Андрей Белоусов - Мнимые люди
— Блядь! «Кукушка» — убери этих снайперов к чёртовой матери! — пригибая голову заревел Лактионов, обращаясь к отряду прикрытия, находящемуся чуть позади основной линии обороны.
— Ответ отрицательный! Не можем засечь. У них пламегасители.
— Ищите, твою мать! Даю минуту! — Отсоединившись, Лактионов показал жестом, чтобы пока никто не высовывался, и лишний раз не маячил своей башкой, на радость «мимов».
Подбежавший адъютант доложил ему, что мутанты, своей выходкой постарались в основном вывести из строя скорострельные гранатомёты. На что капитан, сплёвывая, зло прошипел:
— Огрызаются твари. Не желают дохнуть, как скот на бойне. — И помассировав лицо, зарядил предпоследнюю гранату и вымерев на глаз траекторию, послал презент вражине. Пущай не расслабляются.
Удовлетворившись доставкой, капитан соединился с отрядом прикрытия:
— Ну что, засекли? — и получив отрицательный ответ, было уже пригорюнился, как со стороны противника, раздалась команда, взволновавшая Лактионова, да и не его одного, настолько, что он от удивления выпрямился в полный рост, сразу же позабыв о всяких там снайперах.
— Строить клин! — Команда прозвучала отрывисто и грубо, с этакой характерной хрипотцой, будто человеку произнёсшей её, плохо удавалось чётко выговаривать слова.
— Это что ещё за фокусы? — удивлённо отреагировал Лактионов, хватаясь за бинокль. — Какого …, они там затевают?
С неподдельным интересом наблюдая за действием противника, он заметил, как «мимы» пришли в движение и повинуясь команде, противник сомкнул разрозненные ряды, перебросив свежие силы с тыла, создав таким образом новый авангард ударной силы, и приступил к следующему акту гениального сценария.
— Смотрите, смотрите… Они поднимаются, — пронёсся вздох разочарования по рядам людей.
— Приготовиться к бою! — отдал команду Лактионов. — Сейчас пойдёт вторая волна! Всем быть на чеку! — И в подтверждение его слов, тяжко провыл «крикун».
После чего, «мимы», чуть поодаль от авангарда и всего в шестидесяти метрах от людей, под продолжающиеся разрывы гранат и яркие трассы, разрывающие материю ночи; выстроили своих солдат, вдоль фронта, в жиденькую цепь.
— Глядите капитан, — обратил внимание на довольно странное построение «мимов», адъютант. — Не знаете, чего это они там, держат в руках? Как думаете?
Лактионов вначале и не понял, на что указывал лейтенант, но присмотревшись заметил, как «мимы» придерживали сбоку от себя, довольно странные конструкции, в темноте так сразу и не разглядишь.
— А чёрт его знает, — пожал он плечами.
Тем временем, в стане врага резко прозвучала команда:
— Вперёд! — и цепь «мимов», подчиняясь невидимому командиру, устремилась к людям, постепенно сменяя чёткий шаг, стремительным бегом. Следом, соблюдая дистанцию, но ни на шаг не отставая, тронулся и основной авангард. Живая, всесокрушающая волна, вновь ожила и пришла в движение. И вновь под ногами людей мелко завибрировала земля, отзываясь на топот десяток тысяч ног. И могло показаться, что вновь повторяются события прошлого раза. Когда первую волну, удалось таки людям остановить с наименьшими потерями. Но так могло показаться лишь в первые секунды. И спустя мимолётный отрезок времени, чувство «Дежавю», бесследно исчезло, стоило только бросить взгляд на жиденькую цепь «мимов», так безалаберно казалось бы брошенных в самое пекло. На самом деле, невидимый командир всё рассчитал, вплоть до-секунды.
Именно эта самая, жиденькая цепь, смести которую казалось бы ничего не стоило, преодолев половину пути, вдруг чуть притормозила своё стремительное продвижение и вытащив из-за спины, странные конструкции, неожиданно для людей, укрылись за ними. Тем самым предъявив людям разгадку, своего плана.
Первым, ну может и не первым, но во всяком случае первым возвестившим, что разгадал задачку, был капитан Лактионов:
— Это же милицейские броне-щиты. — Остолбенел капитан. — Где они их только раздобыли?
— А вон у тех похоже вообще какие-то двери, — показал адъютант.
— Не просто двери, — поправил его Лактионов, перемещая взгляд. — Это стальные двери пятой степени защиты. Их и из автомата хрен пробьешь, — прокомментировал он, и тут же с сомнением добавил. — Во всяком случае издалека.
— Но зачем им это? — не понимающе спросил лейтенант.
— Я и сам бы не прочь это узнать, — отрешённо ответил Лактионов, продолжая наблюдать за дёйствиями «мимов».
И вскоре, наблюдения принесли свои плоды. Небольшое обстоятельство, а именно, как один из «мимом», напоровшись на проволочное заграждение, под своей защитой даже и не заметил его, а спокойно проследовал дальше, наматывая всё больше и больше кусков проволоки на свой броне щит. Капитана словно обухом огрело по башке:
— Чёрт, черт, черт, — схватившись за лицо зачертыхался он. — Так вот что вы задумали, гады. — И взяв в руки рацию, разразился гневной тирадой, призывая нерадивых подчинённых к противодействию, нависшей над ними, угрозе.
— Чёрт бы вас всех подрал! Мать вашу, чего спите сонные тетери?! Сбейте этих «мимов»! Сейчас же! Любой ценой сбейте мне этих мутантов! Они же нам сейчас все противопехотные заграждения сметут!
Не смея ослушаться, солдаты перенесли основной огонь на жиденькую цепь, выполняющую роль тарана. И снова защелкали скорострельные гранатомёты, метко кладя снаряды под ноги противнику. Стойко сдерживая град пуль своими бронещитами «мимы» не могли соперничать с ударной силой разрывных снарядов. Попадая под взрыв гранаты, они взлетали, словно пушинки, выделывали в воздухе сальто и разнообразные кульбиты, а затем шлёпались на землю и, затихали не в силах более сражаться…
С таким подходом, «мимы» рисковали вскорости потерять всю свою инициативу, и их цепь-таран постепенно стал редеть, теряя звенья. И солдатам, скорее всего и удалось бы выполнить приказ своего капитана до завершающего логичного конца, если бы не десяток пулемётов, разом ударивших с возвышений.
Ответная реакция капитана Лактионова была молниеносной:
— Сбейте эти чёртовы пулемёты! — последовала его команда, и за спинами людей раздались резкие хлопки — отряд прикрытия приступил к зачистке местности. Но действенного результата, старания снайперов не принесли. Взамен одного стрелка, появлялись десятки других желающих подержаться за гашетку пулемёта и пошмалять по ненавистным людям. Стреляли особо не прицеливаясь и не экономя патронов. Предпочитая пристрелочной, веерную атаку, «мимы» добивались того, чтобы люди лишний раз пригибали головы и не могли вести ответный прицельно-смертоносный огонь.
— Низко кладут, твари! — взбесился Лактионов, прячась от свистящих над головой пуль. — Чтоб их… — безбожно матерясь, и урывками ведя обстрел, особо не целясь в противника, он перекрёстно отдавая команды для поддержки боевого духа бойцов. — Не стойте столбом мать вашу! Поднимайтесь! — криком и пинками поднимал он бойцов, заставляя держать оборону. — Держите оборону, трусливые недоноски! Я что ли за вас всё должен делать, ублюдки! — орал Лактионов, обегая строй в положении приседа.
Завидев очередного нерадивого бойца, он хватал его за шкирку и кричал ему в ухо. — Кому сказал, поднимайся, ублюдок! — вздёргивал бойца с земли и сунув носом в противника заставлял продолжать бить вражину. — Что мать вашу, в штаны наложили, недоноски? — перекрикивая шум битвы, вопрошал капитан. — Попрятались они, будто красно девицы! Вы собьёте мне этот чёртов таран, когда-нибудь?! Ну же, братва не подкачай! — перешёл Лактионов с угроз и оскорблений на братский язык солидарности.
Затем тут же разразился бранной речью:
— «Кукушка», вы чё там, мать вашу, делаете? Когда эти говёные пулемёты заткнутся? — видя как неприцельный обстрел вражеских пулемётчиков, медленно, да собирает свою кровавую жатву. — Вас зачем там посадили?! Не можете из снайперки попасть, ща тогда у меня с гранатами пойдёте их снимать, — пригрозил он отряду прикрытия, возвращаясь на позицию.
А вернувшись на место бросил радисту:
— Соедини меня с «семёркой».
Пока же радист бубнил в рацию, Лактионов нервно осмотрелся. Пули рикошетом свистели над его головой, взрыхляя землю, а он стоял и смотрел, не смея отвести глаз, на приближающуюся тучу народа, что бурлила в каких-то сотне метров впереди. Даже представить себе было страшно, что будет с ними, когда вся эта масса сорвётся с привязи, если от одной только этой мысли уже на голове вставали дыбом волосы. А авангард «мимов» медленно, но верно приближался, неся впереди себя, судьбы солдат, осмелившихся преградить путь новым людям.
Засмотревшись, он пропустил момент, когда из темноты выметнулись смертоносные стрелы, очерчивая свой полёт дымным следом. И к реальности вернули его уже взрывы. Это было как гром среди ясного неба.
