Алексей Евтушенко - Отряд
Полифем — планетка размером с полторы Луны — кружился вокруг Находки на расстоянии шестисот тысяч километров и от Луны, собственно, кроме размеров, отличался только большей скоростью вращения вокруг своей оси.
«Пахарь» совершал уже восьмой виток вокруг спутника Находки — экипаж высматривал удобное место для посадки и базы ближе к экватору.
На самом деле не такую уж и сложную работу им предстояло выполнить: установить радиомаяки, расчистить место для космодрома и жилого комплекса, собрать и установить пару-тройку стандартных ангаров со стандартным же запасом кислорода и продуктов для того, чтобы, во-первых, прибывшим сюда впоследствии людям не пришлось тратить время на первоначальное устройство, а во-вторых, на всякий пожарный случай, который в космосе, как известно любому мало-мальски опытному астронавту, происходит на каждом шагу. И самое главное — никаких жестких сроков (в пределах разумного, конечно).
Подобную работу в случае необходимости мог бы выполнить любой экипаж любого космического корабля — астронавтов специально обучали этому, как, впрочем, десяткам и сотням иных навыков, на первый взгляд, казалось бы, бесполезных, но… Как уже было сказано выше, космос непредсказуем, и никто не может знать, какое из человеческих умений потребуется тебе в следующую секунду пребывания в нем.
— Не царское это дело — базы строить, — начал было ворчать Оружейник, когда бортовой компьютер, подчиняясь программе поиска, обнаружил обширную удобную местность, окруженную скалистыми горами, почти у самого экватора Полифема, — проторчим тут недели две, не меньше. Да и скафандры я не люблю…
Доктор тут же не преминул рассказать одну из своих бесчисленных историй о том, как экипаж разведывательного корабля «Чингачгук» спасся из безвыходной, казалось бы, ситуации лишь благодаря тому, что одного из членов команды бабушка в детстве научила вязать.
— Кстати, вязать я умею, — обиженно заметил Оружейник.
Механик загоготал и поперхнулся сигаретным дымом.
— Отставить травлю! — ласково рявкнул Капитан. — Команде занять свои места согласно штатному расписанию!
«Пахарь» снижался.
Весь обзорный экран заполняла теперь часть поверхности Полифема — дикое нагромождение скал и относительно плоская овальная равнина среди них около ста километров в ширину и двухсот в длину.
— Удобное местечко, — пробормотал Штурман и увеличил изображение.
— Эй, а это что? — воскликнул Капитан.
— Где?.. Ух, ты! Не знаю…
В правом верхнем углу обзорного экрана ярко сверкало на солнце какое-то идеально круглое пятнышко.
— Максимальное увеличение! — скомандовал Капитан.
Поверхность Полифема как бы «прыгнула» навстречу, и Штурман невольно откинулся на спинку кресла. Теперь было хорошо видно, что недалеко от северо-восточного края выбранной ими для посадки долины, над маленьким (каких-то шестьсот метров в диаметре) кратером явно естественного происхождения сверкает и переливается всеми цветами радуги идеально ровная и гладкая полусфера.
— Что за черт, — пробормотал Капитан. — Из чего это сделано?
— Понятия не имею, — пожал плечами Штурман. — Может, разведчики оставили? Какие-нибудь последние разработки в технологии строительных материалов, о которых мы пока не знаем…
— Ладно, — буркнул Капитан. — Не нравится мне это. Садимся на всякий случай подальше, а там поглядим.
И «Пахарь» целенаправленно устремился вниз.
Как обычно, экипаж после посадки собрался в рубке.
— У нас маленькая проблема, — объявил Капитан после того, как Умник традиционно обнес присутствующих коктейлем «Милый Джон («Посадочный» вариант, включающий около 10 г чистого алкоголя на 190 г прочих жидких ингредиентов. Точное соотношение, а также названия таковых вместе со всеми вариантами «Милого Джона» — от «Посадочного» до варианта «Отдыхаем», крепость которого колеблется от 65 до 72 градусов, — находится в позитронном мозгу корабельного робота Умника, так что, ежели кому надо, обращайтесь к нему).
Команда молча ожидала продолжения. И дождалась.
— Кажется, мы здесь не одни, — продолжил Капитан.
— То есть? — приподнял бровь Доктор.
— Штурман, дайте на экран «картинку».
Штурман повернулся к пульту бортового компьютера и быстро набрал нужную комбинацию. На главном обзорном экране, который одновременно мог служить и дисплеем, появилось цветное изображение загадочной полусферы. Переливы разнообразнейших цветов на ее поверхности резко контрастировали с бело-серо-черной поверхностью Полифема.
Экипаж завороженно разглядывал непонятное образование.
— На жилой купол непохоже, — авторитетно заявил Механик. — Склад? Ангар? Чего склад? И чей ангар? И почему цветной? Вон как… переливается.
— Такое впечатление, — неожиданно высказался Оружейник, — что эта штука живая.
— М-м? — вопросительно промычал Доктор. — А что, в этом что-то есть…
— Живая! — фыркнул Капитан. — На Полифеме нет атмосферы.
— Совсем, — злорадно добавил Штурман.
— Можно подумать… — начал было Доктор и вдруг умолк, приоткрыв рот.
— Что? — одновременно спросили Механик и Оружейник.
— Н-нет… пока ничего. Это запись? — осведомился он. — Или вы уже запустили «летающий глаз», чтобы следить за этой э-э… штукой?
— Это запись, — проворчал Капитан. — Но ваша мысль мне нравится. Пока не разберемся, что это за образование, приближаться запрещаю. Запустим «летающий глаз» — пусть следит, он для этого и сделан. Штурман, запрограммируйте бортовой компьютер на включение тревоги при любом изменении в наблюдаемом объекте или в окружающем объект пространстве…
— Он же и так все время меняется, — виновато перебил Штурман.
— Я не имею в виду изменения цвета в уже известном алгоритме, — нетерпеливо махнул рукой Капитан. — Штурман, не надо казаться глупее, чем вы есть (хорошее настроение Капитана уже давно и безвозвратно улетучилось). ДРУГИЕ изменения. Понятно?
Штурман почесал в затылке и нерешительно кивнул головой.
— Экипажу отдыхать и наблюдать, — подвел черту Капитан. — Вопросы есть?
— Что приготовить на обед, Капитан? — бесстрастно осведомился Умник и первым выбрался из рубки, не дожидаясь ответа.
Любой астронавт хорошо знает, что аварийные сирены включаются всегда не вовремя. Вот и теперь сирены корабля взвыли сигналом «срочно в рубку» точнехонько во время обеда, а еще точнее — десерта (сливочное мороженое с божественным вареньем из плода дерева хрум-хрум, как известно, произрастающего только на планете Небраска).
