Александр Богатырёв - Марсианин
К половине четвёртого всякая весёлость полностью сошла на нет и за несколько минут были сделаны завершающие перестановки.
Стол придвинули вплотную к окну. На него взгромоздили компьютер и быстро присоединили кабель и питание.
Освещение в комнате почти полностью убрали, чтобы видеть то, что происходит за окном. Оставили лишь ночное бра, чтобы хотя бы клавиатуру компьютера можно было видеть.
Как и было ранее, после включения и тестирования, на мониторе высветились графики и строки готовности аппаратуры к главному пуску. Юрий окинул быстро высветившиеся данные и потянулся за стопкой бумаг, скреплённых стиплером, лежащих на краю стола.
— У меня тут несколько заготовок… — сказал Юрий лихорадочно перелистывая листы с распечатками.
— Может сначала зажжём «линзу»? — предложил Николай, — чтобы было видно, что правим.
— А, ну да… — Юрий потянулся за мышей и быстро вывел нужные мощности до уровня. За окном плавно зажглось радужное сияние.
— Оба-на-а! — от избытка чувств воскликнул Николай, — вот эт-то ХРЕНОВИНА!!!
— А действительно! — чисто по-деловому заметил Владимир, — почти пятьдесят метров в диаметре!
Николай быстро глянул в теодолит подтвердил — действительно пятьдесят метров.
— Крооосивооо!!! — отметил Вадик, — на фото, оно как-то масштаб не ощущается… а тут…
— То, что надо! — хищно закончил за него Николай. Со второго этажа донеслись восторженные завывания и восклицания тамошних наблюдателей.
— О! Там тоже оценили зрелище! — хихикнул Михаил показывая пальцем в потолок.
— Высота — сто шестьдесят метров, — доложил Николай заглянув в свой оптический прибор и поглядел на Юрия, ожидая продолжения.
Так как в комнате стоял полумрак, Юрию несколько раз пришлось сверяться в свете от монитора, что же в его записях напечатано. И всё равно, в каком-то знаке он ошибся. Он ввёл данные с клавиатуры и нажал на «ввод».
Возможно, ожидался какой-то менее впечатляющий эффект, но то, что они увидели за окном превзошло все ожидания.
Шар внезапно вывернулся чуть ли не наизнанку, при этом его форма стала похожа на восмилучёвую звезду.
— Ой! Не то! — буркнул себе под нос Юрий.
— Чё ты делаешь?!! — зашипел на него Николай.
— Ошибся при вводе на синхронизацию… щас-с… Ага! Вот! Не двадцать семь, а двадцать один!.. здесь… и… тридцать, а не восемьдесят…
Юрий снова нажал на ввод. За окном снова высветилась «линза», более близкая у же к шару, но размером как бы не в два раза больше, чем было.
— Ещё пара таких изменений, и он будет виден из космоса… — язвительно заметил Михаил, — может всё-таки не будем торопиться и спокойно пересчитаем, прежде чем править?
— Спакуха! Доведу шарик! ТОЧНО ДОВЕДУ! — оскалился в ответ Юрий и продолжил манипуляции. Видно было, что результат изменений ему понравился. Михаил покачал головой, но ничего возражать дальше не стал. Дальше, подчиняясь вводимым данным, сильно приплюснутый радужный шарик значительно просел и съежился. Теперь он был уже вдвое меньше первоначального.
— Для начала — неплохо… — прокомментировал изменения за окном Юрий и тут же сменил всю стратегию. Теперь он уже не смотрел в свои записи, а просто сначала вводил параметры, а после смотрел что получилось. Шар опять «сломался». За минуту он претерпел столько трансформаций, что и упомнить было невозможно. Николай же снова занервничал и задёргался, предлагая прекратить и пересчитать. В теодолит он больше не смотрел.
— Подожди, Николай, я кажется, понял, что он хочет сделать, — тихо сказал Владимир, глядя на пертурбации Шара.
Снаружи Шар, меж тем, переживал очередные трансформации. Хоть он уже и не был похож на многолучевую звезду, но и от сферы он по-прежнему отличался. Его плющило, растягивало, выворачивало и скручивало. Тем не менее, за всеми этими превращениями чем дальше, тем всё больше стала проглядывать вполне определённая система. Через минуту манипуляций его форма всё меньше отличалась от сферы, но только теперь тем или иным превращениям подвергалась его нижняя часть. Да и размеры её были уже — метров десять в диаметре.
— Он хочет превратить Шар в полусферу, — наконец выдал Владимир.
— Именно так! — подтвердил Юрий продолжая совершать свои манипуляции с параметрами эмиттеров.
— Но тебе же ещё и вниз его надо опустить, а он у тебя форму потеряет, когда ты этот параметр изменять будешь.
— Не потеряет. Я уже завязал эти параметры друг на друга. Вот смотрите…
Снаружи, подчиняясь осторожным действиям Юрия, хоть и кривая, но уже полусфера начала рывками проседать вниз на полметра за раз. Как и предсказывалось Юрием ранее, с проседанием вниз размеры полусферы также пропорционально уменьшались.
— Видите? ФОРМУ уже не меняет. Только размеры. Уменьшается.
— Убедительно! — подтвердил Михаил.
— А! Коля, как там по твоему прибору — насколько он уже просел?
— На четыре метра.
— Ага! Ноль-два — это на четыре метра… А вот сколько сейчас? Четыре?
— Так! Ещё четыре! Подожди, слегка «прицел» опущу, а то он у меня из поля зрения убежит…
— Уже не надо.
Юрий быстро набрал что-то на клавиатуре и нажал «ввод». Полусфера, до этого висевшая почти над самой крышей тут же исчезла.
— И куда это она? — задал глупый вопрос Вадик.
— Уже под крышей, — ответил Юрий, — по моим расчётам он должен быть над полом примерно в двух метрах. Надо сбегать проверить.
— Я сбегаю!! — подпрыгнул Вадик и кинулся к выходу.
Ждать пришлось долго. Наконец у Михаила зазвонил телефон. Он глянул на экран и коротко сказал:
— Вадик.
Выслушал молча, сказал в трубку «хорошо, возвращайся», закрыл и сказал уже Юрию.
— Действительно в двух метрах и точно по оси.
— Угу. Опущу ещё на полтора, а завтра доведу точно. Чтобы по уровню пола был. Как там Вадик? Уже вышел?
Николай снова посмотрел в свой теодолит.
— Вышел. Уже на пол пути к воротам.
— Ладно, как будет в воротах — скажешь. Это на всякий случай.
— Гм! А как ты узнаешь, что он точно сел на полтора метра сегодня?
— Уже знаю. Если на этих тридцати от вертикали не отклонился, значит и сейчас на полутора не отклонится.
— Но ты всё-таки чего-то опасаешься, если Вадику такую фору дал.
— А это уже на холодную воду дую…
— Уже прошёл… — доложил Николай. Юрий при этих словах просто нажал на ввод и посмотрел в окно. За окном были всё те же мрачные корпуса. «Шара» нигде не было видно.
— Я же говорил… — удовлетворённо сказал Юрий.
— Нахрен! — вдруг сказал Михаил, и полез за мобилой, — перестрахуемся! Не выключай.
Вадику снова пришлось бегать к корпусу, чтобы удостовериться точно, что шар таки в полуметре от пола. Только после этого эмиттеры выключили окончательно.
— Фу, блин! — расслаблено выдохнул Юра и откинулся на спинку стула.
— Ура!!! — заорал в ответ Николай.
— Чё орёшь, Гриня?! Ведь это только начало! Мы же главную проблему ещё не решили… — попытался прервать его восторги Юрий.
— Так ведь РАБОТАЕТ!!! Ура-а!
— Ладно! Хватит орать, а то ты тут всех соседей перебудишь, — попытался его урезонить Михаил.
Николай ойкнул и затих.
— Не беспокойтесь, — вступил в разговор Борис Ефимович спустившийся с братом и дамами со второго этажа, — у меня тут хорошая звукоизоляция. Не побудит он. Кстати, а не отметить ли нам? У меня тут коньячок ещё остался…
Михаил посмотрел смущённо на хозяина, потом махнул рукой.
— Давайте!о уровню пола был. втра доведу точно. оси. там он должен быть над полом примерно в двух метрах. оседать вниз на полметра за раз.
Бармен
Вечером, того же дня собрались снова в Лаборатории. Первый успех был налицо, и этот успех резко поднял у всех настроение. Появилась не просто надежда, а НАДЕЖДА на возвращение.
Даже вполне обоснованные сомнения в том, что им удастся своими силами решить Проблему, не принимались в расчёт. Общее мнение было таково: «Либо нас отсюда вытащат, либо мы найдём способ вернуться домой самостоятельно».
Выспавшиеся до обеда «экспериментаторы» с помятыми физиономиями были все в наличии.
Притащили и Лену, в надежде, что хоть общее веселье её поднимет.
Помещение хоть и было чисто техническим прежде, но при наличии двух электрообогревателей, и должном старании тех, кто привёл его в приличный вид, выглядело ныне вполне жилым и уютным. Отсутствие воды компенсировалось просто — вышел на улицу, нашёл снежочек почище, зачерпнул побольше — и можно топить на электроплитке на воду. Правда черпать на недавно купленный самовар пришлось большим эмалированным тазиком, да и то, всё равно пришлось дважды бегать на улицу за снегом.
Стоящий старый стол разложили на полную длину, накрыли его заранее принесённой скатертью и принялись расставлять на ней принесённые блюда и посуду. Два торта, предназначенных для Большого Чая, пока оставили в «прихожей», где температура воздуха была не такой низкой как в цеху, но и не такой высокой, как в отапливаемой двумя нагревателями «Главной Зале» как её сходу в шутку окрестили.
