Александр Богатырёв - Марсианин
— Всё готово, — подытожил Михаил, и побарабанил пальцами по столешнице.
— Чисто техника готова, значит перейдём к более конкретным вещам. Конкретно калибровке.
— Угу, — промычал Михаил и тут же «взял быка за рога», — А есть ли какие-то соображения насчёт того, почему «Шар» над нашей Лабораторией выглядел не как Шар, а как двояковыпуклая линза?
— Да на этот счёт уже ясно как день — тут же ответил Юрий.
— И почему?
— Перебор мощности для объёма, охватываемого эмиттерами.
— ?!!
— Пожалста по-русски… — поморщившись попросил Владимир.
— Те настройки, что были введены, они для эмиттеров большей мощности и для большего объёма. Мы же их просто скопировали, без какого-то существенного изменения. Мощность слегка пересчитали, но тут нужен пересчёт и мощности, и конфигурации совмещения полей, на НАШИ объёмы и наши мощности. Иначе шар будет образовываться везде, но не там, где нам нужно.
— Так… А почему он такой приплюснутый получился?
— Искажения полей. Так как хоть и на оси, но далеко от точки фокуса… Ну это примерно то же самое, если ты пытаешься получить линзой пятнышко от солнца, но далеко в стороне от её оптической оси. Там тоже будет не кругляк, а линзообразное пятно.
— Ну… примерно понятно… А когда вы сможете всё пересчитать?
— Дня два на это придётся потратить.
— Это уже хорошо… что не год. А какова гарантия, что не ошибётесь снова?
— «Полную гарантию может дать только господь Бог!».
— Весьма «оптимистично»! Ещё одно появление «тарелки» над городом, и тут будет не весь город, а полмира.
— Нда! Упаримся всех «посылать»! — глубокомысленно хмыкнул Николай.
— Вывод: надо всё сделать так, чтобы видело как можно меньше людей, — сделал вполне очевидное заключение Михаил, получается, что у нас будет очень мало времени на эксперименты, чтобы не переполошить весь город. Есть предложения как это сделать?
— Так оно и так ясно! — сказанул Николай, — если чтобы никто или почти никто не видел, надо делать всё это, когда почти все спят. А почти все спят с половины третьего, до половины пятого. Крепче всего спят ближе к утру. Следовательно, надо проводить калибровку с трёх до полпятого… или вообще до четырёх.
— Полчетвёртого, — тут же предложил Владимир.
— Ну или полчетвёртого, — согласился Николай.
— Полчетвёртого. Так полчетвёртого… — Михаил сделал пометку в своём листке. И обернулся к Владимиру. Тот как раз доставал из своей сумки папку.
— Тут ещё одна странность… — Владимир порылся в папке и выудил оттуда пачку фотографий.
— Это Ефимыч наклацал, — пояснил он раскладывая их веером и продолжил, — охват эмиттерами… область там у нас максимум четыре с половиной метров в диаметре. А «Линза» была в диаметре, — вон, на фото хорошо видно, — как бы не все пятьдесят метров. Искажение полей?
Владимир, для убедительности постучал по наиболее красочному фото «тарелки».
— Думаю, что да, — кивнул Чернов.
— Значит, когда будем «сажать» на площадку, она должна будет уменьшиться?
— Должна, но как это будет, увидим когда попытаемся… тут надо всё пересчитывать. Но, я думаю, можно всё это сделать и без пересчёта… — как всегда очень серьёзно ответил Чернов. Говорил он чётко, иногда делая усиленные ударения на отдельные слова.
Но тут влез в дискуссию Николай.
— Тогда как будем этот шар «устанавливать» на нашу площадку? Вручную? А что будет, если этот Шар попадёт на самого оператора? Ведь ты говорил, что это «вакуумная пена»? Не повредит ли это оператору?
— Та ты чё! — взвился Чернов, — Если ты попадёшь в Шар во время пробоя, тебя в фарш переработает и все куски по разным мирам раскидает. Надо дистанционку делать. Шар уже раз оказался вне круга эмиттеров.
— Но на главной оси? — полуутвердительно спросил Владимир, внимательно разглядывая снимок, и пытаясь приложить к нему линейку.
— На оси. Поля же были совмещены как по писанному. Потому и на оси… Но всё равно, надо перестраховаться и делать дистанционку.
— Как? — Владимир оторвался от созерцания фотографии и посмотрел сначала на Чернова, а потом на Гриневича.
— Та элементарно! — лениво заявил Николай и кивнул головой на Юру, — у него всё автоматизировано, и всей установкой можно управлять с той машины, что за терминал. Я же её и настраивал.
— Ну и что? — не понял Михаил.
— Так просто: кидаем кабель до дома Ефимыча, подсоединяем на сеть из двух машин, и вперёд! Будем управлять тем терминалом не выходя из дома Ефимыча.
— А Ефимыч позволит?
— Думаю, что да, позволит. Мы уже ему раз объясняли, что это за хрень такая «Шар»…
— Да если даже не сможем договориться с Ефимычем, можно временно оборудовать пост управления в соседнем цеху сборки. Там хоть и холод собачий, но если только на раз, то можно и потерпеть.
— Не хотелось бы Ефимыча беспокоить… — поморщился Михаил.
— …Но думаю, придётся, — закончил за него Владимир. Это придало Михаилу уверенности и он обернулся назад, глянул на Юлю. Потом подумал, и вопросительно посмотрел на Элю.
— Юля! — еле слышно позвала Эля, но как ни удивительно, это подействовало.
— Чего?! — Юля недовольно подняла голову со спинки дивана. Восклицание подруги её явно разбудило.
— Нужно поговорить с Ефимычем.
— Насчёт чего? — Юля протёрла лицо и мочки ушей руками, стараясь поскорее прийти в себя.
— Нужно временно, на одну ночь сделать пост дистанционного управления лабораторией. У Ефимыча. Ты у нас умеешь уговаривать…
— А что так «сурово»? Обязательно уговаривать?
— Да понимаешь, тут пришли к выводу, что надо делать эксперимент полчетвёртого ночи. Чтобы как можно меньше людей это всё видели.
— Гм… логично.
— Вот и надо уговорить Ефимыча. А то если в соседнем цеху…
— …Он насквозь продувается и мы там околеем от холода, — закончила за Элю Юля, — понимаю!
— Ну ты уговоришь? Или поостережёмся… Он и так для нас много сделал.
— О-ой! Ладно, — тяжко вздохнув, ответила Юля, — если надо, уломаю Ефимыча… Только кажется мне, что и любой из вас справился бы.
Юля с весьма помятым видом встала с дивана и потянулась душераздирающе зевнув.
— Что, особо тяжёлый клиент попался? — сочувственно спросила Эля.
— Да, но не клиент, а клиентКА. Ей бы уже к психиатру на приём, а она ко мне пришла. Тяжелейший невроз.
— Предлагаю всем сходить в гости к Ефимычу и переговорить с ним, — подал голос до того молчавший Вадим.
— Вот это будет наилучший вариант! — подтвердила Юля.
Когда пришли к Ефимычу и объяснили суть проблемы он даже ничего дополнительно расспрашивать не стал.
— Рассчитываю на хорошее место наблюдателя! — тут же поставил «условие» хозяин. С этим стало тут же ясно, что он полностью согласен с использованием его дома как временной лаборатории.
— Ну, мы там все наблюдателями будем. Только Юра по настоящему работать будет. — пояснила Юля.
— Ну и замечательно!
На следующий день Юрий и Николай весьма оперативно раздобыли всё, что необходимо для прокладки сети к дому Ефимыча и поздно вечером, протянули кабель.
Возникли лишь некоторые неувязки с форточкой, через которую проходил кабель, но и её также весьма смешным образом (пластырем и бумагой) утеплили. Возле окна также установили и некий оптический прибор, который отдалённо напоминал теодолит. Как уверял Ефимыч, который его дал, он именно теодолитом и являлся. Что ценно было в том приборе, так это то, что с его помощью можно было с достаточной точностью измерять положение «линзы» над цехом. Это было особенно важно для точного пересчёта параметров, вводимых при калибровке.
К сроку калибровочного пуска решили прийти всей группой. Даже Лену прихватили с собой, чтобы она тоже посмотрела на достопримечательное зрелище.
Быстро распределились, кто где будет.
На первом этаже, возле аппаратуры управления остались Юрий, Михаил, Владимир, Николай и Вадим.
Дамы с хозяевами поднялись на второй этаж. Там же установили телекамеру, чтобы заснять предстоящее зрелище. Оттуда даже лучше было видно.
Когда распределились и расставили необходимое снаряжение, слегка отвлеклись на «перекус». «Перекус» же больше напоминал праздничное действо с его всегдашней суетой.
Суета в доме Ефимыча напоминала таковую перед Новым Годом. Тем более, что пришли не с пустыми руками. Ефимыч тут же достал очередную бутылку коньяка, и кофе, пили уже не просто закусывая пирожными и бутербродами (у кого какие были вкусы), а с добавкой коньяка.
Но чем ближе к сроку, тем более серьёзными становились будущие участники эксперимента.
К половине четвёртого всякая весёлость полностью сошла на нет и за несколько минут были сделаны завершающие перестановки.
