Аластер Рейнольдс - Дождь Забвения
– Да пожалуйста, – разрешила Ожье.
Стены и пол задрожали – и поглотили людей.
В темных объятиях корабля было покойно и сонно; казалось, время то мчится стремглав, то течет густым сиропом. Ожье думала о том, каково сейчас Флойду, в чьей голове не гнездились сверкающие микромашины. Что он думает, находясь так близко от родины и зная о страшной опасности, грозящей его миру?
– По моим оценкам, столкновение произойдет через пятьдесят секунд, – сообщил Тунгуска. – Я переключаюсь на сенсоры, чья потеря для нас несущественна, и закрываю обычные каналы. Никто раньше не видел взрыва реактора на антивеществе так близко. Непонятно, какова будет реакция АБО на удар.
– Насколько близок шаттл к точке столкновения? – спросила Ожье.
– Вдвое ближе, чем мы. Если Ниагара хочет выжить, ему нужна солидная защита. Тридцать секунд.
– А можно без обратного отсчета? – попросила Ожье, напрягаясь. – Просто скажи нам, когда все кончится, живы мы или нет.
Тунгуска уверял, что сквозь барьеры и экраны не проникнет ничего ощутимого, но Ожье все-таки почувствовала призрачное эхо разрыва, долгое, растянутое, будто далекий раскат грома.
– «Коктейль Молотова» взорвался, – сообщил Тунгуска. – И мы, как можно с легкостью убедиться, живы.
– Я шутила.
– А я нет. Такое всегда приятно подтверждать.
Когда выставленные под облучение сенсоры подтвердили безопасность, Тунгуска открыл более чувствительную аппаратуру и взялся рассматривать место удара. В потоке данных разобрались не сразу – слишком много помех от пыли и обломков, летящих из АБО вишнево-красным фонтаном. Ожье все никак не могла правильно соотнести масштабы – они просто не поддавались воображению. Фонтан был длиной в сотни тысяч километров, но казался крошечным пятнышком на поверхности АБО.
– Область вблизи эпицентра проясняется, – сообщил Тунгуска. – Но пока трудно определить характер повреждений.
– Просто покажи нам, что происходит! – потребовала Ожье.
Чтобы увидеть ясно, пришлось ждать еще двадцать минут, пока мусор не рассеялся и угол зрения не изменился в достаточной степени. Корабль Тунгуски вышел на ту же траекторию, что и шаттл Ниагары, и направился круто к поверхности АБО на пяти g. Люди лежали в защитных коконах.
– Они проломились, – сообщил Тунгуска.
Капитан послал образ в голову Ожье. «Коктейль Молотова» проделал на удивление аккуратную дыру – сотня километров диаметром, практически идеальный круг. Оболочка АБО была всего в километр толщиной и светилась с болезненной яркостью в области пролома; цвета переходили от синего к желтому и дальше к тускло-красному по мере удаления на две-три сотни километров от эпицентра. Казалось, там извиваются, мечутся тонкие жгуты, словно обрубки рассеченных нервов.
– Боже! – воскликнула Ожье. – Они смогли! Оболочка и не подумала сопротивляться!
– А ты ожидала, что глухая стена выстрелит? – осведомился Флойд.
– Нет, но хоть бы малейшее противодействие!
– А как насчет шаттла? – спросил сыщик.
– Я слежу за ним, – ответил капитан. – Идет под тягой и тем же курсом, что и до взрыва. Нырнет в дыру через десять минут.
Ожье подумала, что вряд ли капитану стоило беспокоиться насчет надежности экранов Ниагары.
– Как я понимаю, мы еще не вышли на дистанцию выстрела?
– Нет, – ответил Тунгуска, совершенно искренне смутившись. – Для этого нужно лететь за ним.
– Через пробоину?
– Да, в АБО. Боюсь, других вариантов у нас нет.
Глава 40
Когда подлетели к пролому в оболочке, облака мусора уже полностью рассеялись. Края дыры по-прежнему ярко сияли, и сквозь нее в пространство бил сноп голубоватого света; его рассеивали немногочисленные раскаленные обломки, еще дрейфующие вблизи места взрыва.
– Спектрально этот свет – как наш солнечный, – сообщил Тунгуска, когда корабль вошел в сноп. – В пределах точности наших измерений – полная копия.
Переход снаружи внутрь совершился в мгновение ока. При такой скорости километр оболочки – расстояние ничтожное. Вот растет перед глазами твердь, а в ней белое светозарное око… А теперь они уже летят к сердцевине АБО.
Локаторы тут же приступили к делу. Изнутри дыру – круглое окно в идеальную черноту космоса – тоже окаймлял раскаленный обод пробитой оболочки. Но вместо сизой наружной поверхности перед локаторами предстало нечто странное, с трудом поддающееся идентификации – если вообще поддающееся.
Само собой, все понимали: внутренняя поверхность должна работать как планетарий, изображая небо, видимое с оригинала Земли. Действительно, тут были поддельные звезды с точно подобранной яркостью и цветом, собранные в созвездия, привычные для землян. Наверное, часть звезд запрограммировали на переменную светимость в соответствии с причудливым репертуаром наблюдаемой астрофизики. И предписали должным образом двигаться, или медленно дрейфуя, или вращаясь друг вокруг друга. За ними – косяки галактик, и они тоже должны выдержать придирчивый взгляд земного наблюдателя. Новым и сверхновым положено вспыхивать и умирать вне зависимости от того, видят их или нет.
Поразительно. Восхитительно. И бесполезно. Такая подделка не продержалась бы и дня, будь наблюдатели вооружены современными Ожье приборами. Даже простейший межпланетный зонд обязательно выявил бы странности с положением звезд, перед тем как разлететься на атомы от удара о внутреннюю поверхность АБО. Но вряд ли создатели АБО планировали идеальный, стопроцентно надежный обман. Наверное, предполагалось, что обитатели Земли-2 рано или поздно обнаружат фальшь. Назначение оболочки в том, чтобы защитить их от посторонних влияний до этого момента. А после обитатели второй Земли, несомненно, приложат все усилия, чтобы пробиться наружу.
А теперь фальшь вблизи дыры видна невооруженным глазом. В радиусе нескольких тысяч километров исказились контуры звезд, они стали похожи на сперматозоиды; вытянутые хвосты указывают, словно обвиняющие персты, на проделанную Ниагарой дыру.
– Зона искажения расширяется, – сказал Тунгуска. – Честно говоря, мне трудно представить, как на Земле-Два могут этого не заметить, даже если умудрились проглядеть вспышку.
– Интересно, что жители подумали о ней?
– Не знаю. Но необъяснимые явления в звездном небе – не самое важное для них сейчас.
– Мы можем наконец подстрелить шаттл? – нетерпеливо спросила Ожье.
– Нет. Но я готов выжать чуточку больше из двигателя. Если мои расчеты верны, мы догоним Ниагару до его вхождения в атмосферу.
– Тунгуска, догони его! И бей не сомневаясь!
– Мне кажется, повод для сомнений у нас есть. И весьма значительный. Хотя, не имея стопроцентных доказательств, я могу ошибаться.
– Договаривай, если уж начал! – выпалила Ожье, которой вовсе не понравилось странное предупреждение.
– Кажется, структура ремонтирует себя. Сразу после применения «коктейля Молотова» диаметр отверстия превышал сотню километров.
– А теперь?
– Чуть меньше ста. Может, эти данные ничего не значат сами по себе, поскольку сейчас трудно с точностью определить координаты краев, но я подумал, что стоит привлечь ваше внимание.
– Присматривай за дырой, – посоветовала Ожье. – Не хватало еще, чтобы она закрылась, пока мы внутри.
– Думаю, вскоре мы сможем точно установить скорость закрытия, – сообщил Тунгуска.
– Ну так добейся от движков максимальной тяги, чтобы мы сделали дело и благополучно отправились домой.
Весь следующий час они шли на полном ходу вглубь АБО, следуя за локаторным откликом от шаттла Ниагары. Предложения переговоров остались без ответа, хотя Тунгуска неустанно пробовал связаться и обещал, что примет любые условия, лишь бы «серебряный дождь» не оказался в атмосфере. От преследуемого корабля не пришло даже уведомление о принятии сигналов.
Хотя ситуация была по-настоящему отчаянной, Ожье не могла отделаться от мыслей о том, каково это – жить внутри сферы, видеть фальшивую Вселенную с Земли, не знавшей ядерного оружия, надвигающейся климатической катастрофы и Нанокоста. При взгляде на планету хотелось плакать. Что сравнится с удивительной красотой маленького синего мира, хрупкого, как невесомое крыло бабочки, – и потому невыразимо, щемяще прекрасного?
Земля-2 находилась точно в геометрическом центре АБО. По орбите вокруг нее обращалась – или имитировала обращение в соответствии с законами небесной механики – копия Луны. Наверное, ее запечатлели на том же «квантовом снимке», что и Землю, но это еще требовалось проверить детальным исследованием. Луна тоже может оказаться фальшивкой. Для обмана наблюдателей хватит имитации обращенной к Земле поверхности да еще массы, вызывающей приливы и отливы. А вот вклад Солнца в приливы и отливы наверняка смоделировали куда более изощренным образом, поместив невидимый с Земли дополнительный спутник или как-то иначе манипулируя с силами тяготения. Ведь Солнца в АБО не было – лишь плоский желто-золотой диск на внутренней поверхности, испускающий свет нужной температуры и спектрального состава. Убедительно Солнце выглядело лишь с Земли-2, а глазам летящих на корабле оно казалось искаженным – вытянутым и изогнутым.
