Александр Сапегин - Столкновение
– Ты что творишь, дура?! Плюшка деревенская! – Маска невозмутимости слетела с Ируэля, стоило эльфам подняться на поверхность и уединиться в парке. Резко развернувшись, он, бешено сверкая глазами, схватил принцессу за плечи и припечатал к ближайшей березе. – Тебе жить надоело?
От сильного удара в солнечное сплетение Ируэль отлетел на пару метров. Трясясь, словно от ударов электрического тока, и судорожно хватая ртом ставший тугим воздух, он распластался на сырой земле.
– Прошу прощения. – Отдышавшись, эльф встал на одно колено и склонил голову: – Я виноват и заслуживаю наказания.
– Встаньте, наставник. Вы погорячились, мир землян расхолаживает. Давайте забудем это недоразумение. – Холода в голосе Элиэль хватило бы на заморозку пяти Антарктид.
Сколько бы эльфы ни жили среди землян, но они всегда придерживались определенных рамок и запретов. Ируэль неосторожно преступил магическую клятву служения дочери владыки и заработал откат. В клятву служения не вписывались отношения «наставник – ученица», зато прямые оскорбления – очень даже.
– Я отвечу на ваш вопрос, – сказала Элиэль, с грацией королевы присаживаясь на лавочку перед коленопреклоненным эльфом. Взгляд дочери владыки покрылся непроглядной поволокой тяжелых мыслей.
Несколько минут тягостное молчание нарушали лишь трели птиц, перелетающих с ветки на ветку, и шум ветра, цепляющегося за кроны деревьев.
– Я хочу быть с ним.
– Что?! – Глаза эльфа округлились, будто его еще раз со всей силы ткнули под ребра кованым сапогом.
– Я хочу остаться с ним, – словно сомнамбула, повторила Элиэль, – но мой долг требует вернуться на родину и отомстить убийцам отца. Это разрывает мне душу.
В маленькой женской сумочке раздалась телефонная трель уведомления о принятом СМС-сообщении. Элиэль достала мобильник и сняла устройство с блокировки.
– «Вадим очнулся», – прочитала она эсэмэску…
Часть третья
Соприкосновение миров
Россия. Таежный
Вадим
– Лежи-лежи… – Узкая женская ладошка, приятно кольнув холодком, легонько коснулась его груди. – Куда намылился, родственничек?
– А?.. – пробормотал Вадим, пытаясь разглядеть Наталью в хороводе хаотично перемещающихся цветовых пятен. Зрение упорно не желало фокусироваться на чем-либо, приходилось ориентироваться на голос. – Я, это…
Вадим думал, что орчанки давным-давно отучили его стесняться; оказалось, это далеко не так. Ему почему-то стыдно было признаться в давящем на уши желании освободить мочевой пузырь. У него еще не выветрились воспоминания о больничной палате, в которую он угодил после аварии. Врачи и медсестры точно так же укладывали пациента с переломанными ногами в постель и пытались подсунуть утку, но вредный больной хватал костыли и телепал до уборной. Наташа напомнила Вадиму пожилых медсестер, ухаживавших за ним больше месяца. Золотые души, сохранившие тепло и сострадание к людям, не очерствевшие от тяжелой работы и нищенских, словно в насмешку над каторжным трудом, зарплат.
– Ну, герой, куда тебя тащит на этот раз? – ехидно поинтересовалась Наталья. – Тебе лежать надо.
– До ветру бы, – процедил Вадим.
– Горюшко мое, – словно ребенку, тепло сказала Наталья, – давай помогу, что ли; держись, герой ты наш болезный…
Женщина помогла парню подняться и, подставив плечо, довела до туалета. Вадим еле ковылял на подгибающихся и дрожащих ногах. Чувствовал он себя, мягко говоря, неважно. Ощущения были словно у ливера, пропущенного через мясорубку.
– Дальше я сам, – пробормотал он, мягко отставив Наталью и прислоняясь к стене.
Нащупав руками дверь и выключатель, Вадим щелкнул клавишей. Зачем, спрашивается? Зрение по-прежнему показывало сплошную муть. Унитаз угадывался более светлым оттенком внутри белесой кляксы. Дабы не разводить мокроту вокруг белого керамического «чуда», так как с прицелом было туго, и не позориться лишний раз перед нежданной родней, пришлось облегчаться сидя.
– Вадим… – Вместе со словами на Белова свалился целый букет чужих эмоций. Во всем многообразии чувств преобладающим было неподдельное беспокойство за его шкурку. Пораженный настолько объемлющей способностью к эмпатии, которой он раньше не мог похвастать, Вадим чуть не прикипел к унитазу. – Ты там живой?
– Сейчас, выхожу.
– Фу, ты так больше не шути: ушел – и пропал, мне уже дурь всякая в голову лезть начала. Вдруг ты там преставился, на унитазе сидючи. – За грубой попыткой перевести фразу в шутку не получалось скрыть искры радости и облегчения от свалившегося с плеч груза из сковывающих женскую душу переживаний.
– Хорошо, мамочка, – пошутил Вадим.
– Поговори мне, – ответила Наталья, отвесив шутливый подзатыльник и потрепав Белова по растрепанным волосам; жест получился на удивление теплым и ласковым, так матери, для блезиру, бранятся на непослушных чад. Вадима повело в сторону, Наталья тут же подхватила его за руку. – Чисто дитя малое… «Дядя, достань воробушка» вымахал, а все туда же. Мало дед тебя ремнем порол…
– Спасибо.
– Не за что. Чего уж там… Ложись давай.
Вадима осторожно, словно хрупкую фарфоровую игрушку, уложили на диван. Поход до ветру дался неожиданно тяжело, о чем прозрачно намекали крупные градины пота на челе молодого человека и бледно-серый цвет лица. Наталья, покачав головой, намочила чистую тряпицу, отжала ее и оттерла с парня пот.
– Давно я так?
– Два дня, – ответила женщина, подавая хозяину дома кружку крепкого сладкого чая с добавками из липового цвета и сушеной земляники. – Пей, герой.
– Нехило меня приложили господа маги.
– Да, я грешным делом подумала, что костлявая тебя прибрала. Лежишь бревно бревном и почти не дышишь, весь в кровище, будто на бойне в чане искупался…
– Да ну! Правда, что ли? В человеке только дерьма без меры, а крови всего пять литров, так что не мог я в чане полоскаться, – попробовал отшутиться Вадим.
– Цыть, чушь не городи, ты не Витька мой – телок неразумный, никогда не говори так. Ты же не голь подзаборная. А я говорю о том, что видела.
– Ладно-ладно, – замахал руками Белов, – верю! А что так темно? Сколько сейчас времени?
– Два часа пополудни. А почему темно, то это тебя спросить надо. Деревьями у нас кто командует?
– Какими деревьями?
– Ты опять? – Возмущение Натальи можно было резать ножом.
– Что «опять»?! – тут уже возмутился Вадим. – Что я опять не так сказал? И можно без намеков? У меня и так голова не варит, а тут еще ребусы с деревьями разгадывать предлагают…
– Ладно, извини. Скажи еще, что это не ты разогнал вояк и жути навел. Мэллорны целую крепость вокруг дома выстроили.
