Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
Фон Штернгольдт беззвучно открыл рот.
— А, Вы уже здесь, мой друг! — прошипел, словно ядовитая змея, выскочивший из библиотеки, как черт из табакерки, Александр Шони. Он подошел к председателю, бережно взял его под руку. — Я ждал Вас. Идемте, есть дело, которое требует Вашего скорейшего вмешательства! Господин префект с радостью составит нам компанию в нашем разговоре, я прав? Составит?
Шони исподлобья посмотрел на несчастного префекта. Тот лишь кивнул в ответ.
— Конечно, составит, — согласился Элджин. — Я уверен, он подготовил нам увлекательный доклад. Его труд должен осветить такие вопросы, как злоупотребление своими полномочиями в личных целях, оскорбление весьма уважаемой семьи Грейхарт…
Но гораздо больше меня интересует измена командира подразделения Джи-2 и убийство ею четырех штурмовиков на объекте 146.
Услышав это, Шони с неподдельным удивлением посмотрел на Элджина.
День 23-ий 00:40Она вошла в комнату и щелкнула выключателем. Тотчас слабым, тусклым светом зажглась покрытая толстым слоем пыли люстра, висящая под потолком. Девушка подошла к окну и распахнула его. Свежий морозный осенний ветер мощным порывом бросил ей в лицо ледяные брызги дождя. Где-то внизу шумели машины, горели огни витрин. Одинокие припозднившиеся прохожие спешили куда-то, спрятавшись от дождя под черными зонтами. Город засыпал. И совсем недалеко громко, протяжно, жалобно взвыла собака, словно тщетно пыталась предупредить о чем-то неминуемом. От этого воя у девушки похолодело в груди.
За спиной хлопнула дверь, оборвав мысли девушки. Она обернулась. В дверях стоял он, с темных волос на ворот куртки стекала тоненькими струйками дождевая вода. Он подошел к ней и заглянул в глаза девушки.
— Ты плакала?
— Нет, — она лишь печально улыбнулась и провела ладонью по лицу. — Это дождь.
— Долго оставаться здесь нельзя, — озабоченно произнес он, поставил на пол черную непромокаемую прямоугольную армейскую сумку и принялся доставать оттуда их вещи. — Завтра утром нужно будет уйти…
Он еще что-то говорил, но она его уже не слышала. Мысли беспорядочным потоком неслись в ее голове. Уйти…. Бежать…. Как он мог? Он? Ведь он так любил, восхищался, и вот теперь — готов убить? Из ревности? Что же я наделала, что я делаю, что я буду делать? Лишилась всего, и вот теперь — стала мишенью для него же…
— Анджелла, ты меня не слушаешь, — обиженно произнес парень.
— Нет, отчего же, — поток мыслей прервался, девушка повернулась к окну и окинула взглядом ночной город. — Хорошо, завтра на рассвете мы уйдем отсюда.
— Я говорил не об этом, — сказал он. — Ты в одно мгновенье стала какой-то холодной, чужой. Мне до тебя не достучаться. Порой мне кажется, что я совсем один, вместо тебя остался всего лишь безмолвный призрак. Мы ведь так долго не протянем. Ты слушаешь меня?
Она молча глядела в окно. Она прекрасно понимала, что так дальше продолжать нельзя, но что с того? Ведь она уже давным-давно, еще полсотни лет назад, превратилась в пустое место, в безмолвный призрак, но никак не могла сказать ему этого — ведь это обидело бы его.
— Давай спать, — сказала она, наконец, чуть слышно. — Завтра у нас вновь будет тяжелый день.
Девушка легла на кровать, подтянула колени к подбородку. Ей было страшно. Впервые в жизни. Безотчетный животный страх перед неизвестностью лишал сна, заставлял то и дело открывать глаза, чтобы убедиться — все в порядке. Он присел на край кровати, сбросил с ног туфли, стянул с плеч куртку, свернул ее комом, положил у изголовья вместо подушки и лег, закрыл глаза. И тотчас почувствовал теплое дыхание на своей коже — она придвинулась вплотную к нему, уткнулась носом в его руку. Он осторожно обнял ее за плечи. Все страхи ушли. С ним ей было спокойно. С ним она впервые в жизни почувствовала себя защищенной, хотя и понимала — ему так же страшно, как и ей. А может, и еще страшнее. Так они и уснули — тесно прижавшись друг к другу и слепо надеясь на лучшее.
За окном было еще темно. В какой-то момент он осознал, что не спит, открыл глаза — и понял, что остался один. Ее нигде не было видно. Парень сел, не спеша, обулся, взял под мышку свернутую куртку и вышел из комнаты.
Она сидела за кухонным столом, повязав на глаза его шарф. Рядом лежал в разобранном состоянии весь их арсенал, изъятый из бункера на золотом руднике. Перед глазами в памяти всплыла вчерашняя картина — он снимает шарф, сворачивает его колбаской и кладет в рукав куртки. Парень внимательно посмотрел на свою импровизированную подушку — она была не скомкана на скорую руку, а аккуратно свернута вчетверо. Он улыбнулся.
— Доброе утро, — она с явным наслаждением надела кожух затвора на свой кольт и сунула обойму в рукоятку. — Как спалось?
— Отлично, — сказал он. — Который сейчас час?
— Пять утра, — ответила она и сняла повязку с глаз.
Он подошел к ней, наклонился и поцеловал в щеку. Девушка поднялась, сунула пистолет в кобуру на бедре, сняла со спинки стула черный кожаный плащ и накинула его себе на плечи.
— Какая же ты красивая, — чуть слышно произнес он и провел ладонью по ее щеке. — Неужели это все не сон? Неужели ты мне не снишься?
— Нет, — холодно отрезала она, повернулась к столу и принялась разбирать оружие. И добавила, спустя некоторое время. — Как и весь этот ужас, который сейчас с нами происходит.
От этой фразы он слегка оторопел. Испуганная молоденькая девочка, что так трогательно жалась к нему всю ночь, исчезла — вместо нее появилась все та же холодная бесчувственная машина. Казалось, он уже привык к этим внезапным метаморфозам, но всякий раз это резкое перевоплощение заставало его врасплох. А она как будто бы и не заметила этой своей перемены, собрала весь арсенал в сумку и ласково посмотрела на него. Он лишь тяжко вздохнул, поднял с пола сумку с вещами и вдвоем они вышли из квартиры.
День 23-ий 13:00Вернер стоял на набережной, разговаривал по мобильнику. Дул холодный пронизывающий морской ветер.
— Они сменили машину — мы нашли брошенный «Гранд Чероки» на окраине города. Потом пересекли границу. Я думаю, здесь их можно будет перехватить.
— Делай, как считаешь нужным, только верни мне ее! — ответил на другом конце князь фон Штернгольдт.
— Слушаюсь, — Вернер отключился, убрал телефон во внутренний карман, и направился к стоящему на мощеном булыжником тротуаре черному седану «Ауди А8» с правительственными номерами.
Префект опустился в свое кресло, и тяжело вздохнул.
День 23-ий 20:00Небо заволокло рваными лоскутами тяжелых черных грозовых туч. С неба начали падать редкие мелкие капельки воды. Джип мчался по пустынной проселочной дороге. Ближе к полудню они окольными дорогами приехали в небольшой городок, где купили подержанный «Додж Дюранго» молочно-белого оттенка. Его предшественника, «Чероки», бросили в неблагополучном районе на окраине города, предварительно сняв с него регистрационные номера и сбив таблички с номером кузова и двигателя.
Анджелла так и не рискнула выехать на магистраль, и Андреа ее в этом полностью поддержал. С двух сторон дорогу обступили причудливые силуэты деревьев. В темноте их узловатые, лишившиеся листвы ветки казались все больше похожими на причудливые руки каких-то страшных сказочных зверей.
— Скажи, надолго нам хватит этого запаса? — спросил Андреа, нарушая тишину.
Анджелла посмотрела в зеркало заднего вида на одиноко стоящую в багажнике вытянутую черную сумку-холодильник с обогащенной гемоглобином кровью; той самой, которую они нашли на объекте 146.
— На полторы недели, — девушка помедлила с ответом, что-то прикидывая в уме. — В лучшем случае на две недели.
— Мне не нравится перспектива стрелять в любимую женщину всякий раз, когда заявляет о себе ее физиология, — заметил Андреа.
— Извини, — хмыкнула Анджелла, положила ладонь на селектор автоматической коробки передач. — Другого нам с тобою не дано.
— Но мы ведь справимся, правда? — Андреа взял Анджеллу за руку, бережно погладил ее пальцы.
Девушка утвердительно кивнула.
Лес по краям дороги становился все гуще и гуще, пока, наконец, не превратился в сплошную черную стену.
Анджелла сбросила скорость, а затем и вовсе остановила автомобиль у обочины, вылезла из кабины, отошла вперед на пять метров. Вначале Андреа продолжал сидеть в джипе, но любимая так и стояла, и глядела куда-то вдаль, и не думала возвращаться. В конце концов, барон не вытерпел и вылез из машины, подошел к ней.
Она стояла, скрестив руки на груди, и не отрываясь смотрела на черную полосу асфальта, через полсотни метров круто заворачивающую направо. Она не шевельнулась когда Андреа подошел к ней, но барон знал — она чувствует, что он рядом.
