Андрей Круз - От чужих берегов
– Дяденька был обычный, а такое…, – она показала большим пальцем себе а спину. -… Такое я бы даже нарисовать не сумела, хоть в детстве любила монстров рисовать.
– Монстров? – удивился я, – По тебе не скажешь.
– Мы в Амстердаме живем в центре, почти у самой Дам. Там есть фантастический магазин, где продают статуэтки и картинки всяких драконов, демонов и прочих. Я их с детства любила рассматривать и рисовать, – помолчала, явно сбившись на воспоминания, затем добавила: – А совсем рядом оттуда, на канале, есть магазин "Дьябло", где я покупала одежду, когда мне было пятнадцать. Ударилась в готику, а там все черное и металлическое. Потом надоело быстро.
– И хорошо, что надоело, – сказал я и добавил: – А если еще раз меня подведешь – пересажу навечно пассажиром. Рано тебе еще в бойцы.
Она промолчала, но явно устыдилась. Видать, уже сама себя успела бойцом ощутить, а тут с вершины своей новой самооценки на грешную землю хлопнулась. Ну ничего, это бывает, это даже полезно, научится. Не можешь – научим, не хочешь – заставим, я балласт с собой возить не буду.
Теперь уже я тронул груженый фургон с места, аккуратно и неторопливо, покатив вдоль широкой улицы. Как бы то ни было, а почти полторы сотни километров ходу мы себе прибавили на слитом бензине. Надо будет на привале его в большой бак перелить, откуда мы заправлялись перед этим, пустые канистры еще пригодятся для таких вот набегов на бензобаки, не в последний раз.
Так, если верить навигатору, то впереди единственное стремное место – мост над Семнадцатым Шоссе, федеральным. Его никак не объедешь, мы влезли в некий аппендикс Антема по другую сторону шоссе, и теперь нам надо перебраться через него. Если тут какие злодеи и водятся, то именно на мосту они бы и должны обосноваться, все дороги местные под присмотром будут, и скрытно к ним не подойдешь.
Впрочем, это если злодеи вообще намерены что-то контролировать и им кто-то службу наладил. При иных условиях я бы все же местных зеков так высоко не оценивал. Но посмотреть на мост издалека желание есть, неохота туда на всем ходу врываться. Меня вообще в последнее время всякие мосты, дамбы и прочие места, которые никак невозможно миновать, очень напрягать стали, особенно после той засады, в которой погиб Джефф. Тоже ведь, дорог было много, но в одной точке они все сходились. Там нас и дождались.
С другой стороны, мостов впереди ожидается много, перед каждым не набегаешься, а зомби-пудель, кинувшийся на нас только что, как-то отбил охоту высовываться наружу их безопасного нутра фургона с зарешеченными окнами.
Мы вывернули на центральную улицу этого района, и сначала справа, а чуть погодя слева, показались большие торговые центры, окруженные огромными стоянками, на которых еще хватало брошенных владельцами машин. Остановившись, я оглядел одну из стоянок в бинокль, и заметил, что хватает там не только машин, но и их бывших владельцев – тут и там, в тени, на асфальте сидели и лежали мертвяки, причем некоторые даже в тень под грузовики залезли. Все же солнце им жить мешает? Высыхают или перегреваются? Вот бы узнать… высыхают все же, наверное. Ну и что тогда? Сушить их, что ли?
Ладно, авось все высохнут со временем, а мы пока дальше поедем. У нас путь впереди длинный, какой не всякому Жюль Верну представлялся. А пока главное, мертвяки к нам особого внимания не проявляют, так что можно и пешком пройтись по дороге, авось не кинутся.
Вскоре разглядели мост. К счастью нашему, он был виден издалека – местность здесь как стол плоская, и дорога нему вела прямая как стрела. Никого на нем не было, пустота, лишь у самых снесенных перил с правой стороны лежал перевернувшийся развозной грузовик с кузовом-будкой.
Все так же не спеша выбрались на него, а затем Дрика сказала:
– Там справа люди.
Я притормозил. Место здесь безопасное явно, по нескольку сот метров открытого пространства в каждую сторону, не подбежишь, не подкрадешься, можно и посмотреть, что там за люди.
– За руль не садись, – сказал я, – В охранении у фургона будешь, от него ни на шаг, смотреть во все стороны. Поняла?
– Ага, – кивнула она.
Это мы отрабатывали еще в лагере возле водохранилища, так что ничего нового я не сказал. И сейчас она поступила так, как я ее тогда учил – подхватив "штайр" с оптикой, вывалилась из кабины и присела на колено, оглядываясь. Так и будет понемногу перемещаться вокруг машины, оглядывая окрестности и прикрывая меня с тыла. А я, тоже уже привычным движением подхватив с потолка оружие, побежал к перилам моста.
Уже на бегу я не только заметил, но и услышал людей – впереди постреливали. Не густо, это явно не бой шел, а редко, отдельными сериями, что уже привычно – так мертвяков отстреливают обычно. Наслушался такого за последние недели.
Присев на колено за высоким "антипрыжковым" ограждением из сетки, призванным лишить потенциальных самоубийц возможности сигануть сверху на крышу машины, идущей под мостом, я взялся за бинокль.
От моста вниз вела узкая дорога развязки, и в том месте, где она сливалась с федеральным шоссе номер семнадцать, расположился мотель, привлекший мое внимание голубым бассейном. А сразу за мотелем, примерно в четырех сотнях метров от меня, расположились какие-то здания, примыкавшие друг к другу вроде букв "Г" или "L", попарно перевернутых валетом. Может быть торговый, а может даже и офисный центр, отсюда было не разобрать. Стреляли внутри, похоже, поэтому я сразу и не понял – доносилось все приглушенно. Вот там и были люди – несколько пикапов и грузовиков, возле которых присели несколько человек с винтовками, в гражданской одежде.
Мертвяки к ним не шли, хотя на песке перед стрелками валялось несколько тел. А вот за мотелем зомби были, но они предусмотрительно на рожон не лезли, заметили, наверное, что "коллег" перестреляли. Умнеют и умнеют. А сунься кто за угол мотеля – тут ему и сюрприз будет, их там штук тридцать скопилось – кинутся разом и не отобьешься.
В бинокль с моста мне было видно, что сидящим возле машин меня на мосту тоже было видно и тоже в бинокль. Как раз один из мужиков показал на меня второму. А вот что случилось дальше, мне совершенно не понравилось: тот вскинул винтовку с оптическим прицелом, оперев ее сошками на капот белого пикапа, и дальше я упал за высокий, примерно полуметровый бордюр, укрывшись от выстрела, выбившего искры из стальной сетки прямо у меня над головой.
– Офигели? – крикнул я по-русски.
Было желание открыть ответную пальбу, но на примерно четырех сотнях метров мой карабин не мог составить никакой конкуренции мощному "болту" с оптикой и на сошках, да и зачем? И решив не ввязываться в драку с какими-то мутными беспредельщиками, стреляющим по людям, я сначала на четвереньках, а потом бегом кинулся к фургону, крикнув на бегу честно охранявшей "экспресс" Дрике, нервничающей, но с места не двинувшейся:
