Олег Рыбаченко - Недосягаемая цель!
Ведь усмирение бунта не шутка, особенно если ею руководят люди из будущего.
Прихватить с собой шпагу тоже не помешает. У девушка она есть, но слишком короткая, декоративная, зато удобная и очень дорога, даже конец серебряный и закруглен. Вообще в этом мире женщин учить шпаге не принято. Не то что у них, где мальчиков обучала мать.
Наконец он нашел подходящие туфли. Не много жмут, тоже шитые жемчугом, золотом, и изумрудами, но ходить можно. Иначе он себя сразу же выдаст. Ну, а голосок подделать может почти любой мальчишка, особенно до ломки.
Теперь перед зеркалом стояла девушка-подросток, довольно милая и казавшееся полноватой из-за широких плеч.
— Попробуем сыграв в спектакле войны женскую роль. Вот только забыл узнать как зовут девчонку. Хотя что я болтаю у нее должные быть документы.
Юноша развернул их. Так оно и есть, архиграфиня де Колли, похоже знатная особа.
— Ну что уже архиграфиня! Я быстро росту!
Связанную девушку он отнес в кусты и проверил узлы. Перевязал их так что не повторилась история когда он сам чуть не стал пленником. Тоже ведь в боевиках учат как нужно связывать. Особенно интересно где речь идет о космических ниндзя. Надо запомнить что у женщин шаг короче чем у мужчины, но зато чаще.
Алекс заметил что в карету впряжены почти обычные только с очень уж пышными гривами кони. Они выглядели как картинка. Взяв в руки плеть мальчик хотел врезать по ним, но взгляд больших, умных глаз животных вызвал жалость у юного повстанца. Хотя только что он убил двенадцать человек.
По этому юноша лишь щелкнул кнутом по воздухи. Шестиногие кони рванули в галоп.
— Вот так будет намного лучше!
Ехать в карете удобно, колеса обшиты специальным прочным бархатом, так что сотрясения почти не ощущается. Мальчишка даже насвистывал музыку:
Струсив ты сам виноват,
Нечего прятаться в панцирь!
Крепче сожми автомат,
Мир не удушливый карцер!
Дорога стала ровнее, стрекотали птицы.
Вот и сам лагерь. Какой большой всюду разъезды. Сами знатные сеньоры, в том числе супергерцоги собрали с громадном словно цирк-шапито шатре. Им уже наскучили пытки, и поэтому они решили развлечься более традиционным способом устроив бои гладиаторов-смертников.
Супергерцоги Рама де Бок, Марк де Садом, герцоги де Митт, Бурт де Гоффа, знатные командиры полков и легионов расположились на вырезанных из голубого дерева и усланных подушками скамьях. Верх был открыт и падали лучи светило, кроме того стоящее на верхушке большое пусть даже искривленное зеркало давало подобно прожектору дивный свет трех солнц.
Герцоги довольно толстые не отличались умеренностью в еде. Мальчишки-оруженосцы в нарядных одеждах и полуголые рабыни, прикрытые нитями жемчуга и кораллов подносили им еду и напитки.
Арена был прямо на свежей, скошенной траве, аромат меда и ягод мешался с запахом жареного мяса и чеснока. Несколько девушек освободившись от покрывал исполнили эротический танец. Было тепло и весело.
Но видно нагое женское тело не так интересно как вид схватки и крови.
Рама де Бок поглаживая по широким бедрам фаворитку-гетеру сказал:
— Теперь можно что-то более крутое посмотреть. В частности довольно занимательный поединок человека против змеи.
— А сражаться будут опытный гладиатор против грюффы?
— Нет почти новичок, вторая только схватка протии Гросса!
— Тогда у него нет никаких шансов!
Супергерцог откусил от жирной смазанной шоколадным соусом ноги.
— Верно, но зато она его с аппетитом съест.
— Забавно! Посмотрим!
— Делаем ставки сановники!
— Сначала увидим бойцов.
Застучали барабаны и под музыкальное сопровождение и часто забранной прутьями клетки выползла змея. Мушкетеры запалили фитили, а лучники проверили выкрашенное в черный цвет оперение и тетиву.
Все было готово к бою. Пресмыкающееся было толстым как бревно, голова с рогами как у барана, большущая пасть. Длина добрых пятнадцать метров, да еще с четырьмя тонкими лапами. В принципе змеей такое чудовище назвать можно было только условно. Скорее мутация крокодила и барана.
Отвратительно и одновременно грациозно.
Следующим на арену выходил человек. Их называли смертниками, гладиаторами, или меч-паяц. Обычно набранный из числа рабов, проданных бедняков, реже преступников. На сей раз это был юноша не старше пятнадцати лет. У него горел синяк по глазом, а судя полосам на спине недавно пороли. С момента последней битвы прошла неделе, и рассечение на мускулистой груди еще не до конца зажило. Раньше мальчишка работал на каменоломнях, был привычен к боли, а смерть когда беспрерывно, даже во сне от непосильного труда ноет каждая мышца и жилка не кажется страшной.
Даже наоборот он испытал радость когда его взяли в гладиаторы, это возможность хорошо поесть, да тренировки интереснее монотонного труда и перетаскивания с дроблением камней.
В первом бою он столкнул с таким же мальчишкой как и он сам. Непередаваемое ощущение когда с мечом и щитом. Впервые ты чувствуешь себя мужчиной. Естественно в школе их целый месяц натаскивали и он получил не мало царапин на тренажерах. Но теперь он был перед знатной публикой и перед ним такой же малоопытный противник. Они не хотели друг друга убивать, тогда слуги подтолкнул их ударами копий с раскаленными наконечниками.
Это было очень больно. Ребята сошлись и рубились. У них не было даже щитов, но первую пару минут казались ослепшими. Потом ему улыбнулась удача и он ранил противника в живот. Стало не удобно и жалко. Тяжело раненый мальчишка воспользовался моментом и рубанул в грудь. От смерти юношу спасло только то что он успел отскочить. Мысли о милосердии испарились и он добил своего соперника. Это была победа, но чувствовал себя разбитым.
После уже мертвого мальчика прижгли железом и поволокли железным крюком как тушу животного.
— Какой ужас! — Шепнул он тогда.
Награды не было, даже выпороли за то что первоначально не хотел драться. Правда били с таким расчетом что быстро восстановился. Юное тело быстро заживает, но все равно рана еще ноет. Зато потоки света веселят, они падают и на душе зацветает надежда. Скошенные травинки приятно колют босые, огрубевшие ноги мальчишки, сбитые об камни, неоднократно пробовавшие палки. Такое неописуемое ощущение когда бьют со всего размаха по пяткам, даже в затылок отдается. Ну не надо вспоминать боль, когда впереди страшный враг. Хорошо что хоть не придется убивать человека.
Гросса так называют эту змеюку подняла голову, из-за с четырьмя рядами зубов выскользнул язык, плоский как лопата из пяти кончиков.
А три глаза такие глубокие, в них горит пламя, кошмарное и завораживающее.
Юноша вспомнил предупреждение товарища по нелегкой доле.
— Не смотри Гроссу в глаза, его взгляд парализует волю.
Мальчишка вытянулся, прикрывшись легким полупрозрачным щитом. Его меч казался слишком коротким.
— Бьемся об заклад! — Объявил Рама де Бок.
Ставки заключались, но все односторонние. Гросс сожрал не один десяток воинов, в том числе взрослых, опытных, крупных. А этот мальчишка, жилистый, но тощий, небольшой, с робким взглядом не внушал доверия и надежды. Ну кто на такого поставит.
Глашатай объявил:
— Заключаем ставки на прославленного Гросса или юного Бэма.
Тут выяснилось что выиграть никто не может. Только герцог Митт медлил со ставкой.
— Ну чего ты!
Митт внимательно всмотрелся в сухожилия, он обратил внимание что пресс мальчишки напряжен. Так он заметил что раб Бэм, имеет хорошую координацию движений. Вот как ловко он повернулся и сделал веер, очень гибкая кисть.
— Я ставлю на Бэма! — Сказал герцог.
— Одну монету? — Усмехнулся Рама де Бок.
— Нет, сто золотых. Что мало тогда двести!
— Ну думаю тебя это не разорит!
— Триста!
— Довольно! Ну что покроем ставки. Только выигрыш все равно не велик.
— Тогда тысяча, надеюсь это устроит!
— Кое-что! Давай зарубимся!
Вельможи ударили по рукам.
Прозвучал сигнал к бою, трубы, бронзовые тяжелые, барабаны на бычьих шкурах издают низкие звуки.
Гросса стала сближаться, ее тело перекатывалось, глаза сверкали.
Юноша хотя и дрожал от возбуждения встал на носочки. Чуть-чуть подпрыгнул, встал боком. Противник был голоден, перевозка в клетке расшатала нервы и он сразу же прыгнул на мальчика. Бэм ударил на встречу, и отпрыгнул в сторонку.
Его чуть-чуть зацепили когти. Кроме того заныл от резкого движения шрам.
— Ты опасный субъект, но умирать я не собираюсь.
Монстр прыгнул снова, юноша сделал сальто и отскочил. Зверь застыл и снова загорелись его глаза. Он видимо рассчитывал приворожить юношу, но тот упрямо не желал смотреть. Бэм понимал что это равносильно прыжку в пропасть. Тут юному рабу пришла в голову мысль.
