Константин Дроздов - Я танцую смерть
— «Второй», — раздался в динамике голос Карсона, — патрули стягиваются к флагману. Приготовьтесь.
— Взрыв был?
— Нет, но там что-то происходит. Радиопереговоры разрывают эфир. Возможно, на борту «Сегуна» идет серьезный бой.
Сердце Элен сжалось. Ей вспомнилось задумчивое лицо Вадима, перечеркнутое черной повязкой. Когда он не знал, что за ним наблюдают, он выглядел совсем иначе. Это было не лицо жестокого убийцы, это было лицо… мечтателя, погруженного в свой, одному ему видимый мир. Увидит ли она еще раз этого странного человека?
— Есть взрыв, Элен! Поднимайте судно!
Корма крейсера 1-го класса «Сегун» — гордости корпорации «Ямамото» — разваливалась на отдельные фрагменты. Целые секции обшивки, окруженные кусками разбитых механизмов и человеческих тел, расходились в стороны.
Вадим, таща за собой раненного в ходе прорыва Дэниела, ввалился в знакомый отсек. Впереди, у шлюза, ведущего к стыковочной площадке, скопилось несколько десятков наемников, пытающихся покинуть терпящий бедствие корабль. Однако на пирсе оставалась лишь спарка из двух катеров, переходной узел в которые был закодирован Далтоном. Наемникам пришлось прикатить ремонтный плазменный резак, чтобы вскрыть люк.
Привалив к переборке бесчувственного Дэниела, Вадим еще раз проверил надежность жгута, перетягивающего в лохмотья разбитую ногу ремарянина. А затем, сменив батарею плазматора, пошел в очередную атаку. Он представил себя механизмом — роботом, автоматически точно и без сбоев выполняющего свою убийственную программу. В течение считанных секунд Вадим превратил скопившихся у шлюза военных в кровавый холм изувеченных тел. Балансируя на скользкой от обильной крови палубе, Ракитин снова взвалил на себя раненого ремарянина и поспешил к шлюзу. У заветной двери пират набрал код. Но люк не открывался — заклинило, а в коридоре позади послышался топот. Снова устало привалив Дэниела к стене, Вадим приготовился к последнему бою. Неужели ему, как и Далтону, придется тоже навсегда остаться здесь? Вот на кучу трупов вскарабкалась фигура в черном, за ним вторая — сотрудники службы безопасности тоже хотели выжить.
— Получите! — открыл огонь Вадим, уже с трудом различая мишени сквозь пот, застилавший глаз. Один из зарядов противника по касательной задел бронированный наплечник бронежилета. Руку дернуло, словно по ней ударили молотом, а щеку обдало жаром. Не обращая внимания, Вадим срезал еще одного врага. Но что дальше? Мозг Ракитина лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации.
Вдруг огромное стальное тело крейсера вздрогнуло, словно в предсмертной агонии, и Вадим, потеряв равновесие, полетел на палубу. Дэниел застонал от боли. Но сквозь этот стон Вадим различил тихий металлический звук со стороны заклинившего люка. Еще мгновение — и крышка распахнулась, давая еще один шанс остаться в живых. Схватив Дэниела, Ракитин быстро заскочил в катер, затем в следующий. Заняв пилотское кресло, он отстыковал судно и, лавируя между обломками разваливающегося на части «Сегуна» и растерянно роящимися вокруг него остальными кораблями эскадры «Ямамото», устремился к спасительному поясу астероидов Гаргантюа.
Глава 8
Взрыв на «Сегуне» и смерть генерала Рендалла имели весьма неожиданные последствия. Правительство Федерации отозвало ордер «Ямамото» до окончания расследования причин катастрофы крейсера, а на Ремар спешно выслали делегацию чиновников для переговоров с колонистами. Спустя две недели в средствах массовой информации было объявлено, что причиной гибели «Сегуна» стала ошибка инженера-техника при эксплуатации двигательной установки. Переговоры с руководителями колонии Ремар завершились годичной отсрочкой повышения налогов, а спустя некоторое, весьма непродолжительное, время Матиас Карсон зарегистрировал новую транспортную компанию под своим именем и обратился на Марс с просьбой оформить лицензию на организацию частной армии.
В то же время на стол руководителя правительства лег секретный доклад директора ФСБР — Федеральной службы безопасности и разведки, где говорилось, что «Сегун» стал жертвой нападения группы пиратов во главе с неким Вадимом Ракитиным — бывшим наемником из батальона «Кондор» корпорации «Анкоридж». По версии ФСБР, группа пыталась захватить крейсер для дальнейшего использования в преступных целях, что говорит о ее многочисленности. Но в ходе захвата что-то пошло не так, и пираты подорвали двигательную установку корабля, что в дальнейшем привело к его полному разрушению и гибели пятнадцати членов экипажа и двухсот человек из числа десантников и сотрудников службы безопасности «Ямамото». Та же группа пиратов причастна и к захвату транспортного корабля «Президент Джефферсон» с секретным грузом оружия на борту.
В конце доклада делался вывод, что Вадим Ракитин, судя по его действиям, имеет хорошо отлаженную агентурную сеть среди сотрудников различных военизированных коммерческих компаний, а возможно, и среди чиновников государственных организаций. Также в документе указывалось, что группировка Ракитина, несомненно, располагает значительным арсеналом современного оружия. Для выявления местонахождения особо опасных преступников и их уничтожения директор ФСБР предлагал создать специальный отряд из числа хорошо подготовленных агентов и открыть секретный счет для его безотлагательного финансирования в нужных объемах.
В то время, когда премьер-министр изучал доклад ФСБР, малый крейсер дальней разведки со стертыми опознавательными знаками рыскал в поисках планеты беглецов в системе звезды Лиланд, отстоящей от Ремара на сорок световых лет.
— Странная у нас компания подобралась, — расстроенно бросив карты на стол, произнес Ортега.
— О чем ты, Хорхе? — усмехнулся Вадим.
— Почему Зелинский увязался за нами? То пил беспробудно, вспоминая захват «Джефферсона», а теперь вдруг изменился и загорелся «романтикой» пиратской жизни?
— Ничего странного, Хорхе. Ты знаешь, что он книжки читает — настоящие, из натуральной бумаги? Я видел у него одну такую — Жюль Верн «Двадцать тысяч лье под водой».
— Ну, так что с того?
— Мальчишка — романтик. Чужие смерти забылись, а впереди он видит лишь приключения. Скажу по секрету: после операции на «Сегуне» он считает всех нас героями — мы предотвратили войну. Как и Элен, он не знает ни отца, ни матери — тоже приютский. Его ничто не держит. К тому же отныне он не рядовой инженер старого транспортного «корыта», а командир машинного отделения современного боевого корабля.
— Конечно, у него теперь подчиненный есть — Джама! — растянул рот в улыбке Хорхе. — Надеюсь, они нас не угробят когда-нибудь.
— Не угробят. В «Звездном Страннике» всегда велся жесткий отбор специалистов.
— А что насчет Элен? — хитро улыбнулся Ортега сквозь дым сигары.
— А что с Элен?
— Она-то какого черта сейчас на командирском мостике дежурит?
— Хочет попробовать иной жизни. Я сказал ей, что на планете, которую мы ищем, не жизнь, а сказка — свободный мир. Никаких налогов и глупых законов. Селись где хочешь и живи как хочешь, только не мешай другим.
— А по-моему, ей плевать, что ты ей там наплел про свободный мир. Ты разве не замечаешь, как она на тебя смотрит?
— Как? — нахмурился Вадим, вставая из-за стола и направляясь к барной стойке.
— Так же, как и ты на нее, — снова оскалился Ортега. — Конечно, парень, выпей водички. Стоило о ней заговорить, у тебя сразу во рту пересохло.
Вадим отмалчивался, всматриваясь в морской пейзаж на телестене.
— Смотри, Вадим, упустишь! Если я за дело возьмусь, шансов у тебя, черт одноглазый, не будет.
— Ладно, хватит тебе, — беззлобно проворчал Вадим, вздыхая. — Пойдем отдыхать. Через два часа наша вахта. А еще через пять достигнем очередной планеты системы. Если это то, что ищем, там и подберешь себе подходящую красотку. А с Элен мы сами как-нибудь разберемся.
— Давай уж, приступай. А то девчонка не дождется и развернет корабль в лапы ФСБР, а им этого только и нужно. Они, наверное, уже с ног сбились. Кстати, а почему наш корабль называется «Верхахт»?
— Тобиас Верхахт — голландский художник шестнадцатого века.
— Это тебе Карсон сказал? — удивленно поднял брови Хорхе.
— Нет, сам догадался, — буркнул Вадим.
Глава 9
Трудный перелет подошел к концу. Корабль в форме широкого угла вошел в атмосферу маленькой планеты, ласкаемой лучами Лиланд, и заскользил над ее поверхностью, постепенно снижая скорость и выбирая место для посадки. Большую часть планеты занимала вода, а два небольших материка, соединенных узким перешейком, густо щетинились горными хребтами и скалами.
— А с землицей здесь не густо, — расстроенно заметил Ортега, изучая панорамы, открывающиеся на обзорных экранах.
