Валерий Моисеев - Анатомик
Толян и Юрок стояли как громом пораженные, не предпринимая никаких попыток бежать. Зрелище ужасного существа, каким‑то непостижимым образом придающего себе сходство с уродливо гипертрофированной человеческой фигурой, загипнотизировало их. Словно сомнамбулы они стояли и зачарованно наблюдали за поразительной метаморфозой, происходящей у них на глазах.
Видимо воодушевившись этим грандиозным зрелищем, Юрок внезапно решившись, порывисто шагнул навстречу пришельцу. Выбросив вперед руку, он невольно повторил жест чугунного Ленина на центральной площади города.
Срывающимся голосом, он истерически выкрикнул:
— От имени цивилизации Хомо Сапиенс мы рады приветствовать тебя, брат по разуму!
На изборожденной шишковатыми неровностями и глубокими впадинами «голове» чужака откуда‑то из толщи грязно — розовой плоти внезапно прорезалась пара глаз. Они словно всплыли из студенистых недр на бугристую поверхность «лица». Глаза были черными, ячеистыми и выглядели просто кошмарно.
Толян неодобрительно прошептал в спину Юрка:
— Слышь, пионер — герой, сдается мне, что это была не самая удачная мысль! Не шевелись и не нервируй чудище! Может быть, все еще обойдется.
Ничего не выражающие фасетчатые глаза жуткого создания, сверкая непроницаемой антрацитовой чернотой, пристально уставились на самозваного «парламентера» от человеческой цивилизации.
Юрок напряженно ждал, что пришелец хоть как‑то отреагирует на его несколько высокопарную речь. Тот, к этому времени, уже окончательно трансформировался, и, перестав раскачиваться, теперь стоял, прочно угнездившись на своих огромных, словно у Биг Фута ногах.
Пришелец продолжал сохранять полную неподвижность и Толян, решив, что все обошлось, уже готов был с облегчением вздохнуть. Но тут внезапно, мощные суставчатые конечности чужака, напоминающие корявые ветви, ожили и пришли в движение.
В долю секунды пришелец оказался возле Юрка. Схватив одной лапой его за плечо, он выпустил из другой «руки» ярко блеснувшее лезвие и молниеносно вскрыл ими грудную клетку страшно закричавшего человека.
При виде хлещущей из разверстой груди Юрка крови, у Толяна начали закатываться глаза. Еще немного и он бы бухнулся в обморок, словно излишне впечатлительная Тургеневская барышня. Последними остатками воли, он заставил себя прокусить нижнюю губу. Сильная боль и вкус собственной крови, частично вернули ему способность здраво рассуждать. Крутанувшись на каблуках, и едва не упав при этом, Толян на ватных, негнущихся ногах спотыкаясь, побежал к спасительной веревке.
Тут же, мощный удар осклизлой конечности пришельца, угодивший бригадиру прямо в спину, опрокинул его на землю, едва не перебив ему при этом позвоночник.
После этого, кошмарное создание, убедившись, что пытавшийся сбежать человек не подает признаков жизни, вернулось к распростертому на земле Юрку. Присев, над распотрошенным окровавленным телом, чужак принялся стремительно кромсать все еще живого человека на фрагменты. При этом он с поразительной быстротой успевал знакомиться со строением внутренних органов.
Когда Юрок затих, и перестал пускать кровавые пузыри, чужак вплотную занялся его опорно — двигательной системой и строением скелета. Буквально в считанные секунды костяк несчастного был обглодан дочиста, а рядом с ним появилась куча, небрежно сваленной в кучу окровавленной искромсанной плоти.
Первый в истории человечества контакт с инопланетной цивилизацией состоялся.
Покончив с Юрком, чужак пружинисто распрямился в полный рост. Задрав свою уродливую голову, он некоторое время смотрел на то, как Травленок, всхлипывая от ужаса, карабкается по веревке вверх. Ему оставалось всего ничего, каких‑нибудь два — три метра. Жуткая тварь с каким‑то нездоровым интересом, наблюдала за тем, как Травленок судорожно сокращает расстояние до спасительного края провала.
Когда, с торжествующим воплем, Травленок уже начал выбираться наружу, чужак схватил нижний коней веревки и дернул за него. Проделано это было с такой ужасающей силой, что Травленка буквально стряхнуло с веревки. Истошно крича, он полетел вниз.
В самом начале он еще пытался цепляться за неровные стены провала, но потом скорость падения возросла. Через мгновение громкий хруст костей возвестил о том, что Травленок приземлился на каменистое дно пролома.
Чужак уже собирался присесть возле Травленка, когда неожиданно на его голову опустился тяжелый лом. Толстый стальной стержень с чавкающим звуком глубоко вошел в грязно — розовую голову чудовищной твари, безжалостно сминая студенистую плоть. Это Толян, уже успевший придти в себя, начал бороться свою жизнь.
Монстр голову, которого лом развалил на две неровные половины, медленно повернулся. Толян, с остановившимся сердцем, ждал, когда поверженная тварь рухнет на землю.
Но вопреки его ожиданиям, чужак своей огромной лапищей схватил лапой тяжелый металлический стержень, и вырвав оружие у Толяна, вместе с пальцами, отшвырнул его к стене провала. После этого, издав недовольный раскатистый треск, кошмарное создание швырнуло лом, словно копье, в успевшего подняться бригадира. Лом, с влажным чавканьем, пронзил его грудь насквозь и пригвоздил Толяна к известняковой стене, словно бабочку.
С тихим всхлипом он выпустил изо рта струю черной крови. Прежде чем умереть, Толян успел увидеть, как монстр, склонившись над трупом, Травленка, со свернутой шеей, рвет кривыми зубами его горло.
Глава 8
Влад стоял посередине двора возле здания анатомического флигеля. В связи с последними событиями, он пребывал в самом отвратительном расположении духа.
— Господи, что же мне так тошно‑то, — тоскливо вздохнул он. — Нажраться, что ли, в самом деле? И гори оно все, синим пламенем!
С полчаса назад, словно в издевку, мимо него прошествовала похоронная процессия. Рабочие, облаченные в форменные комбинезоны комбината спецобслуживания, занесли в анатомичку гроб. Насколько было известно Владу, в нем покоилось тело того самого профессора, чье место заняла эта истеричка Светлана Сергеевна. Также он знал, что старик был большим чудаком и завещал свои бренные останки родному университету.
Гроб был настоящим произведением искусства. Темного, почти черного, дерева, полированный, с блестящими бронзовыми обкладками на крышке и тремя парами ручек по бокам. Влад меланхолично проводил взглядом жуткий пенал и иронически хмыкнул. Любопытно, куда его потом денут? В самом деле, не собирается же Мезенцева выставлять мумифицированное тело профессора в витрине анатомического музея, уложив его в гроб? Он же не вождь мирового пролетариата!
Наверное, Светлана вернет гроб обратно в похоронное бюро за полцены. С этой стервы вполне станется, она‑то уж точно своей выгоды не упустит. А, быть может, оставит его себе и будет в полнолуние укладываться в него, изображая графа Дракулу. То есть, конечно же, графиню. Причем вероятнее всего — в неглиже.
Неожиданно Влад почувствовал, что настроение его медленно выплывает из пучин безнадеги и мрака. В, конце‑то концов, все не так уж и плохо. И, вообще, все относительно! Он, в отличие, от бедного профессора еще может вкушать от прелестей жизни.
Вот возьмет, прямо сейчас, поедет в ближайший супермаркет — возьмет литр хорошего односолодового вискаря, приличного вина и фруктов. Нет, вискаря нужно будет взять пару литров, чтобы потом, в процессе получения удовольствия, не заморачиваться. После этого, он вызвонит одну из своих подружек и закатится с ней в уютный пригородный мотель. Хозяин, которого, его старый друг и всегда будет рад Владу, за вполне умеренную цену.
И пусть идут все сегодняшнее проблемы, с их создателями вместе, куда подальше! Нет, конечно же, это его проблемы, но на сегодня с него, определенно, хватит! Он больше никого не хочет видеть, и ничего не хочет слышать! Пусть вся эта хрень подождет до завтра! Сегодня же назрела насущная необходимость душевно отдохнуть и успокоить вконец расшатанные неблагоприятными обстоятельствами нервы. Которые, как известно не восстанавливаются. А если же, кто в этом сомневается, то Влад охотно проводит их в анатомичку и познакомит с покойным профессором. При одном взгляде, на которого станет видна вся бренность и вопиющая надуманность проблем. И которые, как выясняется, совершенно не имеют значения, по большому кладбищенскому счету.
В это самое время, у Влада неожиданно зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер. Отвечать или не отвечать?
Владу было прекрасно известно, что такие звонки, как правило, ничем хорошим не заканчиваются. Еще никто из незнакомцев, когда‑либо звонивших Владу, ни разу не предложил ему свою помощь, и не поинтересовался о состоянии его дел, или здоровья. Всем звонившим, с завидным постоянством, всегда было от него чего‑нибудь да нужно. В лучшем случае его просили, в худшем же начинали требовать и угрожать.
