KnigaRead.com/

Сергей Малицкий - Блокада

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Малицкий, "Блокада" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Как? — прохрипел Коркин, тыкая пальцем в сторону приборов. — Как туда забрался Пустой?! И когда? Он же в мастерской остался!

07

День выдался таким длинным, что на ходу засыпающему Коркину чудилось, будто с давнего-давнего утра, когда он собрался в пятый раз уламывать отшельника на поход к Пустому, прошла неделя. Лес, уговоры старика, долгая дорога к мастерской, томительное ожидание и уговоры Фили, орда, резня в Поселке, налет страшных веретен светлых, живое опадающее месиво людей и коней, ужасающий ковер проволочника и поход на разоренную базу светлых склеились в голове Коркина в неразделимый комок, и, когда уже в темноте Пустой дал команду выносить из лаборатории упакованные в мешковину, как сказал тот же Филя, «приборы», Коркин работал, ничего не соображая, напрягался, как запряженная в тяжелую телегу лошадь щербатого Толстуна, которого самого, скорее всего, еще с полудня не было в живых.

Над Поселком опустилась ночь, небо показалось Коркину звездным как никогда, к тому же луна сияла в половину диска, и унесший запахи гари северный ветер обратил закурчавившийся проволочником Поселок в кочковатый луг, о происхождении которого думать не хотелось. Сразу у выхода из лаборатории Коркин увидел светящийся квадрат, в котором суетился все еще не вполне трезвый старик Сишек, и стал подавать «приборы» туда, не сразу сообразив, что сверкающая огнями комната — не что иное, как внутренности той самой машины, которую светлые отдали в ремонт Пустому. Сил на то, чтобы рассматривать при лунном свете таинственную машину, у Коркина уже не было, он подал Сишеку в светящееся нутро последний мешок, ухватился за протянутую руку, плюхнулся на мягкое, обволакивающее тело боковое сиденье и уснул. Коркин не проснулся ни когда из лаборатории вышли утомленный Филя и напряженный Пустой, ни когда механик занял место за управлением машины, а Филя уселся рядом и принялся запоминать манипуляции Пустого, ни когда машина зашуршала колесами по ковру проволочника и сзади громыхнул взрыв. Механик остановил машину, открыл боковую дверь и встал на подножку, всматриваясь в пылающие развалины, словно пытался вспомнить что-то важное, а Филя выпучил глаза и вновь превратился в испуганного мальчишку, которым еще недавно был на крыше мастерской.

Коркин не проснулся даже тогда, когда Филя и Ройнаг подхватили его за руки и за ноги и отнесли в спальную комнату без окон, где уже сладко сопел отшельник и посвистывал у него в ногах Рук, который тем не менее немедленно проснулся и переполз под бок к хозяину. Коркин открыл глаза только на следующий день и только от запаха еды, потому как не ел ничего со вчерашнего утра, но тут же вспомнил кровавое месиво на улицах Поселка и подавил рвотный позыв лишь потому, что живот у него был пуст.

— Коркин! — Запустивший в комнату через дверь снопы света Филя был подтянут, хотя красные глаза его говорили о том, что выспаться ему все же не удалось. — Предлагаю умыться, потому как на крыше накрыт стол и второй раз тебя звать никто не будет.

— Почему на крыше? — не понял Коркин.

— Тут внизу запах, — потянул Филя носом, и Коркин и вправду почувствовал пробивающийся сквозь запах еды сладковатый аромат смерти.

— А там ветерок, — постарался приободриться Филя. — С запада, свежий. Странно — со стороны Мороси, а свежий. Вода в бочке за дверью, ковш на крючке, тряпица, чтобы утереться, там же. Да поторопись! А то ветер задует с Поселка — будет не до еды. Потом Пустой хочет с тобой говорить.

Коркин кивнул, опустил ноги на застеленный травяными циновками пол и с интересом оглядел и десяток деревянных топчанов, на одном из которых он очутился неведомо как, и стены, беленные так же, как была выбелена мастерская снаружи. Бочка оказалась именно там, где и сказал Филя, и вскоре Коркин поднимался наверх, думая сразу о многих вещах: что неплохо было бы поскоблить подбородок ножом, но мыльный вар остался у него дома, и что, наверное, кухня все-таки внизу, потому как запахи поднимаются вверх, что есть и вправду очень хочется, что он впервые проснулся не с восходом солнца, а позже, и о том, заплатит ли ему Пустой, и если заплатит, то где ж Коркин разыщет теперь старосту, и что же теперь стало с его мыльным варом и со всей избой? Наверху и в самом деле был накрыт стол, вокруг которого на позаимствованных в лаборатории стульях сидели знакомые лесовики и сам Пустой.

— Сюда! — позвал Филя Коркина и кивнул ему на свободное место.

Коркин опустился на стул и только тут узрел, что перед ним стоит пластиковое блюдо, а на нем лежит порция еды, которой в другое время ему хватило бы дня натри. В центре блюда отливали салом и исходили парком пять больших розовых клубней, запеченных с травами, без кожуры. Тут же лежал пучок вымоченного с солью молодого тростника, половинка поджаренного на жире зеленого яблока, четыре отваренных с медом шляпки дубового гриба и сочный, покрытый коричневой корочкой кусок мяса! «Оленина!» — с ходу определил Коркин по форме изогнувшихся ребрышек и растерянно посмотрел на соседей. Их порции уменьшились уже наполовину, и, судя по всему, поедание остатков давалось им с немалым трудом. Тут же лежал лист пластика, на котором высились ломти настоящего, чистого, без примеси орехов дубовника хлеба и стояла плошка с чистой солью. В довершение у каждого пирующего имелась стальная кружка, которую следовало наполнять из кадушки, стоявшей недалеко от стола, над которым, кроме всего прочего, витал невыразимо сытный дух. Коркин наклонился над блюдом и стиснул зубы. Перед глазами встала вчерашняя резня.

— Нет, — пробормотал Сишек, зачерпывая из кадушки и прикладываясь к предложенному питью. — Вино — это совсем не мое пойло. Да еще разбавленное водой. Даже для утреннего прояснения мозгов не подходит.

— Было бы что прояснять, — буркнул Хантик, но никто не засмеялся шутке.

Коркин оторвал взгляд от тарелки и тут только заметил, что приведенный им отшельник сидит напротив него и с удовольствием обгладывает оленьи ребрышки. Капюшон драного плаща лежал у него на плечах, и Коркину и всем окружающим представала обычная физиономия седого старика, зубов которому уже не хватало, но аппетита доставало на пятерых.

«Плакали мои монетки, — ухнуло сердце у Коркина. — Одна рожа у старика осталась! А может, оно и к лучшему? А ну как он и в самом деле аху?»

Тем временем старик доглодал кость и бросил ее под стол, откуда донеслось уже знакомое щелканье и урчание. Коркин приподнял серую холстину и с удивлением увидел Рука, который, раскинув лапы, сидел на толстом хвосте и дробил крепкими зубами одну кость задругой. Полузакрытые глаза ящера говорили о его полном удовлетворении и счастье.

— Фьюить, — поздоровался он с Коркиным.

— Ешь, — дотронулся кто-то до его плеча, скорняк поднял голову и увидел Пустого. Тот уже был чисто выбрит и бодр. — Потом бери старика, зверя и приходи. Филипп отведет.

— Отведу, — подтвердил с набитым ртом Филя и добавил, когда механик удалился: — Только не думай, Коркин, что мы каждый день так пируем. Нет. Просто уходить придется, а всех запасов с собой не возьмешь, так что набирай жирок, пока есть возможность. Потом тратить будешь.

Коркин еще раз оглянулся, посмотрел на набитые щеки того же Фили, Сишека, который вливал в себя уже третью порцию разбавленного вина, на отшельника, на кривившегося Ройнага, на Рашпика, на оседлавшего сторожевую вышку Файка, на тщательно пережевывающего пищу Хантика. Скорняк знал их всех как облупленных, потому что каждому продавал валенки, войлок, выделывал шкуры, но теперь они казались Коркину другими людьми. Не обычными лесовиками, сборщиками, охотниками, а кем-то, кто знает друг о друге что-то важное и страшное.

— Ешь, скорняк, — сипло закашлялся Хантик. — Понимаю, наружу воротит, но что делать? Жизнь пошла трудная, каждая жрачка последней может оказаться. Ешь, бог видит, ты заслужил эту еду.


Коркин управился со своей порцией за пять минут, считая и три ломтя хлеба, и три кружки вина, которое вряд ли было способно нагнать хмель, но проглатывать пищу помогало точно. Ел скорняк быстро, стараясь не смаковать сытную еду, а просто забрасывать ее внутрь, но к концу его трапезы за столом не оказалось никого, кроме Фили и отшельника. Видно, жизнь в мастерской настала трудная, только Файк продолжал торчать на вышке, но не только прилечь — даже присесть себе не позволял и то и дело прикладывал к глазам какую-то штуку навроде двух скрепленных между собой стопок, выточенных из коровьих рогов.

— Ну, — громко кашлянул Филя, чтобы отшельник очнулся и протер глаза. — Пошли, стало быть. Пустой ждет.

Каморка механика находилась в дальнем углу верхнего яруса. Уже дважды поднявшись на крышу, Коркин так и не смог разобраться во внутренностях мастерской, потому как лестница была отгорожена от остальных помещений. Даже проем за воротами, которые теперь, когда лебедка снова заработала, перегораживала опущенная сверху решетка с калиткой, не позволял вглядеться в нутро мастерской из-за занавешивающей его за лестницей ткани. Хотя кто мешал Коркину заглянуть за ткань, когда он умывался у бочки, которая стояла возле двери спальной комнаты как раз между решеткой и занавесью? Теперь же Коркин шел вслед за Филей по узкому коридору третьего яруса, за ним цокал когтями по каменному полу Рук и кряхтел отшельник. Коридор, оставляя доступ к бойницам, шел вдоль наружной стены, а по его внутренней стороне темнели ржавчиной запертые двери.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*