Максим Парамохин - Две грани нейробука (СИ)
В глубине души росла уверенность, что тут скрыта очередная тайна. Но думать о чем-либо, связанном с КОП, не хотелось, и Джантор, как мог, пытался отогнать неприятные мысли.
На аэродроме они встретили Шинвина и Эвандора.
— Тоже полетать?
— Не сегодня. Думаю устроить ребятам первый прыжок.
— Обычный парашют? — Эвандор поморщился. — К черту его, слишком скучно. Зацепом лучше.
Джантор не стал спорить, на скоростных виражах впечатления и правда ярче. Но для начала простое. Уложив парашюты, они взлетели. Уже на двух тысячах метров он вспомнил другой необходимый для зацепа навык.
— Хочешь немного порулить самолетом? — предложил он Розайле. — Ощутить, каково это само по себе?
Девушка кивнула. Джантор отключился от управления, дал ей знак. Розайла прикрыла глаза, сосредоточилась.
«Сессна» задрожала, качнулась с крыла на крыло, пошла вниз со снижением, а затем и вовсе свалилась штопор. Он перехватил управление, вывел машину в горизонтальный полет.
— Она меня совсем не слушает, — закричала девушка.
— Я взял управление на себя. Ситуация под контролем.
Розайла посмотрела на него, выглянула в иллюминатор. Убедившись, что самолет летит ровно, выдохнула.
— Все так странно. Она так… совсем… и это небо вокруг… А потом все как завертелось. Что случилось?
— Да просто свалились в штопор. Не волнуйся, с самолетами такое бывает.
— Наверное, у меня не получится, — девушка вздохнула, опустила голову.
— Не расстраивайся, ты не виновата. Это моя ошибка.
— Твоя?! — изумилась Розайла.
— Да, — он извиняющее пожал плечами. — Привык уже к полному управлению, и тебе сразу дал. Забыл, что адаптивные навыки требуют должной тренировки. Вот на тебя и свалилась куча незнакомых ощущений. Тут любой ориентацию потеряет, — Джантор переключил большинство функций на автоматику, оставив лишь минимум. — Попробуй еще раз.
— Еще? — в серых глазах девушки сквозило сомнение.
— Да, не бойся. Почти все контролирует автопилот.
Розайла вновь подключилась к управлению. Самолет продолжил лететь прямо.
— Вот видишь, ничего страшного, — подбодрил Джантор. — Давай вправо, потом влево. — Машина сделала один поворот, затем другой. — Теперь можно вверх, или вниз.
Без резких движений «Сессна» выполняла плавные маневры. Следом немного порулили Стейзи и Веранта.
— А в чем разница между полным управлением, и этим? — поинтересовалась девушка.
— Сейчас ты только задаешь направление, а компьютер рассчитывает обороты мотора, отклонения рулей, соотносит с данными камер и радара. Когда подключаешься полностью, все чувствуешь сам. Мотор, крылья, рули. И управляешь напрямую. Автопилот исключает резкие маневры, сближение с землей или стеной каньона менее полусотни метров. А когда рулишь сам, можно пролететь буквально в паре метров. Переходить надо постепенно, включая одну функцию за другой. Начать можно с полного обзора. Попробуйте.
В дополнение к двум камерам на носу Джантор включил остальные 10. Поначалу все трое растерянно вертели головами. Когда в мозг сразу идет изображение и спереди, и сзади, легко потерять ориентировку. Но стоит привыкнуть, и понимаешь, как это удобно.
Тут бортовой компьютер сообщил, что отведенное им время истекает. Внизу есть и другие желающие подняться в небо.
— Ладно, пора нам насладиться полетом без твердой опоры.
Он вывел самолет на площадку для приземления, первым выпрыгнул Стейзи, затем девушки. Убедившись, что парашюты открылись, Джантор покинул «Сессну». С хлопком раскрылся купол. Скорости и острых ощущений, конечно, мало, но у плавного спуска есть свои преимущества.
В стороне другой самолет заложил мертвую петлю, Джантор разглядел человека позади.
Члены КОП утверждали, что его полеты рискованны. Что ж, он действительно летал на грани, настолько близко от земли, насколько возможно. И служил ориентиром для остальных. По мере накопления опыта Шинвин и другие экстремалы совершали все более лихие маневры, но никаких предупреждений о недопустимости опасных трюков не получали.
Так почему же вызвали Джантора? Да еще и столь представительным составом.
Или дело вовсе не в зацеп-полетах? Может, главная причина — обнаруженные им невидимые файлы?
Зачем их вообще скрывать?
О том, что неквалифицированное вмешательство в операционную систему нейробука опасно, знает каждый. В первую очередь это касалось медицинских программ, регуляции гормонов и биохимических реакций. Они все завязаны сложнейшим образом, изменяя параметры одной реакции, неизбежно меняешь десяток других. Когда такая регуляция необходима, применялись программы, рассчитанные на суперкомпьютерах.
Все фиомсяне это знают, и Джантору в голову бы не пришло лезть в физиологическую регуляцию самому.
Почему в случае негативных эмоций нельзя поступить аналогично? Просто сказать, что опасно, а потому нельзя? К чему скрытность?
Умом Джантор понимал, что данный вопрос лучше не задавать. И предупреждение Тунвайла ясно это подчеркивало. А единственный визит в КОП напрочь отбил всякое желание еще раз туда попасть. Но где-то внутри жила уверенность, что тайна гораздо больше. И дело не сводится к опасности неквалифицированного вмешательства, есть что-то еще.
Загадка настолько его поглотила, что на приземлении Джантор чуть не вывихнул ногу. Мысленно обругал себя — даже элементарный прыжок таит немалый риск, высота ошибок не прощает. У остальных приземление прошло практически безупречно. Он поздравил друзей с первым прыжком. Всем понравилось, правда, Веранта заметила, что нейроклипы, особенно зацеп-полетов, дают куда больше ощущений и эмоций. Но для экстремальных трюков нужна серьезная подготовка.
Предложил повторить. Сам Джантор редко ограничивался одним прыжком, поднимаясь в небо по несколько раз. Но все трое решили, что одного для начала достаточно. Правда, остались на аэродроме, наблюдая, как летают и прыгают другие, он объяснял им специфику того или иного трюка.
И упивался каждой минутой вновь обретенной радости жизни. Жаркое солнце и легкий ветерок, бескрайняя синева неба и зеленая трава под ногами — все воспринималось как бы заново, гораздо ярче и острее. Еще он постоянно ловил на себе заинтересованные взгляды знакомых. Всем будто не верилось, что он снова бодр и весел. Хотя, в принципе, для фиомсянина такое состояние — норма.
Вечером захотелось опять послушать, как играет Розайла. Пусть в ее мелодиях нет драйва и энергии, но теперь Джантор находил их по-своему приятными.
Мысли снова потянулись к вчерашнему вечеру, а от него к занимавшей разум проблеме. Зачем же скрывать эти папки? Порывшись в библиотеке нейробука, он отыскал описания негативно-деструктивных эмоций. Помимо страха и боли туда входили ярость, жестокость, злоба, алчность, зависть, нервозность и другие.
Прочитав пару описаний, Джантор убедился, что ничего хорошего в них и правда нет. Некоторые соответствовали скорее повадкам диких животных, нежели поведению человека. Так зачем же прятать то, что само по себе вызывает отвращение.
Он открыл в нейробуке список невидимых папок.
Очень хотелось заглянуть в содержимое какой-либо директории. Он ведь не сделает ничего плохого. Он сам профессионал, пусть и в смежной области. Но достаточно квалифицирован, чтобы не совершать дурацких ошибок.
Лучше не надо — Джантор постарался выкинуть из головы навязчивое желание открыть одну из папок. Все равно они требуют какого-то непонятного пароля. И о его попытках станет известно КОП.
Подобно молнии, в голове вспыхнула новая мысль — а как они узнают?
Джантор лихорадочно стал перебирать в памяти события того дня, когда впервые увидел скрытые файлы. Он ведь никому не говорил, ни с кем не делился открытием. Даже не успел толком понять, что нашел, когда поступил вызов из КОП. Они сразу узнали.
Но как?
* * *Джантору стало не по себе. Если КОП узнает — ему гарантирована повторная беседа. И она почти наверняка станет еще более неприятной.
Какое-то время сидел, напряженный, не думая ни о чем, кроме возможного вызова.
— Джантор, ты в порядке? — голос Розайлы заставил его вздрогнуть.
— Да, конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Ну, ты сидишь весь такой мрачный. Как вчера и… — девушка глядела с недоумением и тревогой.
— Нет, со мной все в порядке. Просто задумался о некоторых принципах работы нейробука. Есть одна проблема, сложная и запутанная, вот и приходится напрягать мозг, — улыбка его вышла почти естественной.
— О рабочих делах лучше думать на работе.
— Согласен. Только иногда мысли лезут в голову и по выходным. Сыграй еще что-нибудь, — попросил он, чтобы уйти от неприятной темы.
Девушка снова повернулась к роялю, но Джантор всякий интерес к музыке потерял. Слишком важным и пугающим казалось новое открытие. Плюс грозило большими неприятностями.
