Роберт Фреза - Русский батальон: Война на окраине Империи
Медсанчасть разместилась в Комплексе; потребность в ее услугах все возрастала.
Среда (1)
Санмартин, можно сказать, заблудился в бетонном лесу похожих как две капли воды домов у восточного конца взлетно-посадочной полосы. Верещагин не баловал своих людей в части архитектурных красот, и Ретталья со своим разведотделом разместился в старом здании таможни, похожем на шестнадцать других таких же зданий. Веселый гуркх, охранявший вход на территорию городка, направил Санмартина не в то здание: он и его коллеги не были сильны в счете, а в целях безопасности уже успели закрасить номера домов.
Отсчитав во втором ряду нужное здание, Санмартин постучал в дверь бетонного здания, и металл гулко откликнулся на удары его кулака. Дверь открыл миниатюрный сержант с тонкими усиками, в руке он сжимал волновой пистолет.
Не успел Санмартин ничего объяснить, как его сжали в медвежьих объятиях.
— Рауль! — воскликнул Ретталья, держа его за плечи. — А мы уж тут заждались тебя. Мы с сержантом успели поспорить, я засомневался… Если б ты не приехал, я здорово бы задолжал парню. Знакомься, Рауль, это старший сержант разведки Симадзу.
Симадзу слегка наклонил голову и убрал пистолет в карман.
— Наш зам, майор Харьяло, проговорился, что старшим офицером разведки назначен некто Ретталья, и немного рассказал о нем. Я подумал, что двух человек с такой фамилией и внешностью не может быть. Но мне пришлось целый день выискивать предлог отлучиться, — сказал Санмартин.
— Ну и?..
— Договорились с сержантом.
— А ротный у вас все тот же Железный Руди — Шеель? — поинтересовался Ретталья.
— Ну да! Должность, конечно, невеликая, но пока ничего лучше не подворачивается. А тут и.о. майора?
— Майор Рандриамахазоман упорно твердил, что адмирал Ли не должен делать того, к чему со всей очевидностью стремился. И когда адмирал вызвал меня к себе, я еще не знал, хочет он меня по головке погладить или скормить акулам, — объяснил Ретталья, увлекая приятеля в комнату.
— А Рандриамахазоман как же? — спросил Санмартин, с трудом выговорив необычную фамилию, и сел на татами.
— Отправился к праотцам.
— Это не ты удружил ему? Судя по тому, что ты сейчас говорил…
— Думай, как хочешь, — ответил Ретталья, — но я вел себя честно. А майор вполне заслужил свою участь. Как там твоя рота?
— У Варяга талант на кадры. На сколько у тебя больше лет набежало во время полетов?
И Санмартин вытянул шею, чтобы посмотреть, что приятель вывел на экран.
— Трудно сказать, со всеми этими временными парадоксами. Около двух лет… — Ретталья выключил экран, скорее по привычке. — А я наблюдал за тобой. Твои хорошо поработали.
— А что, действительно неплохо. Слава Богу, нам не потребовались резервы. — Санмартин весело рассмеялся, вспомнив Берегового и Комплекс. — Но рядом был Верещагин, я чувствовал его поддержку.
— Повыше не хочешь махнуть? — спросил товарища Ретталья. — Есть у меня кое-что на примете.
— Штаб, что ли? Нет, Ретт, спасибо. Мне и здесь хорошо.
— Тебе понравится в штабе адмирала Ли. Там, если ты умеешь без особых проблем сосчитать до двадцати, на тебя уже будут смотреть косо. Не хочется похватать звезд с неба, старый приятель?
— Ты же знаешь, как я отношусь к этому дерьму, — просто сказал Санмартин.
— Но ты их все равно получишь от меня, — с некоторой торжественностью произнес Ретталья.
— Cest dommage, nest pas? Es tut mir leid6.
— Твой рейтинг в списке выпускников Академии был бы на шестнадцать пунктов выше, если бы ты потрудился правильно произносить третью фразу на классическом языке. Ладно, раз ты выбираешь Варяга, благословляю тебя! Он тебе показывал материалы, которые я получил от полковника Линча?
— Отдельные выдержки. Не хотел бы говорить при тебе, как он поступает со всем, что посылает полковник.
— Варяг отличается массой достоинств. Сколько у тебя времени?
— Час — пока не погрузят транспорт, — ответил Санмартин.
— Тогда потратим его на дела. Когда я буду в Йоханнесбурге, приглашу тебя отобедать куда-нибудь, и мы сможем обменяться сплетнями об Ашкрофте, Земле и разных мирах, куда нас заносило…
— Пойдет, если на этом грязном шарике найдется какая-нибудь забегаловка.
— Век живи — век учись, приятель! Уже нашлась, а называется она «Коффихейс», на Кругерстраат. Владелец — грек, женатый на местной женщине. Это первое задание, которое мне поручил Симадзу. Я, по-моему, послал мегабайтов семьдесят информации. Ты, случайно, не читал всю эту чепуху?
— Нет, я не любитель маджонга7, — ответил Санмартин, — к тому же неделя и без того выдалась паршивая.
Лицо Реттальи приняло озабоченное выражение.
— Тут есть масса вопиющих фактов, которые не укладываются ни в какую схему, но один меня особенно поражает.
— Ага, и тебе хочется услышать мое компетентное мнение на сей счет? Но тебе это недешево обойдется.
— Залезь вон в тот нижний ящик, — кивнул Рет-талья. — Амаретто — мне, арак — тебе.
— Ты привез с собой арак? — удивился Санмар-тин, с почтением разглядывая бутылку.
— У штабных офицеров багаж не взвешивают. Только мне кажется, что политура — куда более здоровый напиток, чем это.
Санмартин нежно прижал бутылку к груди.
— Ретт, я трижды проходил подготовку на острове Калимантан. — Он взял бутылку левой рукой за горлышко и поболтал содержимое. — Это единственная вещь, с помощью которой там можно избавиться даже от нитевидной пиявки и язв промежности.
— Употребляется внутрь или наружно? — спросил Ретталья, отбирая у Санмартина бутылку, чтобы отвинтить пробку.
— Главное — налить… Ты хочешь узнать, отчего вымерли сектанты?
Ретталья разлил арак по маленьким рюмочкам и пристально посмотрел на Санмартина.
— Ты еще немного не готов командовать ротой, но Варяг, возможно, знает, что делает… Да, именно. Хочу узнать насчет сектантов — и тех, кто жил в лесу, и тех, кто обитал на побережье. Еще до того, как местные милые переселенцы начали использовать их просто как мишени для стрельбы, еще тогда, когда тут жили только эти фанатики, у них начался настоящий мор!
Санмартин сделал «умное лицо» и с утрированной серьезностью произнес:
— Попробуй найти змею в этом прелестном Эдеме. Их здесь еще нет! Вместо них — безногие амфибии. Экосистема отстает на четверть или половину миллиарда лет от Солнца-3, она немного напоминает ранний Пермианский период Земли. Амфитилии примерно соответствуют афибиям-лабиринтодонтам. Да, а майор… Ранда… — как его там? — обращался к ученым?
— Рауль, эта экспедиция крутилась на орбите семьдесят семь дней после одобрения фондов. Ученые долго решали, какие мочеприемники использовать, — объяснил Ретталья, доливая напиток. — Смотри не пролей эту гадость на стол, а то проест. Так что ты говоришь?
— Никаких болезней! Тут все, что выживает, размножается со скоростью кроликов. Животным тут рай. Крупные тритоны — животные глупые, едят все, что движется, но они недостаточно подвижны. А что, если причина — в обычном человеческом упрямстве, противоборстве?
— Ученые любят так отвечать. Я думаю, это следствие разложения их общин. Поселения сектантов начали распадаться и вымирать от голода задолго до того, как их обитатели принялись избивать друг друга копьями или стали погибать от пуль симпатичных пришельцев, — сказал Ретталья, предварительно сделав паузу.
— Ну и что?
— А что думаешь ты, самодовольный балбес, чуть не вогнавший старого приятеля в сон своей лекцией? Какая эрудиция!
— Прошу заметить — высокообразованный балбес.
— Давай говори, вводи информацию в мой живой компьютер!
— Первое соображение: биохимия требует обновления, но эта планета пользуется другими аминокислотами, они чуть ли не на три четверти изменены. Цепочки сахаров и углеводов тоже выглядят весьма занятно. Мы с тобой бы здесь не выжили: не происходит обычных превращений сахаров и белков.
Ретталья долго смотрел на Санмартина, затем понимающе кивнул.
— Второе соображение: почва здесь неплодородна. Все равно что взять землю из отвала, смешать с болотистой и добавить немного низкосортной грязи. Мало полезных органических веществ, а папоротниковые растения не аэрируют. Тут надо много сил и времени, чтобы выжать из природы что-нибудь. И если религиозные фанатики надеялись собирать нормальные урожаи и прожить здесь щедростью всемогущего Аллаха, то в первые несколько лет им удавалось сводить концы с концами, кончилось все это голодом, детской пеллагрой и каннибализмом.
Ретталья медленно закивал.
— Разгадка — в навозе. Когда сюда попали ковбои, они учли почти все — кроме этой проблемы. Коровьи лепешки для местной флоры нечто совсем чуждое, ни одна тварь к ним не прикасалась. К тому времени, как они догадались завезти сюда навозного жука и специально выведенные бактерии, накопились целые горы подобного добра.
