Виталий Винтер - Багровый рассвет
Далее всё произошло стремительно – видимо, большинство целей оказалось поражено. Но, как и их, они всего лишь сошли с курса и стали терять очертания, а из-за их спин вынырнули те самые стаи кораблей, значительно меньшего размера, и рванули к ним, блеснув вспышками форсажных выхлопов обычных водородных движков. Ещё через мгновение количество целей на радаре увеличилось в несколько раз – неизвестные корабли выпустили ракеты, а те, которые имели больший размер и держались позади, – ударили малиновыми лучами лазеров. Сбоку закричал напарник:
– Соседнюю платформу сбили! Быстро уходим на низкую орбиту под прикрытие «Миротворцев».
Мельком взглянув на монитор перед напарником, он увидел, как их соседи – платформа ВКС северного сектора – хаотично переворачивается, теряя орбиту, куски конструкций и воздух от пробившего её насквозь и взрезавшего, как консервную банку нож, пурпурного луча лазера. Ещё через мгновенье она исчезла в пелене взрывов настигших её ракет, растерзавших на куски уже агонизирующую конструкцию. Их платформа тоже вздрогнула от близких взрывов, но вовремя выпущенные противоракеты и лазерный импульс, выпущенный в преследователей, прорвавшихся прямо на них, пока что выручили.
Взревели маневровые двигатели, и сила инерции прижала космонавтов к противоперегрузочным креслам. Голубой шар покрытой безбрежными океанами Земли рванул к ним навстречу, словно пытаясь проглотить покалеченную, лишившуюся почти всего вооружения платформу. Тимофей рядом как заведённый принялся повторять:
– Каковы стратеги – обманули нас, как детей малых. Теперь меньше половины платформ могут что-то им противопоставить. Неужели это то…
Очередной удар потряс платформу, и Анатолий звонко клацнул зубами, почувствовал во рту солёный привкус крови. Красная, аварийная лампа яростно заморгала, наполнив тесную бронерубку сполохами аварийного освещения. Резко упало давление, и заломило в висках, а уши забило словно ватой. Но и так был отчётливо слышен шелест уходящего через трещины и пробоины воздуха. Рядом, как показалось в мониторы, почти на расстоянии вытянутой руки, пронёсся на огненном столбе пламени толстый цилиндр, утыканный пусковыми направляющими, один из находившихся во второй линии обороны «Миротворцев», ведя непрекращающийся отстрел своих многочисленных ядерных ракет.
Их станция падала, явно получив тяжёлые повреждения, разряженный главный лазер не брал накачку, а половина двигателей вышла из строя в попытке остановить падение в атмосферу.
– Всё, двигатели выбило. Похоже, и лазер с реактором повреждён, – отпрянув, опустив толстые руки в скафандре с пульта, тихо сказал напарник.
– Эвакуируемся! Быстро! Отстреливай оставшиеся противоракеты, а то и отлететь не сможем…
Напарник заколдовал над пультом управления, а он отправил последний пакет с информацией вниз в центр управления полётами.
Воздух улетучивался с потрясающей быстротой, и космонавтам пришлось закрыть забрала шлемов. На их глазах только что взмывший над ними «Миротворец» вспух огненным цветком ядерного взрыва, и, судя по показаниям радара, такое происходило повсеместно. Первая линия обороны была уничтожена – несколько станций, как и они, успели отойти под защиту принявших эстафету боя ракетных платформ. На орбите творился хаос из переплетения лучей лазеров и ядерных взрывов, обрамлённых в кружева из разлетающихся во все стороны обломков. Их противники тоже несли потери – радар показывал, что некоторые корабли уничтожены, другие, получив попадания, отходили под защиту ещё целых исполинов. Несколько не смогли спастись от сумевших выпустить свои смертоносные ядерные жала «Миротворцев», но силы были явно неравны. Теперь, после первого залпа, половина из защитных платформ была попросту разряжена и сильно уязвима, а вторая волна ввязалась в бой на сократившихся, слишком коротких для них дистанциях, где небольшие и маневренные корабли атакующих имели неоспоримое преимущество.
Отстегнувшись от кресел, космонавты проплыли в жилые помещения – направляясь в сторону пришвартованной аварийной капсулы. Как ни странно, в жилых помещениях повреждений не наблюдалось, и только отсутствие дыхательной смеси по показаниям датчиков скафандров и кружащиеся в беспорядке невесомости незакреплённые предметы говорили о том, что ситуация вышла из-под контроля.
Капсула располагалась немного ниже жилых помещений платформы, и к ней вёл короткий коридорчик, упиравшийся пряом в круглый переходной люк. Анатолий хотел было пропустить напарника вперёд, в освещённое белым искусственным светом пространство за приветливо раскрытым люком капсулы, но Тимофей грубо пихнул его вовнутрь, и последнее, что Толя успел увидеть, было сосредоточенное лицо его напарника, задвигающего тяжёлый люк капсулы, и тихие слова в наушниках отдавались в голове всё время полёта вниз, вместе с падающими с небес многочисленными осколками.
– Так нужно, ты сейчас не поймёшь!
И самое последнее:
– Просто постарайся выжить!..
Глава 5
Разбудила Сашку внезапно вспыхнувшая, как будто со всех сторон, перестрелка. Стёкла в пыльном, давно не мытом единственном окне его комнатушки зазвенели, словно чешский хрусталь в древнем серванте его бабки. Пока он в спешке одевался, несколько далёких взрывов разорвали какофонию оружейной трескотни, и, прекратив хрустальный звон, окно жалобно щёлкнуло, и остроугольные осколки повисли на наклеенных накрест полосках газеты. Выбравшись на улицу, Александр не пробежал и десятка метров, как ему навстречу выскочил из тёмной подворотни перначный их сотни Аскеров.
– Набег! – заорал тот ему в самое ухо, размазывая по лицу и не замечая сочащуюся из ушей тонкими подтёками кровь. – Дуй к пушкарю – вооружайся и на пляж! Если увидишь подъесаула или ещё кого из наших, собирайтесь вместе и держите валы по периметру коша. Не удержимся, так всех порежут или в неволю скрутят. Я к соседям связь налаживать. Откуда эти акынджи* появились, ума не приложу. Да ещё с бронетехникой.
Вдалеке, со стороны широкого песчаного пляжа, окружавшего городище, перекрывая суматошные выстрелы боя, раздался свистящий звук завывания турбины. Да, судя по всему, не одной. И тут же резкий, как удар грома, выстрел словно встряхнул сонную пелену с городища. Одна из крыш на окраине, возле самого причала, вспухла оранжевым грибом взрыва, раскидавшего по окрестностям то, что секунду назад было чьим-то домом. Высившаяся прямо перед ним стеклянная башня фермы внезапно окрасилась в красный цвет. А ещё через мгновение вспышка разорвавшегося на уровне второго этажа фугасного снаряда сбросила всё стеклянное покрытие, словно осыпавшуюся стеклянную листву, оголив осиротевшие, голые сваи каркаса и переходные лестницы. Стоявшая у самой воды ферма заполыхала ярким жёлтым пламенем, отбрасывающим острые языки на спокойные воды моря у её подножия.
Сашка где-то в глубине сознания ещё успел удивиться. Что там могло гореть – в переплетении стекла и бетонных конструкций, оплетённых сонмищем разнообразных растений, каждый день попадавших к ним в скудный рацион?
По поверхности ночного и чёрного, как и небо над головой, моря скользили множество неестественно быстрых теней. Время от времени эти тени испускали короткие серии вспышек, сея хаос и разрушения в узких скоплениях, притулившихся один к другому домов на берегу.
Ярость перестрелки нарастала. Стало понятно, что звуки боя неудержимо и быстро смещаются к расположенным возле лимана постройкам, которые уже кое-где пылали. На пыльных улочках, как ни удивительно, не царила паника – немногочисленные дети и женщины, с редкими поклажами необходимых вещей, спешили по главному тракту в сторону близких отрогов гор. Но в большинстве своём население Евпаторийского коша не верило в серьёзность налёта «чёрных» османов Халифата и полагалось на мужество и умение защитников. Огоньки ещё нечастых пожаров стали озарять строения призрачным, беспокойным светом. Возле окраины раздалось сразу несколько взрывов, и дома там запылали, как свечки, сразу наполнив чёрным удушливым дымом узкие улочки городка.
Сашка нёсся, не чувствуя под собой ног, совсем забыв о ранениях и разламывающейся от боли голове. Выбежав, наконец, на небольшую площадь в центре, он ошарашенно остановился перед зданием управы – полуразрушенным и украшенным языками пламени, с рёвом вырывашимися из-под скатов полупровалившейся крыши. Никто не тушил пожар, да и вся площадь была совершенно пустынной. Неожиданно он увидел, в переулке возле горящего здания, тёмную фигуру, призывно махающую ему одной рукой, а другой сжимающую автомат. Подбежав к затянутому едким дымом переулку, он лицом к лицу столкнулся с взводным урядником, усатым и худым до синевы под запавшими и какими-то колюче-неживыми глазами, дядькой. Он, не церемонясь, схватил его за рукав и потащил за угол, где, как оказалось, царило настоящее столпотворение.
