Игорь Поль - Личный номер 777
Он вспомнил, какими уставшими и измученными выглядели новобранцы сразу после подъема. «Этот чертов туман, — пробормотал Пан в душевой. — Кажется, будто тебя выпотрошили». Однако Брук не испытывал никаких неприятных ощущений. Разве только от жары, из-за которой сохло во рту и форма мгновенно пропитывалась потом.
Капитан подождал, пока патруль скроется за палатками, и продолжил:
— В те сроки, что имеются в нашем распоряжении, подготовить космического пехотинца традиционными методами невозможно. Я уже не говорю о том, что это нереально с точки зрения бюджета Объединенных сил. Кроме того, ввиду короткого срока службы происходит интенсивная ротация личного состава. Поэтому в целях сокращения учебного курса ваше обучение будет проведено методом гипнокодирования. Это передовая методика, гарантирующая стопроцентное запоминание материала и закрепление его на уровне рефлексов. Уже сегодня, — капитан скупо улыбнулся, — вы сможете в этом убедиться.
Новобранцы заулыбались. Раздались смешки.
— Тишина в строю! — рявкнул старший сержант. — Ми-р-р-а!
— Вы получите знания, — продолжил капитан, — касающиеся оперативной обстановки в районе мест несения службы, правил общения с местным населением, навыков владения оружием, боевой техникой и оказания первой медицинской помощи. Предвосхищая вопросы, поясню: Объединенные силы не применяют запрещенных правительствами ваших стран методов воздействия. Наши методики обучения гуманны и позволяют подготовить солдата с минимальным насилием над личностью. Процедуры кодирования напоминают те, что применяются в гражданских высших учебных заведениях.
— Брешет, сука! — прошептал кто-то рядом с Бруком. Он скосил глаза: так и есть — это Гор с его вечной скептической ухмылкой. — В моем колледже никакого кодирования не было. Виртуальные лекции, как везде. Врет.
Брук задержал дыхание от острого запаха — Гор потел, словно его окатили из ведра. Его комбинезон на спине и боках был мокрым насквозь и прилип к телу.
— Есть тут такие, — неожиданно спросил капитан, — кто боится, что не справится? Поднимите руки.
Поднялось несколько рук.
— Есть! Есть! — закричали в строю.
— Молча-а-ать! — заорал старший сержант. От напряжения вены на его шее вздулись как канаты. Но из-за акцента всем послышалось «Мычать».
Стая мелких птичек с шумом вспорхнула в воздух. Капитан подождал, пока эхо сержантского вопля перестанет гулять между палатками и затеряется за полосой безопасности.
— Что ж, — сказал он, — способность признаться в своей слабости делает вам честь. Уверяю вас, скоро вы перестанете колебаться.
Над джунглями показался коптер: он быстро приближался. Половина новобранцев, никогда не видевших таких странных летательных аппаратов, провожала его глазами. Сверкнув черными блистерами, машина на мгновение зависла над лагерем, опустилась и исчезла за палатками.
— Разрешаю говорить в строю, — сказал капитан. — Можете задавать вопросы.
— А когда нам дадут оружие? — спросили из задних рядов.
Казалось, старший сержант сейчас лопнет. Но прежде чем он успел использовать свое коронное оружие — душераздирающий вопль, капитан поднял руку. И тогда Вирон просто выпустил воздух сквозь плотно стиснутые зубы. Тихое шипение длилось и длилось. Прошло, наверное, не меньше пяти минут, прежде чем новобранцы догадались отвести изумленные взгляды от его рта.
— Отвечаю на вопрос: оружие вы получите только в своих подразделениях, — сказал капитан. — Однако хочу заметить: хотя телесные и иные наказания, нарушающие права личности, в Объединенных силах запрещены, у нас имеется достаточно способов поддерживать дисциплину. Поэтому ведите себя в строю как положено.
— Чтобы задать вопрос, поднимите руку и представьтесь! — гаркнул старший сержант.
— Рядовой Плат! Капитан, как насчет мускулов? Нас будут модифицировать?
— Глубокая модификация тела проводится только для специалистов и служащих спецподразделений, — ответил офицер. — Вы же будете заниматься физической подготовкой согласно программе. — Он скупо улыбнулся. — Ваши обязанности не подразумевают необходимости вступать в рукопашные схватки. Ну и, разумеется, если кто-то болен — перед направлением в боевую часть он пройдет курс лечения.
— Рядовой Янкович!
— Да?
— Капитан, что такое перенос психоматрицы? Брук вдруг почувствовал, что офицер внутренне подобрался. Какое-то предчувствие на уровне подсознания. Нервная вибрация. Вроде той, когда спиной чувствуешь напряжение затаившегося хищника. Он осторожно повернул голову и в нескольких шагах от себя увидел невысокого коренастого солдата с красной от смущения физиономией.
— Психоматрицы? — переспросил капитан. Помолчал. Поднял глаза. — А кто вам сказал про психоматрицу?
— Слышал разговор на корабле, — ответил солдат. — Случайно. Когда отходил от анабиоза.
— Обращаться к овизеру по званию! — гаркнул сержант.
Капитан покачался с пяток на носки.
— Перенос психоматрицы, это… м-м… наложение некоторых моторных реакций ветеранов на подсознание неопытных военнослужащих. Вас не должно это беспокоить. Это совершенно не опасно. Личность носителя никак не затрагивается.
— Капитан, значит, когда мы попадем в бой, в нас проснутся навыки ветеранов?
Старший сержант вперил в новобранца тяжелый, злобный взгляд. Лицо капитана превратилось в застывшую маску. Наконец, он улыбнулся. Но выражение его глаз не соответствовало этой улыбке.
— Это совершенно неопасно, — заученно повторил он. — Более того — помогает адекватно действовать в критических ситуациях. Не можем же мы бросить в бой солдат с неокрепшей психикой? — Он со значением посмотрел на старшего сержанта. — Еще вопросы?
— Вопросов больше нет, ктэн! — гаркнул старший сержант.
— Ну, если вопросов нет, тогда приступим к занятиям по распорядку, — сказал капитан. — Напомню: если у кого-то возникнут проблемы, я всегда готов его выслушать. Главное, ничего не бойтесь. Кодирование — это совершенно безболезненная процедура. Старший сержант, командуйте.
— Седьмой взвод, напра-во! Бего-о-ом, арш!
Новобранцы нестройно повернулись и помчались неуклюжим галопом, вздымая тучи пыли. И тут появилась она. Дайна. Ее имя Брук узнал чуть позже, а пока она стояла рядом с молодым щеголеватым офицером и с любопытством смотрела на кашляющих от пыли, натужно пыхтящих новобранцев. Вначале Брук ее не заметил — завеса пыли была такой плотной, что ему приходилось прилагать все силы, чтобы не споткнуться и не свалиться под ноги заднего ряда. А потом Гор тихо присвистнул и сказал:
— С такой я бы каждый день воевал!
Брук повернулся и увидел коптер, чьи лопасти еще вращались, рядом стояла девушка, одетая по-походному: туфли на низком каблуке, темные брюки, приталенная куртка из рыжей замши и армейское кепи, козырек которого отбрасывал тень, но не скрывал миловидного лица. Сочные губы, прозрачные глаза, черные, как смоль, волосы… Тут девушка заметила, что на нее глазеют. Она застенчиво улыбнулась, затем, отвернувшись, что-то сказала стоявшему рядом офицеру, и они вместе скрылись за палаткой.
— Интересно, кто она такая? — пропыхтел Пан.
— Подружка какого-нибудь полковника, — предположил Людвиг.
Гор сплюнул в пыль:
— Повезло ублюдку!
Рискуя переломать ноги, Брук на бегу оглянулся, словно надеясь увидеть сквозь плотную ткань палатки соблазнительный силуэт.
Откуда ему было знать, что в действительности означают эти самые «передовые методы обучения»?
* * *Никто не решился бы поинтересоваться у капитана Твида, как он оказался в «Маджи» — в богом забытом лагере приема пополнений, в полусотне миль от цивилизации и в тридцати световых годах от родной планеты, в одной компании с наглыми штабными водителями, пьяницами-интендантами и сержантами-инструкторами, которые настолько вжились в образ напрочь сбрендивших горлопанов, что даже сидя за карточным столом в импровизированном вечернем клубе общались исключительно посредством хриплых воплей, доводя до истерики собак из саперного взвода. А причина заключалась в том, что Твида одолевала икота. В спокойной обстановке он вел себя как обычно, но стоило прогреметь первым залпам заградительного огня, как капитана прихватывали жуткие желудочные спазмы. И чем ближе слышались звуки боя, тем сильнее он икал. Доходило до того, что в самый ответственный момент он не мог выдавить из себя ни одного внятного приказа. Какие бы усилия он ни прилагал, на какие бы хитрости ни пускался — от гипноза до патентованных ушных затычек, организму Твида так и не удалось свыкнуться с шумом, который имеют обыкновение производить стреляющие друг в друга люди.
Джим Твид любил свой аэромобильный батальон, в котором ему отчаянно хотелось остаться, и из-за этого он воспринимал свое невезение особенно остро. Да и в том, что случилось под Джагрой тем вечером, не было его вины…
