Василий Головачев - Особый контроль
– Вот оно в чем дело. И Шалва знал об этом, но не сказал ни слова?
– Не стриги мне усы на ходу, – проворчал осуждающе Тектуманидзе, хотел по привычке погладить усы, но наткнулся на гладкую черную поверхность костюма.
– Но это еще не все, – продолжал Вернигора. – До исчезновения груза, вернее, до того как с Земли нам передали, что груз к нам ушел, мы заметили «зеркала» не совсем простые, но об этом я рассказывать не буду, пощупайте их сами. Ну а вслед за открытием произошел срыв транспорта с грузом.
– В таком случае нам надо проверить ретрансляционные станции, а у вас нам делать нечего.
– Кто знает… – загадочно сказал Вернигора. – Именно после появления «зеркальных перевертышей» и случилась эта история с грузом. Так что вполне вероятно, что они каким-то образом связаны.
– Погоди, ты же сначала говорил о «зеркалах». А «перевертыши» что такое?
– Это одно и то же.
– О «зеркалах» мы узнали уже от вас, – сказал Тектуманидзе. – С Земли на спейсер пришла ТФ-депеша об исчезновении груза на Шемали, и вот мы здесь. Кстати, какого характера груз должен был к вам прийти?
– В основном оборудование терраформистов: комбайны для грунтовых и горных проходок, плазменные резаки, аппаратура объемного взрыва и так далее.
– Весьма любопытно.
Вернигора помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями.
– Мы разбили лагерь на Шемали два месяца назад. Сейчас, конечно, здесь почти никого нет, исследователи разбрелись по всем материкам планеты, строители и терраформисты успели построить себе стационарный поселок, и база, по существу, превратилась в пункт обслуживания отрядов, тем более что лифт от орбитального метро тоже опущен сюда. И все было бы хорошо, если бы не инцидент с грузом. Ну, и «зеркальные перевертыши» – тоже интересная штучка. – Начальник экспедиции подождал вопросов, не дождался, кхекнул и продолжал: – Представьте, что на скале, возле которой проходили раньше десятки раз, вдруг начинает отражать свет одна из плоских граней! Как самое настоящее зеркало. Это тем более впечатляет, что цвет скал здесь, сами видели, черный или темно-коричневый. Естественно, мы заинтересовались явлением, обнаружили еще несколько «зеркал» в разных местах; стали изучать и… давайте я вас провожу к одному из них. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Самое интересное, что «зеркала» способны перемещаться. То есть видеть их в момент перемещения никто не видел, но стоит группе сменить место базирования или работы, как на новом месте вскоре обязательно возникает «перевертыш». А на старом исчезает.
– Не очень-то это впечатляет, – проговорил Томах. – Похоже, вы открыли новое физическое явление – и только. С чем и поздравляем. Разве разведчики не предупреждали вас о подобных явлениях?
– В том-то и дело!
– Это не аргумент. Я все равно не вижу причины, из-за которой нас погнали за тридевять земель.
– Слава, ты просто плохо информирован, – вмешался Богданов. – Дело в том, что и на Истории, вращающейся вокруг Садальмелека, обнаружены какие-то «зеркала». И у меня смутное предчувствие, что я нечто подобное… – Он замолчал.
Томах подождал продолжения.
– Вот как? Зачем же тогда мы не высадили десант на Садальмелеке, а сразу двинули сюда?
– Те «зеркала» на Истории с исчезновением транспорта никто не связывал, – сказал Тектуманидзе. – Когда пришел приказ двигаться к Шемали, еще не было известно о здешних «зеркалах». Но теперь понятно, что «зеркала» и пропажи действительно взаимосвязаны, и нам придется заняться ими вплотную. Физические параметры «зеркал», я надеюсь, зафиксированы?
Вернигора встрепенулся.
– Конечно. Одно из них совсем рядом с базой, на Вепре – это скала такая. Не удивляйтесь, скалы на Шемали – одно из чудес света! Формы их столь разнообразны и удивительны, что ребята уже не раз докладывали мне о находках «развалин городов». Пойдемте, покажу вам «зеркало». Захватите антигравы, а то пешком ходить по местным буеракам не слишком приятно.
Спасатели вышли из помещения, окунувшись в мрачное «подземелье» шемалианского ландшафта, такие же угрюмо-черные в своих костюмах, как и окружающие долину скалы, словно они искони принадлежали этому миру и могли в нем растворяться без следа.
И тут Филипп понял причину своего недовольства: костюмы рождают мрачные ассоциации. Недаром крупные видеописатели современности обращали внимание на моральную сторону космической экспансии человечества, и в связи с этим Филипп даже вспомнил тему одной из видеоповестей: «Всегда ли человек несет с собой добро?» Факт – должен! Но вот несет ли? Слишком часто в поисках новых сырьевых и энергетических ресурсов он не заботится о побочных явлениях своего вмешательства в природу и в результате приходится восстанавливать экологическое равновесие чуть ли не в масштабах планеты, как это было век назад с Землей. Других примеров Филипп не знал и решил при случае расспросить об этом Томаха, не ведая, что своими расспросами даcт толчок к решению завязавшейся глобальной проблемы, первые признаки которой – исчезновение грузов и появление «зеркал» – они только начали изучать.
Он оглянулся назад, по-новому всматриваясь в расположение базового лагеря экспедиции, и вдруг заметил над входом в соседнее здание огромную лучистую звезду, «играющую» цветовую гамму, от голубого до багрового, по три вспышки на каждой частоте. Филипп живо припомнил найденную им «звезду» на пульте управления ретранслятором.
– Что остановился? – окликнул его Богданов. – Не зевай, эксперт.
Один за другим люди поднялись в воздух, и Томах, стартовавший последним, весело прокричал:
Это в пору полнолунья
В ночь Иванову случилось —
Кавалькада чертовщины
Пронеслась тесниной духов[13].
Лагерь остался позади, приблизилась цепь скал, и в самом деле напоминавших руины. Вернигора резко спикировал к одной из них и стал на толстый ковер мха коричнево-красного цвета. Остальные опустились рядом, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Скала с «зеркалом» напоминала очертаниями диковинного зверя, сходство с вепрем она имела весьма отдаленное, но ощущение мрачной мощи, реальной угрозы от этого не уменьшалось.
«Зеркало» представляло собой трехметровую плоскость, отполированную до такой степени, что она отражала свет не хуже настоящего металлического зеркала. Фигуры людей в нем искажались самым причудливым образом, хотя поверхность «зеркала» на глаз казалась абсолютно ровной. Филипп поймал себя на мысли, что это «зеркало» весьма напоминает ему недавний розыгрыш с «динго» в рабочем кабинете института, розыгрыш, так и оставшийся неразгаданным.
– Вот такие пироги, – сказал Вернигора, разводя могучими руками; его двойник в «зеркале» тоже развел руками, но вывернутыми в локтях. – Из физических параметров, отличающих это место от других, следует отметить слабую магнитную аномалию да еще, пожалуй, микроволновый фон. Все материалы я вам выдам в лагере. Ну, посмотрели?
– А ведь отсюда открывается отличный вид на весь лагерь! – заявил вдруг Томах со странной интонацией. Он был единственным, кто не подошел сразу к «зеркалу», а сначала обошел площадку кругом.
– Может быть, – пожал плечами начальник экспедиции. – Никогда об этом не задумывался.
Он подошел к Станиславу, приставил руку козырьком ко лбу.
– Гм, действительно… ну и что?
Томах оглянулся на Богданова.
– Не знаю… ничего определенного, просто показалось странным. Филипп, я помогу тебе с контрольными замерами. Какая нам понадобится аппаратура?
– Вся, что есть, – резонно заметил Филипп, толком еще не зная, что именно придется замерять.
– Снабдим, – заверил спутник Вернигоры. – Хотя мы сами тут обнюхали все до камешка.
– Кстати. – Вернигора поднял с площадки угловатый черный обломок камня. – Это знаменитая шемалианская горная порода псевдоникс. Смотрите.
Он с размаху ударил камнем о выступ скалы, и камень рассыпался фонтаном осколков. Начальник экспедиции поднял несколько кусков и подал спасателям. В местах сколов обломки отливали фиолетовым и красным цветами, и каждый из них напоминал недоработанную скульптуру – удивительные фигурки людей, зверей, птиц, изделий рук человеческих.
– Что это? – спросил скептически Тектуманидзе, вертя в руках одну из фигур. – Как ты это делаешь? Фокус?
– Отнюдь. Это так называемая спонтанная асимметрия кристаллизации породы. Явление сверхредкое, если не единственное в своем роде. Но псевдоникс не последняя достопримечательность планеты, здесь много работы и для ксенобиологов, и ботаников, и зооморфологов. Нам повезло, что мы тут первые. Планета, как мне кажется, подпадает под статью эстетических ресурсов человечества, как зона отдыха, но я еще не все показал. Ждите.
Вернигора повернулся к «зеркалу» и с ходу вошел в него, как в открытую дверь.
