Леонид Сурженко - Темень
Минут через десять стали подтягиваться остальные. Явился Босой, в полной экипировке, как надо: даже боты какие-то нацепил. Серый, к моему превеликому удивлению, тащил чуть ли не на себе пьяного Вишню. С одной стороны, толку от такого помощника вроде бы никакого, но наши знали, что за Вишней числиться один несомненный талант: практически при любой степени алкогольной интоксикации своего организма Вишня мог мобилизоваться и действовать вполне осмысленно. В чём, собственно, мы тут же и убедились, когда недвижимое тело вдруг ожило, и голосом практически трезвого Вишни вопросило:
- Так мы чего, идём или нет?
Явился даже Дед, который, вообще-то, к нашей компании никакого отношения не имел. Оказалось, его тоже вытащил Серый. Серый по этой части талант: у него все друзья, все люди братья и все должны помогать друг другу. Самое любопытное, что его даже в драках не лупили: каким-то удивительным образом он для обеих противоборствующих сторон оказывался «своим». Дед стоял тихо, лишнего не базлал и только внимательно слушал. Потом так же тихо отошёл в сторонку и засветил в темноте мобилой. Чего-то там наговорил, обернулся ко мне и сообщил:
- Скоро Лёва подойдёт. С собакой.
Я кивнул… Вот это другое дело. Теперь есть шансы. Если Санька в посёлке или где-то недалеко, никуда он от нас не денется. Найдём…
Вымокли мы к утру, как морские ёжики. Устали, как черти после ударной смены. Спать хотелось неимоверно, самое время – ранее утро. Народ, конечно, отобрался привычный, однако ж не роботы, люди всё же… Никто не возмущался, все работали, как надо. Прочесали весь посёлок, все дворы и закоулки, колодцы и ямы, свалку и траншеи. Санька в посёлке не попадался… Облазили лес. Основательно. И Рыжую горку. И Залесок. И под Болотом тоже пробежались. Нигде ничего… Может, оно днём что-нибудь и заметили бы, но тут… Тут темень, темень страшная. Как ещё своих не растеряли, удивительно. Но если бы Санька был где-то недалеко, нашли бы. Точно знаю: нашли бы. Кто-кто, а наши знают, что такое искать. В любых условиях… Тут это как профессия для местных – искать. Искатели… Романтики неизведанных просторов Зоны… Сталкерята…
К шести утра разошлись по домам. Где ещё шастать, не представлял никто. Решили поспрашивать на местах… Авось кто-то что-то видел. Да и отдохнуть немного не мешало бы… Часик хотя бы. Хоть бы голову к подушке прислонить… Я присел на старую лавочку возле дома. Откинулся спиной к стене дома, мокрой, как я сам. Дождя уже не было, но дерево высыхало долго. Как и моя одежда… Редкие капли падали с крыши. Небо было уже не красным, оно голубело. Утро, наконец-то утро. Надоела эта тьма… Где-то там, за домом, верещал жаворонок. Хорошая птица, голосистая. И светлая. А вверху – вон они, белые такие… Белые… Как паруса… Глаза слипаются. Сейчас, минутку отдохну… И в хату. Паруса… Как на кораблике. Который там, на Болоте, мы с Санькой пускали. Санька – да вот же он, рядом совсем… И чего это мы его всю ночь искали? Вон же он, тут… И не уходил никуда. Возле самого моего дома. Тут, пускает кораблики… Прямо в Болотном омуте… Надо же… Никуда не пропадал. Надо Вере сказать, чтоб не волновалась… Я отворачиваюсь, ищу глазами Санькину маму, но она где-то там, далеко, с кем-то говорит… Не услышит отсюда. Нужно взять Саньку и ближе подойти. Я оборачиваюсь – но Саньки нет… Только что был тут – и нет его… Я бросаюсь к воде, но бегу медленно-медленно, как-то силы пропали, да воздух какой-то плотный, как вода… Да чего ж так медленно? Вот и вода… Корчи. Ничего не видно… Ниже, ниже спускайся… Я наклоняюсь над самой водой. И вдруг… Детская хрупкая ладошка тянется ко мне из глубины, я вижу её ясно, чётко, а вот самого Саньку – нет, не видно, глубоко он… И тянусь я к этой ладошке, хочу схватить Саньку за руку, и не могу дотянуться… И только одно понимаю: нужно прыгать, нужно нырять туда – в Корчи… И знаю, знаю, что не выплыть нам обоим, но по другому – никак…И Санькин голос, откуда-то снизу, из-под воды, такой отчётливый и знакомый:
- Петь, ты чего тут? Давай в дом…
- А?! – встряхиваюсь я. Сон улетучивается. Бог ты мой, это ж надо… На скамейке вздремнул… И сон-то какой… Тёмный. А голос – голос это не Санькин, хотя такой родной… Мама это. Моя мама. А Санька… Я помню, что он кричал во сне. Его голос эхом отзывается в моей голове:
- Вытащи меня, Петя, пожалуйста, вытащи! Ты же обещал!
Меня продирает до костей. Сна как небывало.
- Счас, мам… Мне бы поесть чего… Не, не нашли. Ничего, найдём.
Я вяло отбиваюсь от вопросов, иду в дом, нужно переодеться, нужно поесть, да и поспать бы… Только не теперь. Санька помощи просит, а значит, не теперь… Найду – тогда и отдохнём. Пока – привести себя в форму и…
Мобила надрывается в широком кармане. Надо же… Вишня… Чего ему?
- Да?
- Слышь, Птица… Я тут Чечена выщемил. Так он твоего малого вечером видел. Его какой-то мужик увёз. Ты у него лучше сам спроси, а то он со мной больше говорить не желает…
Мужик какой-то? Что за чушь? Кто ж тут такой завёлся, чтобы мальцов по машинам раскидывать? Маньяков вроде тут не замечено, быстро с ними местные расправляются, почище ментов… Кто ж ещё? Кому Санька понадобиться мог? Заезжий дорогу спрашивал, что ли? Санькин старик уже два месяца не появляется… Разводятся они с Веркой. Кто ж ещё? А если… Если….
- Су-у-ка…
Я хватаю мобилу и набираю номер Мастёвого. Телефон отвечает мгновенно, как будто моего звонка только и ждали… Голос Мастёвого весел и бодр.
- Что, одумался? Я рад за тебя. Я всегда верил, что ты не дебил, Птица…
- Где малой? – едва сдерживая ярость, выплёвываю я в трубку.
- Какой малой? – невинным голосом переспрашивает Мастёвый. Врёшь, сволочь, меня не проведёшь…
- Малой. Санька. Из наших.
- Так у тебя малой пропал? – так же издевательски-сочувственно тянет Мастёвый, - Сочувствую.
Пауза. И снова – спокойный, ироничный голос Мастёвого:
- Так что, ты собрался, Птица?
- ГДЕ САНЬКА?!!! – ору я в трубку.
Голос Мастёвого не меняется. Он всё так же спокоен:
- Да не волнуйся ты так… Тебе ж в турпоход предстоит. Утомительный… Береги силы… Найдётся твой малой. Вот принесёшь, чего надо, и найдётся…
Я молчу. Я задыхаюсь от ярости. Я готов растерзать Мастёвого сейчас. Разорвать на куски, задушить мотком колючей проволоки, сунуть жопой в Ведьмин студень… Я его…
- Сегодня к обеду чтоб как штык был. За тобой заедут. Развилку на Малые Луки знаешь? Там и подберут. Так что давай, до скорого. И не парься так… Всё нормалёк.
- За Саньку я… - завожусь снова.
- Не кипятись, Птица, - перебивает Мастёвый, - Я ж говорю, нормально всё будет. Ты работу сделай, ладненько? Вот и чики-пуки…
Короткие гудки. Вот так… И никакой мистики. Мастёвому надо, Мастёвый своего добьётся. Может, не в одиночку. Или не сам. Не важно… У него друзей-уголовников хватает. И Санька теперь вроде как в заложниках получается. И что остаётся? Остаётся тебе, Птица, срочно откапывать ствол, экипироваться по полной и идти щемить Мастёвого. Щемить так, чтобы от ужаса визжал, сука… Чтоб вены себе зубами грыз, чтобы… Ладно-ладно, успокойся, Птица… Давай, не кипятись. Кого ты щемить собрался? Ну ладно, найду я Мастёвого. Так ведь не факт, что Санька у него. Да к гадалке не ходи, не будет он с собой малого таскать. Значит, держит где-то, или с кем-то. И если я рыпаться стану, очень даже возможно, что Саньке туго придётся. Мастёвый – это не фраер какой-то. Его на «понял» не возьмёшь. Да и наверняка он готов к такому повороту…
Да что делать-то тогда? В Зону идти? Так сдохну я там… Нельзя в Зону после того, как нарвёшься… Нельзя. Вообще я в Зону не хожу, пока она сама не пустит. Не позовёт… А теперь я её даже не слышу… Не до того.
Стоп, Птица… Так вот оно как получается? Саньку-то ты обещал из любой беды вытащить, пока в безопасности да в уюте сидел… А теперь, когда реальный выбор встал – он либо ты – так в кусты сразу? Отмазки пошли – мол, нельзя мне, мол, опасно… Загнуться можно… А с Санькой что будет, если этот отморозок меня не дождётся? Ежели я ему хрен с маслом покажу?
Нет, Птица, нельзя так… Нужно идти. На месте разберёмся… Пока – хоть бы время выиграть, хотя бы что-то разнюхать.
Я сбросил высыхающую куртку, закинул её на забор – пускай досыхает. Кожанка моя теперь мне без надобности: с такими дырами на спине грош ей цена на Зоне. Кожа, оно, конечно, не в пример лучше… Но тут особо выбирать не приходится. Всё равно конец один… Тьфу, чёрт, не думай об этом. Нечего раньше срока… Поживём ещё. Может быть… Сколько там времени? Ещё успею собраться. Выйду за полчасика – как раз успею к полудню. Перекрёсток этот недалеко – километра три, если по дороге, и два, ежели по лесу. Успею. Фляжку с водой не забыть… Без своей воды на Зоне не выжить. Пить в Зоне почти нигде нельзя, да и там, где сегодня можно было, завтра может быть очень даже нельзя. В Зоне нет уверенности ни в чём, на то она и Зона. А бывает, и подойти к воде никак нельзя - повадится туда тварь какая ходить, и всё… Есть ребятки, которые по Зоне со стволами ходят, считают, что её можно ружьём обуздать. Мол, тварюгу любую можно замочить, по радиации да химии с костюмами да противогазами пробраться, аномалии детекторами обойти. Что ж, и так делают… И даже выживают как-то. По мне, так нельзя в Зону со своей силой ломиться. Не любит она этого. Очень не любит… Посему сам в Зону беру только нож свой охотничий, пакеты целлофановые, флягу с водой да камешек янтаря на нитке. Детектор мой… Хотя это – на крайняк, когда молчит внутри. Вообще-то по Зоне походивши, всячину опасную нутром чуешь: ноги не ведут туда, где вляпаться можно. А если в Зоне тихо да незаметно, то и пускает она в себя. И предупредит, и тварей на тебя не натравит, и выпустит живым. Только вот грозить ей не надо, стволами размахивать да Рэмбо себя считать. Это самое опасное: как только себя Суперменом возомнил, самое время тебе гроб заказывать. Этого Зона ни кому не прощает… Здесь крутых нет. Есть только их кости, солнцем выбеленные…
