Оливер Боуден - Assassins Creed. Откровения
Невзирая на холод, ассасин разделся и развесил мокрую одежду на кусты вокруг костра. Рыба жарилась на импровизированных вертелах из крепких прутиков. Не прошло и часа, как желудок Эцио ощутил приятное тепло. Он загасил костер, уничтожив все следы. Теперь можно было и одеться. Чище его одежда не стала, зато точно стала суше. Досыхать она будет уже на нем. Эцио невероятно хотелось заснуть у огня, на сухой теплой траве. Но с этим желанием он сражался столь же неистово, как с тамплиерскими солдатами, и был вознагражден вторым дыханием.
Ассасин чувствовал, что вполне готов к возвращению в крепость. Нужно забрать оружие и вещи, которые у него отняли. И конечно, нужно раскрыть секреты этого места, иначе его путешествие окажется бессмысленной тратой времени и сил.
Он двинулся в обратный путь и вскоре достиг утеса, на который поднимался. На южной стороне долины он заметил еще один проход, прорубленный в скалах и ведущий вверх по склону. Кто соорудил эти проходы? Люди, жившие в глубокой древности? Проход тянулся вверх по склону, на восток, в сторону Масиафа. Эцио ступил на него и начал подъем.
Поднявшись на полторы сотни метров, тропа окончилась узким выступом. Остатки фундамента подсказывали, что когда-то давно тут стояла сторожевая башня, дававшая обзор на несколько лиг вокруг. Эцио забрался выше места, где стоял Масиаф. Громадная крепость с ее стенами и куполами башен была видна отсюда как на ладони. Эцио сосредоточился, и его глаза, зоркие, как у орла, начали подмечать все, что могло способствовать его возвращению.
Далеко внизу он заметил веревочный мост через ту же пропасть, которую он пересекал по шаткому каменному. Возле моста стоял караульный домик, который явно не пустовал. С его обитателями он разберется, когда окажется на той стороне. И других препятствий на пути к крепости у него не будет.
Однако ближайшей задачей Эцио был спуск к мосту по каскаду черных, почти отвесных скал. Тут бы спасовали даже горные козы. Что еще хуже, спускаясь к мосту, ассасин будет виден караульным.
Он посмотрел на солнце. Светило недавно прошло зенит. Эцио прикинул время: до крепости он доберется часа через четыре. Но попасть туда он должен еще до наступления темноты.
Аудиторе подошел к краю выступа и начал медленный, утомительный спуск. Он старался ни в коем случае не задеть шатких камней, иначе они с грохотом понесутся вниз и насторожат тамплиеров, охранявших мост. Он взмок от напряжения. Единственным союзником Эцио сейчас было солнце. Оно находилось у него за спиной, светя прямо в глаза всем, кто вздумал бы поднять голову и посмотреть на склон. Ассасин мысленно поблагодарил светило за помощь. Главное – успеть спуститься.
Место, куда спустился Эцио, находилось на расстоянии примерно пятидесяти метров от западного конца моста и было надежно скрыто частоколом невысоких скал. Становилось холоднее. Ветер, утихший днем, снова усилился. Мост с почерневшими веревочными перилами и узкими дощечками для прохода раскачивался и громко скрипел. Услышав скрип, из караульного домика выскочили двое солдат, порыскали взад-вперед и вернулись обратно, не рискуя ступить на мост. Они были вооружены арбалетами и мечами.
Свет быстро тускнел, и это мешало определить расстояние. Но Эцио сейчас и не требовалось яркого освещения. Так ему было легче сливаться с окружающими скалами. Словно тень, он приближался к мосту. Оставалось самое трудное – перебраться через пропасть. На мосту не спрячешься. Вдобавок Эцио был безоружен.
Остановившись в паре метров от входа на мост, он снова замер, следя за караульными. Вид у них был скучающий. Они явно мерзли. Тоже хорошо; значит, не сразу поймут, что к чему. В этот момент внутри домика зажглась масляная лампа. Значит, караульных было по крайней мере трое.
Эцио не мог переходить мост с пустыми руками. Ему требовалось хоть какое-то оружие. Эцио помнил, что здешние скалы сложены из кремня. Под ногами валялось немало осколков. Их черная поверхность поблескивала в лучах заходящего солнца. Эцио выбрал тот, что длиной и шириной напоминал кинжал. Он нагнулся за осколком и задел соседние камни. Те с шумом откатились. Ассасин застыл.
Но звук не насторожил караульных. Длина моста была примерно тридцать метров. Прежде чем караульные спохватятся, он сумеет одолеть половину расстояния. И ждать больше нельзя, иначе он упустит драгоценное время.
Переход по мосту оказался непростым занятием. Ветер усилился. Мост раскачивался и пугающе скрипел. Эцио был вынужден обеими руками держаться за перила, иначе его могло сдуть. Драгоценное время было упущено. Караульные увидели его раньше, чем он рассчитывал. Началось с требований остановиться и угроз. Это подарило Эцио несколько секунд. Видя, что угрозы на него не действуют, солдаты сдернули с плеч арбалеты, вставили стрелы и нажали курки. В это время из будки выскочило еще трое.
Недостаток света мешал целиться, однако стрелы пролетали в опасной близости от Эцио, вынуждая его нагибаться и уворачиваться. Где-то на середине моста у него под ногой хрустнула и обломилась доска, едва не зажав ему ногу. Случись такое, с ним было бы кончено. Ему повезло дважды: арбалетная стрела прошла совсем рядом с его шеей, пробив капюшон, – Эцио успел лишь почувствовать ее жаркое дыхание.
Караульные перестали стрелять и занялись чем-то другим. Эцио напряг зрение.
Лебедки!
Сейчас они снимут мост с крюков, прицепят к лебедкам и опустят вниз. Веревки на барабанах обеих лебедок было достаточно. Караульные рассчитывали, что Эцио соскользнет в пропасть, а потом они снова поднимут и закрепят мост.
Merda![7] Второй раз за день он мог угодить в пропасть! Эцио отчаянно рванулся вперед, рискуя сам сорваться с моста. До конца оставалось не более пяти метров, и тогда ассасин прыгнул. В ту же секунду мост рухнул. Преодолев последние метры по воздуху, Эцио приземлился на одного караульного, ударив ногой второго. Первому он всадил кремневый осколок в шею и хотел сразу же выдернуть, но его импровизированный кинжал сломался, натолкнувшись на кость. Очутившись на ногах, Эцио быстро повернулся ко второму караульному, еще не успевшему прийти в себя, выхватил его меч и располосовал солдату грудь.
Трое оставшихся караульных бросили арбалеты и схватились за мечи, пытаясь оттеснить Эцио к обрыву и столкнуть вниз. Как всегда в минуты опасности, ассасин быстро оценил обстановку. Кроме этих троих, в домике больше никого не было. Никто не поднимет тревогу. Нужно их убрать и вернуться в крепость раньше, чем караульных хватятся. Но солдаты были рослыми и сильными. Они не несли караул и выглядели свежими и отдохнувшими.
Эцио поднял трофейный меч и поочередно оглядел всех троих. Но что это он прочел в их глазах? Страх? Неужели им страшно?
– Ах ты, ассасинский пес! – крикнул один из троих и сплюнул, однако голос у него дрожал. – Ты, должно быть, с дьяволом снюхался!
– Если кто и снюхался с дьяволом, так это вы, – огрызнулся Эцио и бросился на них.
Страх караульных был главным его союзником. Они ведь считали, что он наделен сверхъестественной силой. Se solo![8]
Караульные попытались его окружить. Они так громко выкрикивали проклятия, что Эцио поспешил их утихомирить. Страх делал их удары хаотичными и бессмысленными. Вскоре и эти трое были мертвы. Ассасин затащил все тела в караульный домик. Времени вытянуть мост у него уже не было, да к тому же такая работа не под силу одному. Он подумал, не переодеться ли в мундир караульного, однако не стал терять драгоценное время, поскольку темнота буквально наступала ему на пятки.
Путь к цитадели был свободен. В сумерках Эцио сливался с окружающей местностью.
Он беспрепятственно подошел к стенам крепости с той стороны, где его не могли увидеть. Солнце почти село, и только над далекими западными утесами небо еще оставалось оранжево-красным. Похолодало. Ветер дул все сильнее. Время и природные стихии потрудились над старыми стенами крепости. Влезть на них было достаточно просто, особенно для такого опытного ассасина, как Эцио. В Риме он долго изучал чертеж крепости, и тот врезался ему в память. Собрав последние силы, он полез вверх. Каких-нибудь сто метров, и он достигнет внешнего входа. Там будут ворота, а за воротами – проход к цитадели со всеми ее строениями и башнями.
Подъем оказался труднее, чем он думал. Снова саднили руки и ноги. Жаль, что у него не было при себе никаких приспособлений, облегчающих подъем и позволяющих сберечь силу рук. Единственным его «приспособлением» оставалась воля. Эцио упрямо лез вверх. Когда за зубчаткой гор догорели последние краски заката и на небе появились неяркие звезды, он достиг прохода, что тянулся на несколько метров ниже бойниц внешней стены. Ее сторожевые башни отстояли друг от друга на пятьдесят метров. Находившиеся там караульные смотрели не вниз, а вдаль, в сторону моста. Судя по приглушенным крикам, долетавшим оттуда, тамплиеры уже обнаружили убитых караульных.
