Александр Голодный - Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона
– Да, моя сладкая, да. Или, как говорят наши друзья-немцы: «Я, я, натюрлих, майне либе фройлян». И будет сейчас «дас ист фантастиш».
Заключительный шаг. Очень приятно разрумянившейся Ларе отступать уже некуда. Кстати, она, по-моему, совсем не против творческого продолжения вечера:
– Саша!..
Преодолев слабое сопротивление, прижимаю даму сердца к груди. Наклонившись, шепчу в маленькое ушко:
– Впрочем, как скажешь. Я не собираюсь принуждать мою единственную, милую, нежную и страстную к чему бы то ни было. Потому что люблю.
Тону в бездонных глазах. Чувства воспламеняет манящая и чарующая улыбка. Голову кружит сладкий поцелуй.
– А ты и не принуждаешь.
* * *За прошедшие сутки в подвале одного из корпусов техники возвели настоящий подземный лабиринт. Темный, запутанный, зловещий и интересный. Изменились и мишени. Теперь вместо стандартных силуэтов выпадали совершенно демонического вида фигуры, иногда пугая не на шутку. Первое прохождение затянулось, несколько раз попадал в тупики. Да и прибор ночного видения, при всей своей современности, ощущался непривычно, сужая поле зрения, из-за чего тормозила реакция.
Переводя дыхание, чувствуя, как подсыхает обильный пот, возвращаюсь на исходное. Рядом с инструктором, укрывшись в тени, стоят два мужских силуэта. Слышу уверенные комментарии:
– Да, навыки слабоваты. Тренировался мало.
– Правильно говоришь, командир. Расслабился боец, привык одним взглядом нечисть гонять.
Это же…
– Ахмет! Кемаль!
Попадаю в крепкие дружеские объятия, только хрустнули кости.
– Небось уже решил, что тебя засунут в преисподнюю в гордом одиночестве? Так, брат?
– Нет, парни. Я надеялся.
На душе совсем хорошо. Как мы все-таки сроднились за ту операцию! Братья, настоящие братья.
Вспоминаю:
– Как спина, Кемаль?
Усмехнувшись, здоровяк подхватывает меня под мышки и легко поднимает над головой. Хорошо, что потолок высокий.
– А ты все такой же худой.
Задрав голову, командир с улыбкой комментирует:
– Ничего, у инженера главное – мозги. Возвращай его на землю, брат, только не урони.
Бережно ставит назад.
– Как нога, Искандер? На тренировках не подводит?
Вспоминаю лабиринт спелеологов, решительно машу рукой:
– Нормально. Прорвемся.
Еще несколько минут стоим, просто улыбаясь друг другу. Кстати, парни уже в аналогичной моей экипировке. Совместная тренировка?
Четким шагом подходит Константин, замирает по стойке смирно:
– Товарищ генерал-майор, докладываю: ваше оружие доставлено.
Генерал?! Ничего себе!
Ахмет с оттенком вины разводит руками в ответ на мой ошарашенный взгляд.
– Спасибо, капитан.
Они вдвоем отходят к месту подготовки оружия. Кемаль кивает:
– А я уже полковник. Мы теперь живые легенды Управления.
Крепкая ладонь ложится на плечо, легонько сжимает:
– Ты уж прости, Искандер.
– За что? Слушай, я за вас реально рад.
– Мы тоже рады, что ты вернулся, скиталец.
Ахмет зовет от столика:
– Кемаль!..
– Иду, командир.
Еще раз сжав плечо, здоровяк уходит. Да, парней вознаградили щедро. Впрочем, совершенно справедливо. А если быть честным – то справедливо награжден и я. Жизнью и любовью потрясающей женщины.
Бойцы возвращаются. С интересом оцениваю их арсенал. У Ахмета два пистолета-пулемета «Бизон», Кемаль держит в руках внушающий уважение дробовик, типа «Сайги», но калибр поменьше, а емкость магазина значительно больше. Разгрузки полны магазинами.
– На исходное!
Встаем, как когда-то в метро. Я впереди, за правым плечом командир, слева – Кемаль.
Лязгают затворы, душу наполняют азарт и уверенность.
– Вперед!
Первые двадцать метров веду тройку, вышибая фанерных врагов с двух рук. Пару раз в поддержку хлопнули одиночными «Бизоны» командира, здоровяк еще не испробовал свою ручную гаубицу. Чувствую – стволы полегчали. Пора.
– Я!
Правый браунинг на затворной задержке, падаю на колено, выпуская последнюю пулю из левого, перезаряжаюсь. Над головой частят выстрелы пистолетов-пулеметов, в стены бьют стреляные гильзы.
Дах! Дах!
Ого! Данилову не откажешь в умелом управлении лабиринтом. Удачно подобрав момент, он задействовал не только передние мишени, но и резервные из тех, мимо которых мы уже прошли, имитируя атаку с тыла. Их и вышибает не зевающий Кемаль.
– Есть!
Стволы командира уходят вбок, освобождая место. Вскакиваю, продолжаем путь.
Мишени то словно подкрадывались издалека, то внезапно возникали совсем рядом. По одной, по две, целыми группами. Тяжелее всего приходилось, когда перезаряжался командир. Здоровяк держал заднюю полусферу, я поливал пулями переднюю, стремительно расходуя патроны.
Капитан за пультом управления, похоже, тоже впал в азарт, насылая «демонов» и стараясь поймать нас с пустыми магазинами. Правильно, кстати. Никто не знает, что будет ждать там, в брюсовском подземелье, и получится ли гонять нечисть одним взглядом.
Еще доли секунды ищу цели, поводя разогревшимися стволами, и вдруг понимаю – прошли.
Вопросительный взгляд через плечо. Командир одобрительно кивает. Кемаль шутливо комментирует жест:
– Да ладно, брат, перехваливаешь. В глазик не бил, шкурки попорчены…
– Вот чья бы корова мычала. После тебя вообще только щепки остались.
Подходим к столику, разряжаемся. Ахмет привычно командует:
– Оружие к осмотру.
– В кобуру.
– На плечо.
«Бизоны» легли в специальные широкие кобуры на бедрах командира, возвращаемся на исходное. С неподдельным уважением и восхищением встречает Данилов.
– Товарищ генерал-майор…
– Давайте проще, Константин Александрович.
– Отлично выступили, Ахмет Батырович. Поражение целей стопроцентное, слаженность группы «отлично», время тоже. Ни одного тупика.
Кстати, о тупиках? Я что, с одного раза все запомнил?
– Запись сделали?
– Так точно.
– Хорошо. Ну, что, еще разок?
– Товарищ генерал… мишенное поле неработоспособно.
– В смысле?
– Расстреляно полностью. В хлам.
Тяжко вздыхаю:
– Вот так всегда. Только войдешь во вкус…
Кемаль толкает командира локтем в бок:
– Узнаю нашего Вежливого Чарли.
– Да, ему бы только врагов пластать. В промышленных масштабах. Маньяк – что с него возьмешь?
Живо вспомнив лондонские приключения, весело смеемся.
Сохраняя почтительное выражение на лице, широко улыбается и Константин.
Сдав оружие, так же втроем следуем на рукопашный бой. Дружески поздоровавшийся инструктор вооружает напарников подобными моему клинками, приступаем к отработке действий в составе тройки. Поначалу выходит не очень – я все время сваливаюсь в «сольное» выступление. Тяжело чувствовать действия партнеров и не путаться у них под ногами. Но к исходу второго часа чувство локтя немного нарабатывается.
Кивнув, инструктор вызывает помощников и ставит задачу:
– В составе тройки пересечь спортзал по диагонали. Держать дистанцию, свои секторы, особое внимание уделять согласованности действий. Не разделяться.
Окидываю взглядом пятерку поджарых бойцов с уже знакомыми шестами в руках. Сильные противники. Плюс сам инструктор. Рукопашник подтверждает мысль:
– Будет непросто.
«Непросто» – это он очень поскромничал. Похоже, ребята – выпускники Шаолиньского монастыря. С красными дипломами… И похвальными грамотами…
Шесть тугих мешочков чувствительно били со всех сторон одновременно и непредсказуемо, образуя пугающую круговерть перед глазами.
Блок, удар, слева, тычок вправо… Черт, пропустил, Кемаль помог… Прикрыть командира… Дыхалка ни к черту…
Без труда выявив слабое звено, противники подловили нас хитрым слаженным приемом. Одновременная атака на напарников, а потом все шестеро резко попробовали на прочность мою оборону.
Мать!.. Под дых легло жестоко. Воздух и силы вылетели одновременно, я завис, пытаясь ухватить хоть глоток воздуха. Наверное, рухнул бы на пол, но подхватила сильная рука Кемаля. Двое связали боем командира, остальные немедленно атаковали отбивающегося одной правой здоровяка. Сейчас свалят. Из-за меня.
Досада и спортивная злость внезапно открыли резервуар скрытой энергии. Синхронным ударом двух рук отбиваю мешки, довернувшись, прикрываю напарника от третьего тычка. Странное дело – движения противников словно немного замедлились. Что-то мне это напомнило…
– Вперед!
Моя хриплая команда возобновила продвижение. Больше так поймать не смогли. Но когда добрались до угла, я в него и свалился, сипя, как дырявые кузнечные мехи.
Кровь лупит в виски, сил нет вообще. Сил, как у пустого мешка. Главное – не отрубиться.
Осторожно поддерживая, сильные руки поднимают, усаживают у стенки поудобнее. Ахмет и Кемаль. Инструктор насквозь мокрым полотенцем протирает лицо, у одного из помощников замечаю в руках аптечку. Только этого еще не хватало!
