Дмитрий Распопов - Ремесленники душ
— Тогда удачи, она тебе сегодня понадобиться, — директор дружески пожал руку собеседнику и обратился ко мне, — не переживай, тебя по мере необходимости полиции утром на время каникул будут забирать у ворот полицейские и провожать сюда же вечером, а когда начнется учеба, мы обговорим с тобой новый график, думаю сможем сделать тебе небольшие послабления в учебе.
Он протянул мне коробочку, внутри которой лежала малюсенькая пластинка паинита, размером мой ноготь, но зная его стоимость я с трепетом принял её и спрягал во внутренний карман сюртука. Только с его помощью я мог определить на месте, текущие остатки души у мертвых тел и с помощью таблицы ван Червиваля рассчитать примерно количество души до смерти.
— Спасибо сэр, — я склонил голову в знак признательности, но коленки начали дрожать при упоминании в их разговоре слов «труп», «Кукольник» и прочие ужасы. Я до сей минуты особо не задумывался в чем именно будет заключаться моя помощь полиции, после тех плюсов, которые мне нарисовал директор, я как‑то забыл спросить, что конкретно от меня будет нужно, кроме как «определять были ли потери души».
— Пойдемте мистер ван Дир, — обратился ко мне полицейский. Раскланявшись с директором, мы направились к воротам колледжа. Когда привратник открыл нам ворота, я даже не понял сначала, что это мой первый раз за прошедший год, когда я вышел во вне территории колледжа. Летнее солнце старательно пробивало себе путь в городском смоге, который висел над городом, в основном не успешно, но кое — где в рваные дыры все же пробивались яркие лучи.
Еще одним сюрпризом оказалось наличие у старшего инспектора парокара с водителем полицейским. Огромная машина, начищенная до блеска, была небрежно припаркована рядом, а усатый водитель лениво листал газету, правда увидев нас он быстро её отложил и засуетился внутри. Тоненькая струя пара исходящая из котла сзади стала набирать силу и вскоре раздался тоненький свист свистка, сообщающий что нужная температура достигнута и можно ехать, все это всего лишь за неполную минуту! Я был поражен, интересно какой величины накопитель стоит на этой машине, если смог так быстро поднять температуру и давление в котле.
— В тринадцатый, Арни, — небрежно бросил инспектор, садясь внутрь, и показывая мне рукой присаживаться рядом. Мне конечно хотелось лучше осмотреть это чудо инженерного гения, ведь таких красивых парокаров я еще не видел вблизи, но видя настойчиво внимание полицейского, я аккуратно, чтобы не повредить ничего забрался на заднее сиденье рядом с ним.
Когда машина едва слышно тронулась у меня захватил дух, я впервые ехал на парокаре! Да если об этом узнали бы мои друзья, они не дали мне и минуты покоя, заставляя пересказывать свои ощущения!
— Ван Дир? — внезапно голос старшего инспектора отвлек меня от созерцания окрестностей. Ведь я приехал сюда во время дождя и большую часть окрестностей даже не видел. Другие ученики выходили в выходные дни на прогулки по кварталу, возвращаясь с полными руками покупок, меня никто с собой не звал, да и не было у меня для этого денег, так что смысла в простых прогулках я не видел, лучше было подготовиться к занятиям.
Я отвечал на вопросы полицейского об отце, о себе, своей жизни, но чисто механически, поскольку был сейчас не с ним, а смотрел за мелькающими домами, людьми, магазинами. В квартале Ремесленников кипела жизнь, не смотря на раннее утро воскресного дня. Служанки, одетые в строгие платья с гербами на ней с принадлежностью определённой семьи, либо шли с пустыми корзинами в лавки и магазины, либо уже возвращались, тяжело загруженные продуктами, тканями и прочими нужными в хозяйстве предметами. Ребятня бегала туда — сюда, наполняя звоном своих голосов все вокруг, конечно же основная масса населения квартала еще спала, устав за рабочую неделю, но все равно улицы были не пустынны.
Вот только все мое хорошее настроение стало улетучиваться, когда мы выехали за ворота квартала и проехав пару миль, попали сначала в доки, а затем въехали в жилые кварталы Ист Энда. Мне стало казаться, что солнца здесь вообще нет и никогда не было. Грязные, старые здания были настолько серы и невзрачны, что казалось они нависали над узкой дорогой стараясь раздавить пешеходов. Улицы были пустынны и с контрастом с моим кварталом было практически полное отсутствие детей, лишь несколько беспризорников рыскали в мусорных баках возле немногочисленных лавок, да пара ярко одетых женщин, спешивших по своим делам. Каменная мостовая, по которой мы ехали вскоре превратилась в стиральную доску, ругаясь и обливаясь потом водитель постоянно снижал скорость и гудел свистком на нерасторопных извозчиков, которые стояли на краю дороги и из‑за узости улицы мешали проехать парокару. Меня начало терзать смутное чувство, что возможно я поторопился, согласившись на эту подработку.
Мы остановились у здания, которое выделялось от остальных только большой медной пластиной, прибитой над входом. Выбитые и подкрашенные черной краской буквы на ней гласили, что передо мной полицейский участок, Уайт Чапел Роад тринадцать.
— Приехали, — старший инспектор обратился к водителю, — не глуши я быстро.
Я вышел из машины и пошел за ним. Едва мы вошли в участок, как стоявшие и разговаривавшие друг с другом люди в синих мундирах с металлической цифрой тринадцать на воротника — стойках быстро разошлись при виде старшего инспектора, сопровождаемые его неодобрительным хмыканьем. Мы прошли еще с десяток шагов и оказались перед стойкой, за которой стоял пожилой полисмен с окладистыми и пышными бакенбардами.
— Добрый день сержант Экстон, где инспектор Дрейк?
— Добрый день сэр, — спокойно и без малейшей подобострастности ответил тот, — на месте, думаю он услышал, как вы подъехали.
— Старший инспектор! — услышал я сильный и громкий голос из‑за спины и повернулся на него. За моей спиной стоял даже не человек, а гора. Он был огромен, настолько, что я растерялся, казалось его голова вот — вот заденет потолок участка, который был не меньше десяти футов в высоту. Огромные руки казалось без труда могут раздавить камень, а вот лицо его притягивало взор, оно явно не подходило этому телу. Оно должно было быть подобно лицу моего отца, каким‑нибудь угловатым с рубленными чертами, но нет, красивый ровный нос, гладкие щеки и мягкий подбородок, были явно тут лишними.
— Дрейк я привел к тебе ремесленника, прошу любить и жаловать, кстати сын самого главы цеха!
На красивое лицо инспектора резко набежала туча, брезгливо посмотрев на меня он ответил.
— Ты с ума сошел Оливер? Я просил ремесленника, а не маленькую кучку аристократического дерьма.
У меня от оскорбления схватило дыхание и сжались кулаки.
— Мистер!
Но полицейский даже не обратил на мой возглас внимания, не удостоив и взглядом.
— Я к тому и говорю Оливер, что ты вышел из ума от старости! Да он не протянет тут и двух дней! Ты посмотри на него, богатенький чистоплюй не знающий жизни! Вспомни чем закончилось прошлогодняя попытка пристроить у нас такого же?! А?! Напомнить тебе?!
— Прошу прощенье за мистера Дрейка, Рэджинальд, — обратился ко мне старший инспектор, — подождите нас здесь пожалуйста, а мы с инспектором поговорим в его кабинете. У него всегда были проблемы с манерами и субординацией.
Я тяжело дышал, таких оскорблений мне никто не наносил, и главное непонятно что было делать, кидаться с кулаками на него? Да он как дом громадный и просто раздавит меня одним пальцем!
Им сильно не помогло, когда они ушли в отдельный кабинет. Мат и крики стояли такие, что было понятно, что сейчас они решали остаться мне или нет. Доводы простого инспектора сводились к тому, что всего полицейского участка не хватит чтобы постоянно меня охранять от приключений, которые я тут найду на свою пятую точку, на что его оппонент говорил, что в общем‑то он сам достал со своим нытьем о нужности ремесленников в участке, а когда ему приводят такого, начинает еще и нос воротить.
Я стоял и ждал, даже улыбнувшись один раз тому, что стоящий за стойкой сержант показал смешную рожицу повешенного, показывая пальцем на кабинет. Мне он сразу понравился в отличии от громилы и другого инспектора.
— Все ты мне надоел Дрейк! — голос старшего инспектора ворвался в помещение, когда он открыл дверь, — даже не буду больше спорить, возьмешь паренька и обеспечишь его охраной — это приказ.
На возмущенный возглас Дрейка он не обратил никакого внимания, подойдя ко мне.
— Ну все, я обо всем договорился, оставляю тебя в надежных руках инспектора, — улыбнулся он мне и потрепал за плечо, — и так уже задержался, а еще надо привести себя в порядок перед встречей с главой тайной полиции.
— Удачи паренек, если будут просьбы, обращайся ко мне через инспектора, — он посмотрел на злобно пыхтящую гору рядом, и передумал, — или лучше через директора для надежности.
