А. Живой - Небесный король: Эфирный оборотень
Аналитик засунул кассету с видеопленкой в карман и отправился в кабинет к полковнику Патерсону. Поднявшись до четвертого уровня навигационной башни, Грегор Йорк на сей раз беспрепятственно прошел в кабинет командующего авиабазы. Полковник занимался прочисткой мозгов своим офицерам, облажавшимся на выполнении тренировочных полетов по отработке ракетного удара. Из четырех истребителей цель поразили только двое, да и то частично.
– Я вас спрашиваю, чем вы смотрели, лейтенант Паркер, когда производили стрельбы? Вы что, впервые сели за штурвал истребителя сегодня утром, а до этого дня управлялись только с трехколесным велосипедом?
– Никак нет, сэр, – пытался оправдаться лейтенант, – Я просто выбрал неудачный угол атаки, сместившись влево от мишени.
– А заем вы сместились влево?
– Мне показалось, так я точнее смогу поразить цель, сэр.
– Пилот не должен сомневаться в бою. Он не имеет на это права. Если вы не в состоянии держать правильный курс и мгновенно выбирать угол атаки, то вам нечего делать на моей авиабазе. Вам понятно?
– Так точно, сэр! – автоматически отчеканил лейтенант.
В этот момент в кабинет вошел Грегор Йорк. Взглянув на него, Патерсон понял, что предстоит важный разговор, и поэтому день гнева для остальных пилотов отложился на некоторое время. Патерсон приказал им снова явиться к нему в кабинет после занятий на тренажерах и отпустил. Откозыряв, летчики-истребители мгновенно покинули кабинет.
– Что, воспитываешь молодое поколение? – поинтересовался куратор программы «Мыслитель».
– Разгильдяи, – зло фыркнул Патерсон, – Эти чертовы тупоголовые лейтенанты не в состоянии уничтожить даже небоскребы «Международного торгового центра» в Нью-Йорке с расстояния в двести метров. Не то что наше поколение, получившее закалку во Вьетнаме, расстреливая косоглазых. При желании могли чайку на лету подстрелить из пулемета. Вот уж где было дело.
– Да уж, с тех пор ты этим делом и занимаешься. – заметил Грегор, напоминая полковнику о незаконных операциях с наркотиками, которые тот организовал по своим старым связям во Вьетнаме, и успешно проворачивал до тех пор, пока люди Хольцмана его не прижали. Патерсон килограммами переправлял Гашиш в Соединенные Штаты Америки на военных самолетах, не подлежавших досмотру, и успел нажить немалое состояние. За это он теперь работал на Хольцмана, а не на президента США.
– Зачем пришел? – с нескрываемым раздражением, но с чувством тягостной и полной зависимости, спросил полковник.
– Принес тебе посмотреть интересную кассету.
Грегор подошел к стоявшей на специальной тумбе видеодвойке, вставил в нее микрокассету, а сам сел в большое кожаное кресло. Патерсон уселся за свой широкий стол. После просмотра полковник вопросительно взглянул на куратора программы «Мыслитель». Йорк не менее вопросительно посмотрел на него.
– Что скажешь? – наконец нарушил тишину куратор.
– Думаю, парень врет.
Грегор помолчал.
– Надеюсь, это скоро помогут проверить мои приборы. А вот что мы будем делать, если майор не врет, а действительно забыл всю ненужную информацию? Ты ведь помнишь расшифровки его мыслеформ после налетов на Китай, Корею и Кубу. Особенно они мне перестали нравиться после неудачной попытки нападения на Кубу. Именно тогда он подсознательно испытывал наиболее сильное отвращение к программе. С налетом на русских все более-менее в порядке. Там полный хаос в мыслях, чувство растерянности и желание бежать. А вот с Кубой далеко не все так гладко. Может он и проявился от этого чувства вины именно здесь. Может это и есть связь?
Патерсон недоверчиво покачал головой.
– Но как он это сделал спустя тридцать три дня? Это же нонсенс. Даже какой-то амундсенс. Топливо у него должно было кончиться через пятнадцать минут, не случись этого идиотского столкновения. Датчики топливного ресурса были специально подкорректированы, чтобы индицировать для успокоения сознания неверную информацию. Кроме того, бомбардировщик был заминирован. Но даже в том случае, если взрывное устройство не сработало бы, они спокойно должны были через пятнадцать минут упасть на головы русским или прибалтам. Падение с такой высоты превратило бы их в кучу дерьма. А тут вдруг через тридцать три дня после исчезновения они появляются над самой Кубой, умудряются ввязаться в бой, попасть в плен, бежать из него и снова быть сбитыми. И после всего этого он еще и ни хрена не помнит из того, что с ним произошло. И ты, аналитик Пентагона, по-прежнему веришь, что он тебе не врет?
– Я никогда и никому не верю, полковник, кроме своих приборов. – сказал Грегор, – но как раз они-то и показывали мне совершенно чистые записи мыслеформ в течение двух недель, чего не бывает с мозгом даже при коме. И только один мозг Питфайера начал функционировать в этом состоянии, но делал он это как мозг завзятого наркомана. Если же принять эту активность мозга за чистую монету, остается предположить, что ребята с бомбардировщика слетали погостить в 1904 год и повстречались там с японским адмиралом Того, а на обратной дороге завернули в 1943 повоевать в нацистами. Что скажешь?
– Полный бред.
– Я бы тоже хотел так думать.
Глава 5. «Культиватор грез»
– Ладно, – сказал Грегор Йорк, вставая, – пора заниматься новым изделием.
В этот момент на столе у Патерсона желтым огоньком замигал селектор связи. Полковник нажал кнопку.
– Сэр, – раздался голос лейтенанта, дежурившего в изоляторе, где находились летчики с бомбардировщиков, – Патерсон и Питфайер вышли из комы. Хармен и Джассини тоже подают первые признаки выздоровления.
– Записывайте все их мыслеформы, – приказал Грегор Йорк, не давая полковнику ответить первым. – Как только они окончательно придут в себя, сразу сообщите мне.
– Вас понял, сэр, – ответил лейтенант.
Когда лампочка на селекторе погасла, аналитик сказал:
– Пойдем. Сначала надо проверить готовность «Культиватора», а то Хольцман настаивает на досрочном завершении проекта.
Полковник поднялся из-за стола и вместе с Йорком вышел из кабинета. Стоявший у дверей часовой никак не отреагировал на появление шефа, оставаясь неподвижным, словно был сделан из гипса. Войдя в лифт, Патерсон достал из нагрудного кармана черную пластиковую карточку с серебряной продольной полосой и изображением американского орла. Повертев ее в руках, он засунул карточку в специальную прорезь, находящуюся ниже кнопок управления. Лифт плавно тронулся. Они опускались туда, куда всему остальному персоналу авиабазы «Гринфилд», за исключением двух находившихся в кабине человек, вход был строго воспрещен – на третий подземный уровень. Через несколько секунд двери лифта растворились, и полковник Патерсон вместе с куратором программы «Мыслитель» попали в абсолютно белое помещение с прозрачным углублением в стене, за стеклянной перегородкой которого находились защитные костюмы, напоминавшие скафандры космонавтов. Двери за ними закрылись. Сразу после этого металлический голос предписал вошедшим надеть герметически закрывающиеся костюмы. Когда это было сделано, полковник и аналитик прошли сквозь вторые бронированные ворота, плавно разъехавшиеся перед ними, и оказались в огромном подземном ангаре, длинною почти в двести квадратных метров. Под потолком ангара горели мощные электрические лампы, отчего повсюду было светло как днем, хотя в подземном помещении не было ни одного окна. По углам располагалось большое количество многоруких промышленных роботов, изготовленных в очень ограниченном количестве специально для вооруженных сил, и сложных приборов столь узкого назначения, что гражданские специалисты вряд ли смогли бы найти для них применение даже на каком-нибудь из промышленных гигантов США. Посередине ангара многорукие роботы и приборы группировались вокруг массивного сооружения странной формы, при ближайшем рассмотрении имевшего некоторое сходство одновременно с военным самолетом, бронетранспортером и подводной лодкой. Это внешне устрашающее и неуклюжее сооружение являлось последним достижением гениальной технической мысли американских конструкторов, спроектированным в тайне от всего мира. И предназначалась ему особая миссия. За то, чтобы узнать о ней поподробнее, многие разведки мира не пожалели бы миллиарды долларов. Но даже если бы им удалось в конце концов все выяснить, это уже ничего не изменило бы в раскладе сил. Судьба многих стран была тайно предрешена.
Патерсон и Йорк, выйдя из лифта, прошли к месту сборки в центре ангара. У мигающих цветными огоньками роботов находилось несколько рабочих в точно таких же белых герметичных комбинезонах, какие были надеты на полковнике и кураторе программы «Мыслитель». Рабочие, которым разрешалось не обращать внимания на входящих, тем более что войти сюда могли только два человека, заканчивали операцию установки одного из коротких крыльев летательного аппарата. Гибкая механическая рука, державшая сварочный агрегат, протянулась вперед и коснулась стыка между крылом и массивным корпусом. От места сварки в окружающее пространство выбросило сноп ярких искр. Рука отодвинулась, затем сместилась на несколько сантиметров в сторону, и снова коснулась шва. Полковник и аналитик некоторое время молча наблюдали за проведением операции сваривания, словно находились на экскурсии в музее «Метрополитен», затем молча обошли летательный аппарат и продолжили осмотр с носа. Собственно, проект был уже готов на девяносто пять процентов. Все необходимые узлы поставлены и смонтированы. Еще сутки напряженной работы, и «Культиватор грез» сможет подняться в небо для исполнения своей миссии.
