Александр Анфилатов - Утро нового мира
— Вижу, ваши слова не лишены логики, но наши успехи в магии не настолько велики, чтобы повлиять на баланс энергии мира, да что мира, даже одной области. Это то же самое, что черпать воду океана наперстком.
— А жезл? — не унимался Ярослав.
— Особенно хорош для новичков, которые еще не научились править большими объемами потоков. Жезл служит связующим звеном, помогает человеку устойчивей держать канал и четче направлять преобразование материй.
Для опытного мага подобный жезл менее ценен, чем для новичка, или самоучки, но может, пригодится, когда требуется сложное преобразование, особенно при переходе из одной формы материи в другую. Такие ситуации часто возникают при лечении пациентов. Конечно, вам решать избавиться от предмета или нет. Однако должен предупредить, — остерег Конесо, — артефакты подобного рода опасны для своего носителя, который может в один прекрасный момент стать их заложником. Жезл может вызвать необъяснимую привязанность к себе, до такой степени, что вам не захочется жить без него.
— С этим я уже столкнулся и как видите, посчитал за благо держать подальше от себя.
— Правильное решение. Вам, человеку, не лишенному магических задатков, следует с особой осторожностью относиться к артефакту, но в то же время, он может помочь вам с освоением ремесла. Воздействие подобных предметов может ускорить процесс становления волшебника, но, главное, следует его вести под присмотром толковых учителей. Вы Дхоу Ярослав, еще молодой человек, и у вас впереди целая жизнь, возможно, вы решите ее посвятить столь благородному делу?
— Я не задумывался о подобном, — слегка удивился Ярослав, — никогда не представлял себя в роли волшебника, к тому же на меня возложена большая ответственность за людей. Не знаю, едва ли соглашусь на столь кардинальное изменение в жизни.
— Дело ваше, Дхоу Ярослав, но я могу помочь, став учителем.
— Лестное предложение, Конесо наваторо, но я не готов, — категорично отказался Ярослав.
— В таком случае, раз нет жезла, то покажите хотя бы меч, — предложил ни чуть не огорченный отказом Конесо.
Ярослав опомнился, извинился и достав клинок, положил на стол перед волшебником.
— Простите, оуна наватаро, мне надо было раньше подумать о мече.
— Нет, нет, не беспокойся уважаемый Ярослав, как раз здесь все ясно с первого взгляда. Меч — современная поделка и предназначена для борьбы с таким явленьем, как кровопийцы, я даже замечаю следы крови на металле, причем, совсем недавние, — хитро заметил маг.
Ярослав не стал скрывать:
— Действительно, мечом убили парочку придурков, что неожиданно напали на переселенцев. Их лица мало походили на людские и кровь жидка как сок.
— Они самые, — прервал Конесо, — кровопийцы. Вам повезло, что меч оказался в руках и в нужном месте, иначе, убить их трудно.
— Кто они такие? В краях, где мы живем, нет ничего подобного, — играя максимальное удивление спросил Ярослав.
— Действительно, на севере мало знают о людях, посвятивших себя божеству ночи и смерти, долгие суровые зимы не позволяют им освоится в таких условиях. Напротив, на юге и островах океана подобное явление распространено.
— В чем их особенность? Столкнувшись с ними, я заметил, что кровь их чернеет при попадании на воздух.
— Не от соприкосновения с воздухом она чернеет и свертывается, — добродушно поправил волшебник, — а от реакции с серебром. Посмотри все лезвие твоего меча покрыто серебряной паутиной, именно она вызвала у кровопийцы шок и немедленную гибель.
— Зачем люди делают подобное с собой? — искренне не понимал Ярослав.
— Хотят вечной жизни, — пояснил самодовольный Конесо, — добавив в кровь алхимический состав, преобразуют организм, который как бы умирая, мумифицируется. Ты знаешь, что это такое?
— Да, Конесо, — ответил с дуру Ярослав и сразу пожалел.
Волшебник удивился, но постарался не подать виду.
— При этом прекращается кроветворение, но кровь расходуется, а значит, кровопийце ее необходимо время от времени обновлять, в противном случае, монстр впадает в состояние спячки, но умереть не может.
Неожиданно разговор прервался, в трактир зашел Каири в сопровождении телохранителей и Ярослав решил за благо удалиться. Во след ему Конесо отказался от продолжения разговора, считая неуместным диалог при посторонних. Они вежливо расстались, в конце волшебник заметил:
— Я надеюсь, мы не прощаемся! Рассчитываю на продолженье разговора, в лучшей обстановке и если выпадет судьба, мой дом к вашим услугам Дхоу Ярослав.
— Скорей всего завтра переселенцы покинут город, — учтиво предупредил Ярослав, — и я осмелюсь предложить, стать попутчиками на первые два дня.
— Я рад такой компании, — с готовностью согласился Конесо.
Ярослав отошел к своим столам, где располагались его товарищи. За разговором время пробежало незаметно, обед закончился, пора заняться делом. Видя, что ожидают лишь его, махнул рукой.
— Пошли, — и вышел на улицу. Его сопровождали немного хватившие лишку Жиган с Лимоном и целая толпа семейства Хвербекусов. Последние несли немалое количество поклажи, которая предназначалась для родственников-переселенцев.
* * *
На очереди стоял бычий рынок. Животных требовалось много, и Ярослав, вернувшись в лагерь, взял с собой часть трофейного золота и много лома серебра, а в сопровождение, кроме Тымиша и его сына; еще Жигана со всем отрядом разведчиков.
По местным законам торговать скотом разрешалось только за пределами города на обширном поле. В самое бойкое послеполуденное время здесь собралось много народа, продавцов и покупателей, причем, рынок был поделен на ряды, в которых предлагали отдельные виды животных. Проходя среди многочисленных стойл и загонов, Ярослав заметил множество пород, предлагаемых к продаже. В первую очередь, всех заинтересовали лошади, впрочем, возле их ряда толкалось больше всего зевак. К продаже предлагалось около полутора-двух сотен лошадей разных видов и назначений. Торговцы яростно зазывали покупателей, но праздно шатающаяся публика не спешила расстаться со своими деньгами. Действительно, местные породы лошадей не отличались ни ростом, ни силой и годились по большей части для использования в качестве упряжных, при колесницах и легких повозках. Судя по рассказам аборигенов, верхом их использовали крайне редко и по большей части в западных степных районах. Причиной такого пренебрежения являлась, судя по всему, конкуренция со стороны хумму: небольших верховых слонов, и малая выносливость самих лошадей. Так, проходя вдоль рядов торговцев, Ярослав не заметил их ростом в холке выше полутора метров, что для лошадей земли маловато. Конечно, это не были пони, но и полноценными лошадьми для верховой езды и боя тоже. Пройдя весь ряд и узнав цены, Ярослав понял, что относительная дешевизна и большое предложение обманчива. Да, действительно, за тридцать-сорок граммов серебра можно купить здоровую молодую лошадь, но качества их оставались очень скромными. В то же время лучшие стоили дорого, причем кобылы дороже. Максимума цен не было. За самых красивых коней, предназначенных для колесниц вождей, торговцы просили пять-шесть золотых. Для Ярослава такая цена являлась неприемлемой. И он постарался уйти прочь. Однако его задержали.
На рынке появился Павел Петрович и ему требовалось помочь с выбором животных, хотя он сам не был профаном и разбирался в скотине, но напрочь не понимал язык аборигенов.
Ярослав немедленно прикомандировал к нему Трубу, как уже хорошо понимавшего по-модонски и Тымиша с сыном, чтобы те помогли купить. Подходящая пара нашлась сразу, торговец назвавшийся Гольбейном, землевладельцем из деревни Хурита в четырех днях пути вверх по Маре, предлагал двух парных лошадей для повозки по цене золотой с довеском. Ради довеска и начался спор.
Предоставив торговаться людям опытным, Ярослав отошел от толпы спутников, которых от двух взводов собралось человек пятнадцать. Видя, что дело идет к продаже, соседние торговцы на перебой пытались отбить клиентов (торговать по понятиям здесь еще не научились), предлагая свои, по их мнению, более выгодные сделки. Здесь он заметил пару кобыл прекрасной лошадиной стати и довольно рослых. Изначально не собираясь покупать, он вошел в стойла и осмотрел животных. Торговец лет сорока сопровождал. Назвавшись Вайваши из Канаима, цену предложил в два золотых за каждую. Понимая, что цена не приемлема, Ярослав сознавал, что в их группе преобладают кони, а кобылиц нехватка.
— Давно торгуем? — спросил купца.
— Две недели, — ответил тот.
— Что? Не берут?
— Не парные, — сознался Вайваши, — все предпочитают брать в упряжку коня и кобылицу, а у меня остались только лошади.
— В колеснице идти обучены? — поинтересовался Ярослав.
