Владимир Аренев - Правила игры
– И вынудили меня бежать, – подытожил я.
– Нет, на этот шаг вы пошли самостоятельно. Однако я решил, что вы сами помогаете мне этим поступком. Между нами уже существовала некая тонкая незримая связь, поэтому я знал, где вы находитесь. И смог повествовать прямо туда, в тоннель.
– А потом?
– А потом вы поменялись с Пресветлым Талигхиллом телами. Такого я, признаться, не ожидал. Но это упростило мне задачу. Пресветлый вернул ваше тело в башню, а я поменял ваши сознания местами. И в это время попытался убедить его… ну, вы слышали.
– Да, но как вам удалось противостоять самому себе? И забыть потом?..
Ув-Дайгрэйс покачал головой:
– Поверьте, это было нелегко. Но если бы мы, Вторые, не обладали возможностью нарочно выбрасывать из памяти кое-что из случавшегося с нами, мы бы, наверное, сошли с ума. Я приказал себе забыть об этом эпизоде. Знал, что так нужно. Иначе противоречия в случившемся просто разорвали бы эту реальность. Кстати, о реальности. Вы не первый – да вам это, наверное, известно, – кто пытается добыть через повествования правила и суть махтаса. Эта ваша фирма по производству игр… – Он покачал головой. – Я препятствовал посланным ими людям разными методами. Поверьте, хоть я и невообразимо слабее, чем был когда-то, мне хватает сил на подобные мелочи. Но вам, Нулкэр, я скажу правду. В конце концов, вы знаете слишком много, чтобы скрывать от вас такие малозначительные подробности. – Он усмехнулся. – Махтас – не просто игра, в которую следует играть Богам и не следует играть людям. Когда в махтас играют такие мощные сущности, как Вторые, они исподволь влияют на реальность. Или – создают новую, игровую. Это очень опасно. И скажу вам, примерно к тем же результатам можно прийти, если допустить к игре большое количество людей. Вы ведь помните мои записки? Люди тоже способны изменять реальность, только для этого им необходимо совместное усилие. Теперь вам понятно, почему я всякий раз препятствовал вашим коллегам? Я поморщился:
– Понятно.
– А теперь пойдем. – Ув-Дайгрэйс поднялся, и я поднялся тоже, еще не зная, куда он намерен меня вести.
Мы покинули Большой зал и спустились на первый этаж, где Бог Войны приподнял знакомый мне гобелен и открыл дверь:
– Входите.
Внутри, как и следовало ожидать, было темно, поэтому я замер на пороге:
– Ну что, убьете и оставите здесь труп? Пожалуй, в моем голосе прозвучала не только ирония, но Ув-Дайгрэйс сделал вид, что не заметил этого.
– Идея, в общем-то, хорошая. Жаль, что вы раньше мне не подсказали. Теперь же у меня имеются несколько иные планы на этот счет.
Он оставил дверь открытой, чтобы свет электрических факелов проникал в зал, где мы находились. Теперь Бог Войны шел к створкам со скрещенными мечом и молнией.
– Ну же, смелее, – подбодрил он меня. – Или вы хотите заставить древнего старика тащить ваш труп до самого коридора?
Я поклонился со всей возможной галантностью:
– Прошу простить меня. Уже иду.
Стоило мне приблизиться, Ув-Дайгрэйс распахнул дверь и посторонился, давая возможность встать рядом с ним.
– Чего же мы ждем?
– Сейчас, – пообещал он. – Потерпите немного.
Я поглядел на него, но смолчал. Странно: только теперь до меня дошло, что совсем близко, рукой подать, стоит настоящий Бог, когда-то, немыслимо давно создавший династию Пресветлых, вершивший судьбы мира… да и сейчас, собственно, влияющий на эти самые судьбы. И как же, должно быть, обидно ему оставаться простым повествователем после всего того, что с ним случилось!
Ув-Дайгрэйс покачал головой:
– Не нужно. Жалость – достояние нищих. А я совсем не таков, даже если и кажусь на первый взгляд несчастным и забытым всеми. Поверьте на слово. Впрочем, – добавил он, – верить на слово – даже Богам – вы, люди, не склонны. Вот вам подтверждение сказанному.
Ув-Дайгрэйс несколько театрально вскинул руки… но я не стал бы винить его за это.
В конце коридора что-то зашевелилось. Оно постепенно приближалось к нам, и я с подсознательным ужасом понял: это мой давний знакомец.
Размытый белесый силуэт.
Я попятился, но Бог Войны положил руку мне на плечо:
– Не бойтесь. Вы ведь уже поняли, кто это. Он пришел, чтобы попрощаться. И кстати, не он один.
Только сейчас я заметил, что следом за первым силуэтом к нам скользят остальные. Их было много, очень много, но все они умещались в коридоре благодаря тому, что «тела» их могли проникать друг в друга. В такие моменты слившиеся части «тел» вспыхивали радужными огнями и коридор озарялся неярким светом.
Силуэты плыли по воздуху, то поднимаясь к потолку, то опускаясь к полу, то зависая где-то посередине. Это была великолепная картина – пожалуй, самое замечательное из всего, что я когда-либо видел в своей жизни. Почему? Наверное, потому, что каждый из них, из этих призрачных созданий, излучал спокойствие и приязнь как к своим собратьям, так и к нам с Богом Войны. Да они и сами казались наполовину Богами, мудрыми и всезнающими, – и вселюбящими, все и всех простившими!
– Но… неужели они ограничены только коридором? – спросил я у Ув-Дайгрэйса с внутренней обидой за этих существ.
– Разумеется, нет, – он, не отрываясь, глядел на них, – разумеется, нет. Просто там, дальше, есть проход в другой мир, в другие… края. Вы почти добрались туда той ночью. Вам повезло, – добавил Бог Войны.
Впрочем, это я уже понимал и сам.
– Пожалуй, я поспешил – верно?
– Пожалуй, что так… Ну, теперь вы убедились, что я не так уж одинок и несчастен?
Наверное, я готов был с ним поспорить. Когда вас так настойчиво в чем-то пытаются убедить… Но я не стал спорить, я кивнул. В конце концов, по-своему он был прав.
ОТЪЕЗД
Ярко-желтый автобус бесшумно подъехал и остановился перед гостиницей, хрипло и отрывисто просигналив.
Приглушенно переговариваясь, мы стали спускаться по лестнице на первый этаж, где нас ожидал господин Мугид, повествователь «Последней башни» (по совместительству – ее владелец, хотя об этом, пожалуй, мало кто подозревал).
– Ну, господа, – торжественно произнес он, когда все собрались, – от имени дирекции я прощаюсь с вами. Признаться, мне было приятно повествовать для вас.
Скорее всего, мы никогда больше не встретимся. Но надеюсь, мои повествования принесут вам пользу. А даже если и нет, даже если вы всего лишь получили удовольствие – что с того? Это тоже немало, господа.
Прощайте, внимающие. – Он улыбнулся и поправил себя: – Внявшие. Идите. С миром.
Придерживая спортивную сумку, частично сменившую содержимое (вместо диктофона и зарисовок там лежал старинный фолиант «Феномена Пресветлых»), я вслед за остальными отправился вниз, к автобусу.
Поравнявшись с господином Чрагэном, улыбнулся ему:
– Послушайте, ваше предложение насчет работы остается в силе?
– Да, – сказал он, вопросительно глядя на меня.
– Великолепно. В ближайшее же время обращусь к вам. Я вежливо кивнул ему и догнал Карну.
– Откуда это? – удивилась она.
– Сумка? Вернул один общий знакомый. Кстати, передавал тебе привет – на древнеашэдгунском.
Остальной путь к автобусу мы проделали в молчании. Я был уверен, что Ув-Дайгрэйс стоит сейчас на площадке и провожает нас взглядом, но оборачиваться не стал. Он мог обидеться.
«Пожалуйста, не забывай меня…»
Киев, январь – июль 1998 г.
Примечания
1
В Ашэдгуне существует несколько форм обращения Те из них, которые соответствуют русскому «ты», применяются между господином и рабом/слугой, то есть используются человеком, находящимся на более высокой общественной ступени, или же между близкими людьми Форма, соответствующая русскому «вы», употребляется между теми, кто мало знаком, но имеют при – мерно одинаковый общественный статус, также выказывает уважение и почтение.
2
Стихотворение Э. Р. Транка
3
Стихотворение Э. Р. Транка
