Владимир Аренев - Правила игры
– Придется заняться этим, – заметил старэгх. – А на время я прикреплю к вам своих людей.
Вошел стражник, сообщил, что явилась госпожа Вольный Клинок.
Армахог велел немедленно впустить.
– Доброе утро! Похоже, нам удалось это! – Она была деланно бодра, хотя наскоро перебинтованная и лежащая в перевязи правая рука и три длинных шрама на лице свидетельствовали о том, что воительница находится сейчас не в лучшей форме. – Поздравляю с победой! – Тэсса повернулась к Армахогу: – Ты успел вовремя. Даже не представляешь насколько.
– Я спешил, – улыбнулся он.
– Итак, Пресветлый, – она оборотилась к Талигхиллу и придала лицу безразличное выражение, – когда мы сможем получить расчет?
Правитель развел руками:
– Разумеется, не сегодня. Но думаю, в течение недели часть денег будет выплачена. Конкретнее мы с вами обсудим этот вопрос позже.
В это время потребовалось срочное присутствие лично ста-рэгха, и он вышел из шатра, пообещав, что скоро вернется.
Повисла неловкая тишина.
– Послушайте, Тэсса… Она покачала головой:
– Забудьте, мой правитель. Вам ведь известно, ради чего я все это затеяла.
Талигхилл отставил в сторону кружку:
– Нет. Ради чего же?
– Среди Братьев, освобожденных с рудников, был… мой муж. – Тэсса запнулась перед последними словами. Ну разумеется, мы ведь не освятили свой брак в храме двуликого Бога Любви. И тем не менее считали друг друга почти мужем и женой. То есть…
– Понятно, – сказал Пресветлый, хотя на самом деле ничего ему не было понятно. – Но все же…
– Прошу вас, забудьте. – В ее голосе смешались раздражение и тоска. – Просто забудьте.
– Не знаю, хочу ли я забывать, – сказал он серьезно и тихо. – Поверьте, я… В общем, если вы передумаете или обстоятельства сложатся по-другому…
– Обстоятельства чаще всего выбираем мы сами. И иногда – Боги. Помните? выбор есть всегда.
– Верно. – Талигхилл знал, что потом будет презирать себя за сегодняшний разговор и за то, что все же поддается такому удобному чувству благоразумия. А благоразумие твердило: следует учитывать государственные интересы. Опять же, и Тиелиг, прощаясь, говорил… – Верно, – повторил Пресветлый. – А все-таки – не забывайте.
Тэсса кивнула и поднялась:
– Пойду попробую отыскать Тогина. Передайте Армахогу, что я, возможно, немного задержусь. Но Клинки на совете сможет представить Кэн, да и Сог с Укрином, скорее всего, явятся.
Она вышла из шатра и столкнулась с возвращавшимся старэгхом.
– Хорошо, что я встретил тебя, – сказал Армахог. – Нам следовало бы поговорить. Знаешь…
– Если ты о том плане с ночным отступлением, – вмешалась Тэсса, – то я знаю и не в обиде. В конце концов, ты отговаривал меня.
Армахог смущенно кашлянул.
И этот туда же!
– Кстати, как поживает твоя жена? Как дети? Он ответил, что, мол, все в порядке.
– Ну и хорошо. Возможно, я немного опоздаю на совещание…
– Да! Чуть не забыл! – дернул себя за ус старэгх. – Паренек по имени Кэйос – что с ним?
– Кэйос? – удивленно переспросила Тэсса. – Кажется, все в порядке. Когда я видела его в последний раз, он шел вместе с Кэном хоронить Мабора.
– Если увидишь, передавай ему привет от матери. Госпожа Димицца – очень волевая женщина. Именно она помогла мне собрать такое количество добровольцев.
– Передам, – пообещала воительница.
Она спустилась с пригорка, на котором были расставлены штабные шатры, и направилась к Северо-Восточной. Из разбитых окон башни и из балконных отверстий свисали веревочные лестницы; кое-где стояли и деревянные, которые ху-мины изготовили для неудавшегося штурма.
По одной из таких лестниц Тэсса поднялась наверх.
Здесь царил полнейший беспорядок. Воительница ухватила кого-то за рукав, пыталась что-нибудь выяснить, но от нее только отмахнулись, как от докучливой стрекозы. Раздраженная таким явным невниманием к своей персоне, Тэсса решила попытать счастья в лазарете. Там уж наверняка найдется много людей, не способных от нее убежать, но все еще способных разговаривать.
Однако на пороге ее встретил низенький щурящийся мужчина с блестящей от пота лысиной.
– Вход посторонним запрещен, госпожа, – непреклонно заявил он. – Готовимся к эвакуации больных, так что извольте посторониться и не мешать.
– Но…
– Потом, потом. – Он отодвинул ее в сторону и захлопнул дверь.
Вот так дела…
Тэсса хмыкнула, хотя и вынуждена была признать, что лекарь в своем праве.
– Рад, что ты уцелела!
Она вздрогнула и обернулась. Не сказала бы, что это взаимно.
Сог едко усмехнулся:
– Знатное сражение. Я, признаться, уже начал молиться Ув-Дайгрэйсу.
– У тебя оставалось на это время?
– Хороший вопрос. – Брат пожал плечами: – На самом-то деле, как оказалось, можно одновременно и молиться, и сражаться. Жизнь заставляет вытворять и не такое, правда? – Он оглянулся, проверяя, нет ли рядом кого-нибудь, способного их подслушать: – Кстати, о жизни. Сожалею, что твоя услуга пропала зря. Конечно, плохо говорить о мертвых не принято но – увы – именно Тогин помешал мне разобраться с Бешеным. Впрочем, думаю, у меня еще есть шанс.
– Думаю, нет… Что?!
– Мне очень жаль, правда. Я не знаю подробностей, спроси, если хочешь, у Гайхилла – это сын Хранителя Юго-Восточной. По приказу Шэддаля Шрамник приглядывал за пацаном.
Тэсса закусила губу, стараясь сдержать крик.
– Да, не подскажешь, где я могу найти Бешеного? – поинтересовался Клинок. – Не хотелось бы откладывать.
– Послушай, Сог, за что ты мстил ему?
– Ну, Сестричка, это уже тебя не касается. Это наше личное дело – его и мое. Так где я могу найти Бешеного?
– Не знаю. – Воительница покачала головой. – Спроси у Кэна. Он хоронил тело.
Она не стала дожидаться реакции Сога на свои слова, просто пошла по коридору, не разбирая дороги. Потом села на лестничные ступеньки, прижавшись к перилам, чтобы не мешать ходившим мимо людям.
Ну что же, значит, так хотели Боги. А может, она просто потеряла все права на Тогина. Ведь Тэсса позволила себе забыть о нем, не попыталась понять и принять его нового, а находила тысячи мелких уловок, чтобы оттянуть их встречу на как можно более долгий срок.
Ну вот, оттянула. На самый долгий срок из всех возможных. И куда теперь?
Она поняла, что необходимо найти этого мальчика, который был с Тогином в последние минуты, спросить… хотя еще сама не знала, что же, собственно, спрашивать.
Но и вечно сидеть на ступеньках не получится.
Поиски снова привели ее к лазарету. На стук открыл все тот же щурящийся лекарь, который, вопреки проблемам со зрением, воительницу рассмотрел и узнал. Он начал было громко и раздраженно говорить об элементарной вежливости и что вот ведь какое безобразие, вот ведь какое неуважение к больным, в конце концов, он не обязан терпеть…
– Простите, – Тэсса решительно прервала нескончаемый поток слов, – мне нужен Гайхилл.
Лекарь замолчал и подозрительно посмотрел на нее:
– Вы не ошиблись?
– Нет, я не ошиблась. Мне нужен сын Хранителя Юго-Восточной.
– Входите. – Он пропустил воительницу внутрь и захлопнул дверь. – Что привело вас к мальчику?
– С ним был Тогин.
– Тот «счастливчик»? Помню, как же… Храбрый человек, очень любил детей, хотя по нему не скажешь: мрачный, весь в этих шрамах.
Проведя воительницу через лазарет, лекарь остановился у маленькой дверцы и постучал:
– Гайхилл, к тебе пришли.
– Это вы, господин Дулгин? Входите, не заперто.
– Здравствуй, Гайхилл. Эта госпожа знала господина То-гина.
Мальчик вопросительно посмотрел на нее:
– Вы – Тэсса?
– Да, – взволнованно подтвердила Сестра. – Он… он что-то говорил обо мне?
– Ну, я оставляю вас вдвоем, – вмешался лекарь. – Дела, знаете ли…
– Он что-нибудь говорил? – повторила вопрос Тэсса.
– Он оставил вам письмо.
Воительница взяла в руки плотный лист бумаги, но читать не стала.
– Как это случилось? Гайхилл погрустнел.
– Той ночью, – сказал он, – той ночью, когда господин Шэддаль приказал части войска уйти, мы пошли вместе с ними. А там была ловушка… ну вы, наверное, знаете. И… в общем, он спас меня. А сам умер.
Тэсса молча кивнула, не в силах отыскать подходящие слова.
– Но знаете, господин Укрин провел Прощание. И с Тогином – тоже. Мне кажется, он сейчас у Ув-Дайгрэйса – Тогин.
Она снова кивнула и развернула письмо.
Стихи.
Он никогда прежде не писал стихов.
Прости меня, я твой тревожу сон
всей силой самодельного обряда.
Прости меня, я твой тревожу сон.
Я воин обреченного отряда
Незваным гостем я к тебе вхожу,
чтоб научиться чистым быть и мудрым.
Незваным гостем я к тебе вхожу:
прозреньем в полночь и печалью утром.
Над башней реют языки огня.
