Дмитрий Тедеев - Сила меча
Не знаю как, но ему удалось установить сейчас канал связи и с Леардо. И вдвоём они изо всех своих ещё детских силёнок принялись, надрываясь, вытягивать меня из кроваво–чёрной Бездны, из пропасти, в которую я уже вовсю падал.
Собрав всё своё самолюбие и гордость, я рванулся из пропасти и сам. Так, что в глазах от натуги потемнело. А из горла вырвался сдавленный хрип…
Хрип? Да, это был хрип! Я начал дышать! Я смогу! Вернее, мы сможем!
Мальчишки чуть не падали замертво от напряжения. Но не бросали меня. Я знал, что они ни за что не бросят, не дадут умереть, будут тянуть до тех пор, пока не вытянут. Или пока сами не умрут.
Я почувствовал, что это вот–вот действительно может случиться, их силы от неимоверно натуги таяли с каждой секундой. И, почувствовав уже настоящий страх, страх от того, что могу погубить этих детей, надсаживаясь, я опять рванулся из пропасти…
В этот раз у меня не просто потемнело в глазах, на мгновение я вообще “отключился”. Но зато когда очнулся, сразу понял, что опасность миновала.
Я по–прежнему не мог двигаться, но уже не оттого, что был парализован, а от страшной усталости. Такой усталости, какой не испытывал ещё ни разу в жизни.
Я не мог пошевелить даже пальцем. Но я дышал. Медленно и слабо, но дышал.
Леардо лежал на полу неподалеку от меня и чувствовал примерно то же самое. Максим, который находился чёрт знает в какой немыслимой дали от нас, вообще был на грани обморока от потери сил, без остатка отданных для моего спасения.
Максим был в гораздо худшем состоянии, чем мы с Лео. Его надо теперь спасать самого, спасать срочно, даже секунда промедления могла оказаться роковой. И я понял, что отсюда, из Фатамии, просто по телепатическому каналу связи помочь ему ничем не смогу. Слабо. И Лео – тоже не сможет.
Раздумывать было некогда, и я, как был в “разобранном” состоянии, так и шагнул в Космос, к Максу. А Леардо, чертёнок, успел в последний момент ухватить меня за руку и уйти в Космос вместе со мной.
Ну что ж, может, так и лучше. И мы вдвоём пошли сквозь чёрную холодную Бесконечность…
А когда эта Бесконечность неуловимо изменилась, приблизив к нам мир, в котором был Максим, я запоздало понял, что в палате у Максима, где находились сейчас другие больные, появляться нам нельзя.
Тогда я попробовал, не очень веря в успех, но всё‑таки попробовал вытянуть в Космос и Макса. И это неожиданно получилось.
Теперь всё было хорошо. Можно было расслабиться и ни о чём не думать, ни о чём не беспокоиться. Теперь, когда я был в Космосе не один, меня совсем почему‑то не угнетала его холодная и бесконечная Пустота. Рядом с этими мальчишками, только что спасшими меня почти что ценой собственной жизни, мне было хорошо даже в Космосе.
Вернее, это вовсе не было Космосом. Это было чем‑то другим. Здесь, где мы были сейчас, не было ничего. Не было пространства. Не было времени. Не было даже нас самих. Только первобытный бесконечный хаос, в котором мы были растворены.
И всё равно это нас не угнетало. Нам было действительно хорошо. Не надо было никуда торопиться. Когда Макс вернётся на свою койку в психушке, его отсутствия там никто и не заметит, всем покажется, что он и не исчезал, ни на мгновение. Как только мы повисли в этой бесконечной Пустоте, время перестало существовать.
Усталости уже не было. Я знал, что когда шагну отсюда в Фатамию или в Киев, буду опять полон сил и неизвестно откуда взявшейся энергии. И Лео – тоже. И Максим.
Ребята о чём‑то взахлёб, не умолкая, болтали между собой. Им было, что рассказать друг другу. Наконец‑то они увиделись, как я это и обещал Леардо, хотя и не был тогда уверен в правдивости своего обещания. Они не пытались скрыть от меня свою болтовню, но я не стал прислушиваться. Пусть говорят.
А мне есть, над чем подумать. Неожиданно я получил возможность без помех поразмыслить над тем, что удалось узнать на “святой” исповеди от старых упырей.
Многое я узнал там такого, от чего не только у меня волосы поднялись бы дыбом. Но самое главное, что мне удалось узнать, это был секрет власти могущественной Церкви над не менее, казалось бы, могущественными “Чёрными Колдунами”.
Секрет состоял во взаимной угрозе. Церковь могла в любой момент уничтожить источник волшебного могущества Чёрных Колдунов. А те могли уничтожить саму “Святую Церковь”. Причём не только её одну, вместе с Церковью могли бы быть уничтожены и сами “Чёрные Колдуны”, этот шаг был бы самоубийственным и для них самих.
Чёрные Колдуны могли вызвать, поднять из океана Морского Дракона, который тогда уничтожил бы большинство и людей, и “Колдунов”, уничтожил бы фактически всю цивилизацию.
Какие‑то космические силы установили такой странный порядок вещей. Возможно, попытались таким образом установить мир, мир, который бы держался на страхе взаимного уничтожения в случае войны. Также как на Земле третья мировая война не разразилась до сих пор только из‑за понимания того, что окажется она гибельной для всех её участников. Ядерное оружие явилось сдерживающим фактором, инструментом установления мира. Мира, основанного на страхе. Но даже и такой мир – явно лучше тотальной войны.
А в здешнем мире этот принцип “ядерного равновесия”, “взаимного сдерживания” почему‑то не сработал. Вернее, сработал не до конца, не так, как на Земле.
Колдуны действительно не воевали с Церковью. Но вовсе не из‑за “равновесия”, никакого равновесия фактически не было и в помине. Был односторонний шантаж, полное подчинение за счёт угрозы одной стороны другой. Святая Церковь полностью подчинила себе Чёрных Колдунов.
Был элементарный просчёт этих недальновидных “высших” сил.
Чёрные Колдуны могли поднять Морского Дракона с помощью волшебной Морской Свирели. А у Святой Церкви была так называемая Небесная Свирель, с помощью которой можно было уничтожить Свирель Морскую. Уничтожить неожиданно, в любой момент. И после этого Чёрные Колдуны не смогли бы даже отомстить, даже самоубийственно для себя отомстить. С потерей Морской Свирели, они тут же и навсегда теряли возможность поднять из морской пучины это легендарное чудовище.
Плюс к этому – очень бережное отношение Чёрных Колдунов к жизням своих сородичей и совершенно наплевательское отношение Святой Церкви к жизням людей. Святая Церковь могла шантажировать Чёрных Колдунов, а те – нет. Угрожать Святой Церкви Морским Драконом не имело особого смысла, в ответ на такую угрозу те могли бы, к примеру, тут же уничтожить Морскую Свирель. Или – вообще ничего не делать, чья‑то жизнь не представляла для “Его Великой Святомудрости” и других “святых отцов” очень уж большой ценности.
Таким образом, вместо равновесия между двумя самыми могущественными “мафиозными” структурами в этом мире произошло их фактическое слияние, полное подчинение одной структуры другой. С появлением уже ничем не ограниченных возможностей хозяйничать в оказавшемся совершенно беззащитным мире. Чем “Святая Церковь” и пользовалась в полной мере.
А Максимка, даже не понимая, что наделал, неожиданно разрушил эту ихнюю монополию на власть. И, испугавшись этого ставшего невероятно популярным в народе пацана, “Святая Церковь” и “Чёрные Колдуны” взялись за него всерьёз. Они вообще впервые начали действовать всерьёз, во всю силу, впервые с тех канувших в глубокую древность времён, когда каким‑то образом Морской Дракон вышел всё‑таки на сушу…
Я думал, изо всех сил напрягал свои извилины, пытаясь понять, нет ли какого‑то изъяна в созданной мной “геополитической модели” этого мира. Неужели эти высшие силы, без которых явно не обошлось при появлении Морской и Небесной Свирелей, неужели они оказались настолько недальновидными и наивными, что смогли так элементарно лохануться?
Но получалось именно так.
Я стал размышлять и о том, кто вообще создал этот абсурдный мир. И по всему получалось, что Создатель этого мира – Максим. Этот мальчишка, считающийся неизлечимым психическим больным. По крайней мере, при создании этого мира без участия Макса явно не обошлось.
Я ещё раз вспомнил его рассказ о появлении в Фатамии. Получалось, что какие‑то Космические силы, просканировав подсознание Максима, со всеми его детскими мечтами, фантазиями и страхами, создали это чудовищное нагромождение нелепостей. Со своей историей, со своим прошлым. Мир, который стал развиваться уже сам. И оказавшийся в нём его же Создатель стал беспомощной игрушкой в руках капризной и изощрённо жестокой Судьбы.
Ожившие страхи и иллюзии превратились в чудовищную реальность, живущую по своим абсурдным законам. Максим сразу возненавидел тот мир, вырванный из тайников его собственного воображения.
Кто он теперь для мира Фатамии? Создатель? Бог? Дьявол?
