Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ) - МакКаммон Роберт Рик

— Двигатель вот-вот взорвется! — выкрикнул Вильгельм, глядя на стрелку термометра, перескочившую за красную линию.

Машину занесло. «Мерседес» съехал с дороги в лес, вниз по склону, и врезался в густой кустарник. Вильгельм изо всех сил нажал на тормоза, и «мерседес», задев боком ствол дуба, остановился среди сосен.

— Быстро выходите! — приказал Вильгельм, открыл дверцу рядом со своим сиденьем и, ухватившись за подлокотник, щелкнул скрытым под ним замком. Кожаная обшивка двери отлетела, открыв тайник, в котором лежал автомат с тремя запасными магазинами. Пока Майкл с Мышонком выбирались из машины, Чесна открыла тайник под задним сиденьем, где был спрятан «люгер».

— За мной! — скомандовал Вильгельм.

Они бросились в заросли. Чесна бежала впереди. Через каких-то сорок секунд позади раздался взрыв — «мерседес» взлетел на воздух, осыпая деревья градом железных обломков и осколками битого стекла. Майкл почуял запах крови. Его правая ладонь и пальцы были залиты кровью. Оглянувшись, он увидел, что Мышонок упал на колени.

Пуля прошла чуть ниже сердца, и на рубашке Мышонка расплылось огромное алое пятно. Лицо его залила смертельная бледность, лоб блестел от пота.

Майкл опустился на колени рядом с ним.

— Можешь встать? — Он слышал, как дрогнул его голос.

Мышонок всхлипнул, глаза его были влажными.

— Не знаю, — сказал он. — Я попробую.

Он попытался подняться и встал, но ноги его не держали. Майкл успел подхватить его и стоял рядом, не давая ему упасть.

— Что там у вас? — Чесна подошла к ним. — Он ранен? — Она замолчала, увидев кровавое пятно на рубашке Мышонка.

— Они идут! — сказал Вильгельм. — Они уже у нас за спиной! — Он вскинул автомат и стоял, оглядываясь по сторонам. Судя по голосам, солдаты были совсем близко.

— О нет! — заморгал Мышонок. — Нет! И зачем я только влез во все это?! Но все-таки камердинер из меня получился, а?

— Нам придется оставить его! — сказал Вильгельм. — Пошли!

— Я не бросаю друзей.

— Брось дурить! — Вильгельм перевёл взгляд на Чесну. — Я ухожу. — Он развернулся и бросился в лес, подальше от приближавшихся солдат.

Чесна взглянула на вершину склона. Там четверо или пятеро солдат продирались сквозь заросли.

— Что бы ты ни надумал, — сказала она Майклу, — будет лучше, если ты сделаешь это скорее.

И он сделал это. Подняв Мышонка с земли, он взвалил его себе на плечи, и они вместе с Чесной скрылись за деревьями.

— Сюда! Сюда! — кричал один из солдат, призывая подмогу.

Где-то впереди послышалась автоматная очередь, несколько выстрелов из карабина. Потом снова послышался крик:

— Один готов!

Чесна, пригнувшись, спряталась за стволом дерева, и Майкл встал позади нее. Она молча указала вперед, но Майкл увидел это еще раньше: прямо перед ними на поляне двое немецких солдат с автоматами стояли над извивающимся на земле телом Вильгельма. Чесна вскинула руку. Солдат, в которого она целилась, получил пулю в сердце. Его напарник бросился бежать. Чесна прострелила ему бедро и прикончила выстрелом в шею. Потом она встала во весь рост — профессиональный убийца в узком черном платье — и подбежала к Вильгельму. Майкл последовал за ней, мысленно вынося приговор, который и для самой Чесны был тоже уже очевиден: пули попали Вильгельму в грудь и в живот, он был приговорен и стонал, корчась от нестерпимой боли.

— Прости, — прошептала Чесна.

Она приставила дуло пистолета Вильгельму к виску и, прикрыв глаза свободной рукой, выстрелила, положив конец его мукам.

Подняв с земли автомат, она сунула «люгер» Майклу за пояс; горячий ствол пистолета обжег ему живот. Светло-карие глаза Чесны увлажнились, и веки покраснели, но лицо ее оставалось сдержанным и спокойным. Один каблук сломался, и она, не раздумывая, скинула с ног туфли.

— Пошли, — коротко бросила она Майклу.

Ему, тащившему на своих плечах Мышонка, удавалось не отставать от Чесны, хотя рана на бедре у него снова открылась. Он не позволял усталости взять верх над собой, понимая, что ожидает их всех, попадись они в руки гестапо. Во всяком случае, это лишило бы их всякой надежды узнать, что скрывается под названием «Железный кулак».

Чесна уловила какое-то движение: солнце ярко сверкнуло на начищенной пряжке солдатского ремня, — и тут же она дала очередь по солдату, залегшему за бугром.

— Они здесь! — закричал солдат и выстрелил.

Обе пули угодили в ствол дерева. Майкл и Чесна побежали, резко изменив направление. Из-за деревьев им вдогонку бросили какой-то предмет, который с глухим стуком ударился о ствол дерева. Прогремел оглушительный взрыв, и в воздух взметнулись прошлогодние листья. Повалил густой белый дым. Дымовая граната! Ее бросили, чтобы обозначить, где они находятся. Чесна бежала вперед, продираясь сквозь колючие заросли, прикрывая лицо рукой. Майкл слышал крики, доносившиеся у них за спиной, слева и справа. Над головой у него, жужжа, как шершень, пронеслась пуля. Лицо Чесны исцарапали колючие шипы. Она остановилась среди густого кустарника у самой дороги. Отсюда были хорошо видны два грузовика, из которых выпрыгивали прибывшие на подмогу солдаты. Чесна изменила направление. Вскоре они оказались на вершине холма, а потом спустились вниз, на дно оврага.

На вершине склона возникли силуэты троих солдат. Чесна уложила двоих, третий сбежал. Справа взорвалась еще одна граната, и по оврагу пополз едкий белый дым. «Обложили со всех сторон», — подумал Майкл. Он чувствовал, как солдаты, словно охотничьи псы, истекая слюной, рвутся вперед, перебегая от дерева к дереву, нацеливая стволы автоматов в центр сужающегося круга. Чесна бежала по дну оврага, сбивая о камни босые ноги, но ни на секунду не останавливалась, словно не чувствуя боли. Майкл не отставал от нее; вокруг них клубился белый дым. Мышонок еще дышал, но его кровь обильно стекала на шею и плечи Майкла. Слева от них, где-то среди деревьев, прогремело глухое «кррак!» разорвавшейся невдалеке гранаты. В небе над лесом с криком кружились вороны.

На склоне холма снова появились человеческие фигуры, они бросились вниз, скрываясь в клубах дыма. Чесна успела заметить это, и автоматная очередь заставила их отступить. В воздухе свистели пули. Одна из них отскочила рикошетом от острого края лежавшего на земле рядом с ней валуна, и каменные осколки вонзились ей в руку. Она огляделась по сторонам; на лице блестел пот, глаза были безумными. Майкл видел в них страх загнанного в ловушку дикого зверька. Она опять пустилась бежать, низко пригибаясь к земле, и он последовал за ней.

Из оврага они вновь попали в лесные заросли. Между поросшими мхом берегами змейкой извивался ручеек. Впереди виднелось шоссе, делавшее в этом месте поворот, а в насыпи под ним была проложена каменная труба водоотвода, вход в которую был почти незаметен из-за нанесенной грязи и буйно разросшейся травы. Именно отсюда и вытекал ручеек. Оглянувшись, Майкл увидел, как из оврага из-за плотной дымовой завесы появляются солдаты. Он заметил, как темные силуэты начинают спускаться также и по склону холма, передвигаясь перебежками от дерева к дереву. Чесна уже опустилась на колени, чтобы протиснуться в залепленную грязью трубу.

— Пойдем! — торопила она его. — Быстрее!

Отверстие было довольно узким, и, лишь взглянув на него, Майкл понял, что он не успеет пролезть через него и протолкнуть Мышонка, солдаты настигнут их. Решение было принято мгновенно: в то время как Чесна легла на живот и начала забираться в трубу, Майкл повернул обратно и побежал прочь от русла ручья, уходя обратно в лес. Чесна ползла по липкой грязи, забираясь все глубже, и полностью скрылась в трубе, вход в которую тут же снова сделался незаметным за нанесенной грязью и распрямившимися стеблями.

У Майкла над головой треснула сломанная выстрелом ветка. Он продолжал бежать, петляя между деревьями, пока прямо перед ним снова не повалил дым от еще одной разорвавшейся гранаты. Эти охотники знали свое дело. Он уже начинал выдыхаться, силы покидали его. Майкл продирался через зеленеющую лесную чащу; солнечные лучи, проникая сюда сквозь густые кроны деревьев, стелились по земле золотой сетью. Он взобрался на вершину холма и стал спускаться, как вдруг, поскользнувшись на ковре из бурых прошлогодних листьев, упал, уронив Мышонка. Острые шипы терновника впились в их тела.