Уильям Форстен - Вечный союз
– Я возьму тебя с собой на тот свет!
– Твоя рука дрожит, – хмыкнул Ганс. – Ты промажешь. Давай брось свой пистолет. Я обещаю тебе честный суд.
Ужас в глазах Михаила постепенно уступил место недоверию, перешедшему затем в скрытое торжество.
– Смертная казнь запрещена законом, Михаил, – уговаривал его Ганс. – В худшем случае ты попадешь в тюрьму. Может быть, мы обменяем тебя на каких-нибудь пленных.
Рассмеявшись, Михаил опустил оружие и бросил его на пол.
– Уведи меня отсюда, янки, и помни, что я знаю свои права сенатора. Твой закон защищает меня!
Лицо Ганса озарилось улыбкой.
– Уже нет.
Карабин дернулся в его руке. Михаила отшвырнуло к дальней стене кабинета.
На груди предателя проступило красное пятно.
– Ты обещал… – изумленно выдохнул он.
– Я обещал тебе честный суд, ублюдок. Ты его и получил, – процедил Ганс.
– Лживое холопское отродье! – завизжал Михаил.
Билл Уэбстер, который участвовал в штурме несмотря на то, что ему был дан категорический приказ сидеть в тылу и не высовываться, подошел к Гансу и выстрелил из мушкета в живот Михаилу.
– Sic semper tyrannis, – с ненавистью бросил он и вышел вместе с Гансом из президентского кабинета.
Так всегда будет с тиранами (лат.).
За их спинами послышались новые выстрелы. Михаил продолжал кричать.
В бывшие апартаменты Калина ворвалась новая группа суздальцев. Рыча от ярости, каждый из них выпускал пулю в предателя. Выйдя обратно в залитый кровью коридор, они на ходу перезаряжали оружие и снова бросались в гущу боя.
Ганс направился к выходу из капитолия. Тысячи его солдат пересекали Главную площадь, растекаясь по всему городу неудержимой бурлящей рекой. Спустившись по ступеням вниз, он прислонился к колонне и перевел взгляд на Уэбстера, который вышел из капитолия вслед за ним. Вытащив из кармана мундира обрубок о'дональдовской сигары, Ганс откусил от него половину и протянул остаток Биллу.
– Давно надо было прихлопнуть эту сволочь, – задумчиво произнес генерал. – Может быть, тогда всего этого и не случилось бы?
Небо на юге озарилось вспышкой. Через несколько секунд с реки донесся звук взрыва.
– Если у них все еще есть «Оганкит», наша победа снова обернется поражением, – с горечью прошептал он.
– Гребите быстрее!
Неприятельское ядро взметнуло фонтан брызг в нескольких футах справа от них.
Слева продолжал пыхтеть «Президент Калинка». Его карронада гулко ухнула, и с вражеского броненосца разлетелись тысячи осколков. Римская галера вильнула в сторону, стараясь избежать столкновения, и с губ Эндрю слетело ругательство.
В этой безумной гонке, в которой соревновались мощные двигатели «Оганкита» и мускулы римских гребцов, каждый ярд был на вес золота.
Впереди них плыли еще две галеры, одна из которых устремилась к носу «Оганкита». Шест опустился, и бочка с порохом скрылась под водой. Мгновение спустя раздался выстрел носовой пушки флагмана.
Судно просто исчезло; волны Нейпера пронесли мимо Эндрю жалкие деревянные обломки и несколько изувеченных тел.
Другая галера, шедшая с «Оганкитом» параллельным курсом, резко повернула и атаковала врага. Шест опустился. Эндрю задержал дыхание. Римский корабль подошел к борту броненосца. Казалось, время остановилось. Галеру развернуло, а «Оганкит» продолжил свое отступление.
– Дьявол! – возопил Эндрю. – Быстрее, мы должны его догнать!
Он понимал, что силы пятидесяти гребцов на исходе. Он слышал приглушенные стоны и ругательства, доносившиеся со скамей, но галера летела вперед.
Они пронеслись мимо своих товарищей.
– Веревка, привязанная к курку, оборвалась! – крикнул ему римский капитан и исчез позади вместе со своим судном.
Оглянувшись, он увидел, что вражеский броненосец, который они миновали несколько минут назад, уже развернулся и приближался к ним с кормы.
Капитан закричал, и при виде смерти, надвигающейся на них сзади, изможденные моряки налегли на весла.
Нос «Оганкита» высился всего в двадцати ярдах от них.
– Еще пару секунд, ребята! – воскликнул Эндрю. – Чуть-чуть осталось!
Они поравнялись с носовым пушечным портом.
– Опускай шест! Вперед!
Двое матросов развязали тросы, удерживавшие шест, и торпеда погрузилась в воду. Галера начала походить к «Оганкиту», и Эндрю схватил спусковой трос. Подняв глаза вверх, он почувствовал, что кровь застыла у него в жилах. Он смотрел в жерло вражеского орудия.
Тобиас стоял рядом со своей тяжелой пушкой. Отодвинув в сторону канонира, он сам натянул вытяжной шнур. Галера была прямо под ним. Бросив взгляд вниз, он увидел Кина.
Тобиасу показалось, что глаза Кина были направлены именно на него. Наконец-то настал тот миг, которого он так долго ждал, момент расплаты за все! Тобиас натянул шнур. Краем глаза он заметил Тамуку, который тоже, подобно Кину, буравил его взглядом и кричал, что пора стрелять.
Повернув голову, Тобиас уставился на мерка, который предал его. Его всегда все предавали. Губы капитана скривились в грустной улыбке, и вытяжной шнур выскользнул из его руки.
– Табань! – вскричал Эндрю. Палуба содрогнулась у него под ногами. – Прыгайте все быстро за борт!
Римляне попрыгали в воду.
Дернув за веревку, он инстинктивно отскочил назад.
Ему показалось, что сейчас он потеряет сознание. Ничего не произошло. В следующее мгновение его подбросило в воздух. Мир закружился у него перед глазами, вода и небо слились в одно целое. Как ни странно, Эндрю не услышал никакого звука, только вдруг сдавило виски и накатила слабость.
Он хотел было сделать вдох, но инстинктивно удержался от этого. Перед ним из реки вырос столб воды и огня, что-то ударило его в голову, и он свалился за борт.
Осколки брони сыпались градом. Эндрю с трудом различал, что происходит вокруг него, – в этой суматохе он, конечно, потерял свои очки. Громада «Оганкита» все еще возвышалась над ним, и Эндрю испугался, что флагману Тобиаса удалось уцелеть. Однако римляне рядом с ним в восторге хохотали. Прогремел еще один взрыв, из орудийных портов вырвались струи огня, и гигантское судно начало переворачиваться.
– Он тонет! – раздался чей-то торжествующий крик.
Эндрю мрачно подумал, что это восклицание вполне может относится и к нему. Отчаянно барахтаясь, он вдруг почувствовал, что кто-то поддерживает его. – Я рядом, сэр.
К своему удивлению, Эндрю узнал в своем спасителе римского капитана.
– Мы сделали это, мы победили! – радостно вопил римлянин.
В звездном свете Эндрю видел, как скрывается под водой корма «Оганкита». Из самого нутра этого монстра доносились вопли ужаса, карфагеняне выпрыгивали наружу изо всех люков.
Мимо них проплыл вражеский броненосец. Эндрю охватил страх, но корабль не замедлил хода. Обогнув тонущий «Оганкит», он двинулся вверх по реке. «Президент» устремился в погоню за врагом.
– Надо выбираться отсюда! – крикнул капитан, с беспокойством показывая на что-то в стороне.
– Я плохо вижу, – откликнулся Эндрю.
– Похоже, там карфагенская галера. Держитесь за меня.
И они поплыли вниз по течению.
Галеру подбросило в воздух взрывной волной, и Вука едва успел схватится за леер. Река кишела скотом.
– Правь на корабль! – приказал Вука.
Он понимал, что должен испытывать гнев, но в глубине души Вука ликовал. Они послали его на смерть, но все вышло наоборот. Большой корабль быстро погружался в воду. Он лежал на борту, и река с шумом врывалась в его орудийные порты. Внутри броненосца раздался еще один взрыв, и наружу вырвался язык пламени. Было слышно, как сорвавшиеся с лафетов пушки перекатываются внутри корабля, давя всех на своем пути.
Из обрушившийся в воду трубы вырвалась струя пара, обжигая тех, кто успел покинуть тонущее судно и качался на волнах рядом с ним. Казалось, сама река кричит от боли. Вуку не задевали вопли раненых и утопающих. Вглядываясь в темноту, он высматривал что-то в воде.
И он увидел его.
Вука спрыгнул за борт и, вынырнув на поверхность, схватился за проносившееся мимо бревно. Кашляя и отплевываясь, он замолотил по воде ногами и поплыл.
Наконец Вука оказался рядом с ним.
– Брат мой, я ранен, – простонал Манту, отчаянно цеплявшийся за какую-то доску. – Я обожжен.
– Я помогу тебе, – произнес Вука, обнимая раненого. Манту взглянул ему в глаза и понял все еще до того, как кинжал Вуки перерезал ему горло.
– Брат мой, – выдохнул Манту, и вода вокруг него покраснела.
Вука оттолкнул от себя тело брата. Пальцы Манту судорожно сжались, и наследник кар-карта скрылся под водой.
Вука начал грести к берегу. На секунду остановившись, он посмотрел на свою правую руку. Кинжал – он был все еще у него. Вука бросил его в воду. Лезвие блеснуло серебром и скрылось в темной воде.
Вуке стало холодно. Он сел на бревно верхом и огляделся.
Полуночное небо пронзила падающая звезда – стрела, пущенная предком, – и Вуку охватил озноб.
