Владимир Корн - Артуа.Звезда Горна
— Пойдемте, посмотрим Ваши конфеты, барон, а уж после я решу, как мне поступить дальше. -
В комнате Яна бросилась мне на шею и нежно поцеловала.
— Ты такой дурачок, Артуа и я так тебя люблю за это. Неужели ты действительно мне поверил? — мне не оставалось ничего другого, как вновь кивнуть головой, теперь уже без всякой важности. Яна снова расцеловала меня.
— У тебя всякий раз такие беспомощные глаза, когда я так говорю, и ты становишься совсем на себя не похож. Наверное, я злая, но мне так нравится делать это. Ты меня уже простил? — я снова кивнул головой.
— Пойдем к остальным, Артуа, неприлично так надолго пропадать. А вечером… и Янианна наградила меня таким многообещающим взглядом, что я немедленно растаял, в очередной раз утонув в ее глазах.
Глава 11
Феникс.
После бала — маскарада шоколад оказался очень популярным лакомством при дворе. Яна даже пошутила однажды, что в пору награждать орденами из него. Я честно поделился технологией его изготовления на дворцовой кухне, послав туда своего повара. Естественно, что секрет его приготовления быстро перестал быть секретом, и шоколад начали делать практически во всех домах столичной знати. И вот тут я узнал, что купить какао бобы можно только у ' Торгового дома де Койна', что в немалой степени меня удивило. Встретившись с Герентом для объяснений сего феномена, я выяснил, что это целиком его инициатива, подсказанная Коллайном.
С Герентом у меня сложились весьма доверительные отношения, я успел убедиться в его бесконечной порядочности, он был честен до щепетильности. Все его отчеты о прибылях и расходах просматривал бегло, останавливаясь только на последних страницах, чтобы узнать общий итог. Вообще-то я сам дал ему карт-бланш, разрешая действовать по своему усмотрению, когда дело пахло прибылью или же перспективой на таковую. У него оказался неплохой нюх на подобные дела, чему я только радовался, поскольку самого меня всегда больше интересовали несколько другие вещи, далекие от торговли и извлечения из нее прибылей.
Так вот, оказалось, что все торговцы так или иначе связанные с этими самыми бобами, поскольку и они являлись предметом экспорта в Империи, имеют долгосрочные договора с 'Торговым Домом де Койна'. Герент попросту скупил все имеющиеся у них в наличие какао бобы и сделал большой заказ на их доставку, заплатил авансом.
— Вы не беспокойтесь, господин барон, двор Ее Величества получает их совершенно бесплатно, мы имеем такую возможность. -
Это он упокоил меня на тот счет, что люди могли подумать, будто я воспользовался своей близостью к императрице и продвинул на рынок новый товар.
Ага, а как же иначе это все воспринимать? Но что сделано, то сделано, тем более, что на вырученные деньги появилась возможность завершить строительство в Стенборо задуманного мною центра.
Вот с этим все обстояло не совсем так, как я задумывал — найти нужных людей оказалось не так просто, вернее совсем не просто. Там, где я надеялся их разыскать, их не было, не было и все тут. Не было ни талантливых ученых — самоучек, не изобретателей, ни кого.
При столице имелось два университета, но побывав в обоих, я разочаровался еще больше. Не нашлось в них людей, опередивших своим гением века, а были обыкновенные, достаточно образованные для своего времени люди, и только то.
Чем дольше я размышлял на эту тему, тем больше склонялся к мнению, что таких людей надо растить. А кому этим заниматься, сам я для такой цели, при всем своем желании не подходил вовсе. Не гожусь я на роль человека, способного совершить революцию во всех областях сразу, как не прискорбно это осознавать. Трудно признать свою серость, но сделать это необходимо.
Как я все представлял себе это раньше? Нахожу достаточное количество непризнанных гениев, обеспечиваю их морально и материально, и они начинают выдавать на гора технологии и механизмы, благо я-то знаю, как и в каком направлении будет развиваться цивилизация дальше. Увы.
Самым существенным, что я смог добиться, было решение Янианны создать еще один департамент к уже существующим — Департамент образования и просвещения. Вот, собственно и все. Семена хорошие, но всходов ждать придется еще очень долго, не говоря уже про урожай. Кроме всего прочего, Департамент занимался устройством школ начального бесплатного образования для детей неблагородного происхождения. Дело хорошее и стоящее, но насколько удачно все у него получится, пока один Создатель ведает.
Да и суммы, выделенные на это, несомненно, благородное дело, оставляли желать лучшего, но хоть что-то. Как говорится, лиха беда начало.
Сам же, промучившись несколько дней, решил, что отныне не буду распыляться, определю конкретные направления на текущий момент и буду долбить по ним.
Одно направление понятно, это создание стрелкового оружия под унитарный патрон, винтовок и, непременно револьверов. Также к этому будет относиться создание динамита, вещества крайне необходимого и не только в военном деле. Строительство дорог и туннелей, горные работы, да и не счесть областей его применения. А вот секрет изготовления необходимо будет держать в строгом секрете, это не зеркала с шоколадом. Еще металлургия и производство паровых машин и это пока все, достаточно. Ну и по возможности всякие мелочи, типа получение резины из каучука, область применения которого тоже огромна.
Капсому пока никак не удавалось изготовить бездымный порох, но резину получить он смог, вулканизируя каучук с серой.
Однажды мы с Яной полночи катались по столице, и она все удивлялась плавности и бесшумности хода кареты. Еще бы, мои умельцы из Стенборо, а собралось их уже около десятка, оборудовали карету колесами с шинами из той самой резины, и снабдив ее амортизаторами вкупе к рессорам. Естественно, что ей захотелось такую же карету. Когда ее увидели и оценили люди из окружения императрицы, маленький заводик по производству резины обеспечил себя заказами на несколько лет вперед. Управляющий этим самым заводиком буквально впал в ступор, когда примерно прикинул, сколько понадобится времени, чтобы обеспечить наиболее важные заказы, даже с учетом немедленного расширения его производства вдвое.
Когда по моему вызову из Малых Лук прибыл доктор Цаннер, я торжественно вручил ему микроскоп, изготовленный Гростаром. Настроив микроскоп и капнув на предметное стеклышко застоялой воды, я уступил свое место у окуляра Цаннеру, любуйтесь. Тот прильнул и надолго застыл, пораженный. Мне долго не удавалось оторвать его от невиданного зрелища, чтобы поменять предмет наблюдения. Только поздно вечером мы смогли серьезно с ним поговорить, настолько увлекло его это занятие.
Я поинтересовался у него дальнейшими планами в области научных изысканий в медицине. Внимательно выслушав Цаннера, обратился к нему с заранее продуманной речью.
Все это хорошо, господин Цаннер, все просто замечательно, но нельзя объять необъятное и потому у меня к Вам серьезное предложение. Мне думается, что Вам не стоит метаться из стороны в сторону, а необходимо выбрать одно серьезное направление и долбить его, долбить… Пенициллин — вот что должно занимать Вас и чем Вы должны посвятить себя по причинам, которые я Вам уже объяснял. Пенициллин, это не панацея от всех болезней, но лекарство, за которое человечество еще при жизни должно воздвигнуть памятник его создателю. Я еще долго объяснял перспективы получаемые медициной при создании и применении его. Не знаю, удастся ли Вам его создать, но это такая цель, которой можно посвятить целую жизнь. А я уж постараюсь, чтобы твое имя не пропало в забвении, чтобы он было у всех на слуху, если тебе все же удастся его получить. Удивительное дело, имя создателя этого лекарства, спасшего от верной смерти сотни миллионов, можно узнать только из энциклопедий, в тоже время имена авторов страшного оружия, способного уничтожить все живое, знают все.
Экспериментируйте, ставьте опыты, словом занимайтесь только этим вопросом, я же обеспечу Вас всем необходимым. Объект, из которого можно извлечь данное лекарство Вы знаете, получайте культуру этих грибков, мышки будут Вашими верными пациентами, а там, глядишь, что и выйдет.
Единственное, что следует Вам иметь в виду, это то, что данное лекарство бессильно перед вирусами и инфекциями, ими вызываемыми.
Цаннер вовсе не такой тщеславный человек как тот же Капсом, которому, помимо результатов, необходимы еще признание и материальные блага, Цаннер истинный ученный, по крайней мере, в моем понимании.
Утром я провожал одухотворенного доктора Цаннера, бережно прижимающего к груди обернутый мягкой тканью прибор. С кошелем полным золотых монет он обошелся не в пример более небрежно, просто засунув его в дорожный мешок.
Левенгук ты наш, думал я, провожая его взглядом. Теперь тебе занятий на всю жизнь хватит.
