Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Дем

— Предлагаю тебе свой кров, путешественник — дон Вальро впервые улыбнулся, показав несколько блеснувших стальных зубов — Простая еда, крепкая выпивка, честный разговор. Если нужна помощь — обговорим. Помогу чем смогу.

Помолчав с минуту, я медленно кивнул:

— Ладно… поговорим. Но поговорим вон там — я взглядом указал на жалкое подобие кривоватого стола и пары лавок у одной из стен — Жратва и своя есть, а вот выпивку пусть несут — но для всех сразу. И наполни мясной кашей до краев еще два вот таких котла — мой взор сместился на бочку с булькающим содержимым — И поговорим. Пойдет?

С ответом он не промедлил:

— Пойдет! — повернушись к одному из тяжеловесов, он скомандовал — Ты слышал дона — тащите все сюда. И не забудь бутыль с тростниковым сиропом. И сегодня мы наполним не два, а четыре котла жирной мясной кашей! Пусть празднует весь квартал! — сбавив голос, он еще раз продемонстрировал здоровый цинизм, добавив для внимательно слушающего дуболома — Праздник только для этого квартала. На входах поставить по паре парней и всех желающих пожрать на халяву пусть заворачивают нахрен. Но без мордобоя!

— Все понял, дон Вальро — коротко кивнув, дуболом поспешил выполнять распоряжения, а сам дон Вальро проверил на прочность сооруженную из глиняных кирпичей и нескольких веток скамью, после чего уселся, шатнул для пробы столик и, уложив на него руки, взглянул на меня, успевшего сесть раньше и убрать руку от оружия.

Сейчас стрелять в меня не будут. А если не заставлю их — то и вообще не будут.

— Познакомимся? — предложил он, добавив еще один крохотный плюс к своей стоящей у меня в голове оценочной доске.

Ведь он не стал ждать, когда выглядящий моложе его наглый чужак первым нарушит молчание. Не стал он и тратить слова на красочное описание своей крутизны и влияния.

— Я Оди. Иду мимо — представился я — Ты Вальро. Смотрящий над здешними трущобами. Хефе.

— Хефе — подтвердил собеседник, вставляя в губы самокрутку и щелкая золотой старой зажигалкой. Выпустив струю дыма, он чуть помедлил и все же продолжил — Но хефе мелкий. Молодой.

— Это ты молодой? Еще лет десять и сыпаться начнешь — возразил я, без стеснения изучая дона Вальро и отмечая перепахавшие лицо глубокие морщины, тяжелые складки у рта и набрякшие веки в сетке тонких красных капилляров — А может и раньше, если продолжишь налегать на ром с сиропом.

— Верно — кивнул тот и затянулся еще глубже. Выдохнув, посмаковал дымное послевкусие и признался — Люблю я этот табак. Местный, самый дешевый, глотку дерет как зазубренный нож… но вкусный. Хочешь?

— Не.

— У меня есть и с травкой. Только не с той, которой помойники дышат, а элитная, хорошая.

— Не — повторил я — Травки не хочу. Да и бухла особо тоже. Но несколько стопок выпью — не больше.

— А чего ты тогда хочешь? Сладкой женщины? Мягкую упругую и здоровую молодуху с еще белой улыбкой и не уставшими от жизни глазами…

Подумав, я кивнул:

— Да. Пожалуй, хочу. Хотя скорее это организм требует секса.

— Когда организм чего-то требует — кроме болеутоляющего и пули в башку — то это славно — вздохнул дон Вальро, туша первую и тут же поджигая вторую самокрутку — Сказать парням пару слов про молодуху? Найдут лучшую. Само собой добровольно все будет — за честную плату. Ты как я понял в этом похож на меня — насилия над женщинами не любишь.

— Насильников надо медленно кастрировать, а затем неспешно убивать — без особых эмоций ответил я — Именно в этом порядке. Публично.

— Да я бы и рад — он неожиданно усмехнулся — Но решаю не только я. Решают другие. И веса у них больше.

— Те что живут в центре? — предположил я.

— Нет — Вальро покачал головой, отчего седые дреды пустились в долгий пляс — Наши предки прибились к ним, а не наоборот. И городским на нас плевать ровно до тех пор, пока мы не нарушаем главные и вполне справедливые правила. За это они терпят нас трущобников вокруг себя и регулярно дают немало черной работы.

— Ямы копать и говно носить?

— В основном — согласился он — Платят едой, лекарствами и медными дублонами. Одно из их главных правил — тут все должно быть организованно. Никакого хаоса и хоть какой-то строгий закон в трущобах. Так здесь появились смотрящие доны. А затем возник наш совет Пяти Касиков.

— Касики — повторил я — Доны, хефе, капо, касики, хренодебилы… сколько еще титулов вы себе придумаете, гоблины?

— Кто-кто?

— Дублоны, песо, пиастры, солы… Сколько еще забытых валют возродите? Мы уничтожали все это дерьмо ради светлого будущего, а вы вернулись к усердному откапыванию токсичных отходов…

— Я не совсем улавливаю ход твоих мыслей…

— Продолжай, дон Вальро. Продолжай.

— А ты сам кто такой? — он спросил спокойно и даже лениво, в то время как один из вернувшихся его пареней уже разливал по стаканам и стопкам алкоголь и сироп, тут же разбавляя его водой — Ты не из охотников. Ты не машраб.

— Да никто — ответил я, беря одну из стопок — Я злой гоблин, идущий своей дорогой. И мне нужна исправная тачка — из тех, что сумеет проехать хотя бы пару тысяч километров.

— Ого…

— Ага — подтвердил я.

— И далеко направляешься? Хотя нет… на самом деле меня волнует другой вопрос… не по пути ли тебе будет Клериатис?

— Поселение?

— Вроде того — кивнул он — Скорее кочующий раз в пятьдесят лет поселок. Сам я там не бывал, но знаю, что они уничтожают старые железобетонные руины, работая как термиты. Когда заканчивают — чинят свои вросшие в землю трейлеры и на следующие полсотни лет перебазируются куда-нибудь еще… Он вон в той стороне и пробудем там еще лет десять, если верить доходящим до нас слухам.

Даже не глянув в указанную им сторону, я задумчиво хмыкнул:

— Грызущие железобетон термиты…

— До поселка миль семьдесят. Но, честно говоря, дорога совсем хреновая и часто зарастает какими-то безумными, да еще и ядовитыми лианами. Или чертову дорогу накрывает очередным упавшим деревом и опять приходится часами прорубать себе путь. Так рассказывают пришлые редкие торговцы, когда объясняют с какого перепугу цена на мыло выросла втрое.

— Чистота жопы всегда ценилась — заметил я, принимая уж от самого дона вторую стопку и стакан для запивки.

На этот раз он налил стопки только наполовину и нетерпеливо глянул на копошащихся с закуской парней, явно отвыкших рубить копченину в походных условиях.

— Ты стрелков из закоулка уже убрал? — поинтересовался я

— Нет — он ответил усмешкой на усмешку и наши стопки со звоном соприкоснулись — Пока не убрал. А там паренек меткий. Дикарь считай. Пришлепал на окраину с год назад с какого-то нелегального крохотного поселения в джунглях. Оттуда сюда редко кто выходит — они те еще жестокие ублюдки. Всех пришлых убивают, чтут какие-то там замшелые традиции, поклоняются пролитой крови и вроде как червям. Отрицают технологии любого вида — но только не огнестрел. Да и в том за неоскверненный почитают только револьверы и однозарядные винтовки. Казалось бы бред… но видел бы как он стреляет. А так звереныш как есть… даже мясо предпочитает жрать сырым — обмазывает медом и жрет, постанывая от удовольствия.

— И он держит меня на прицеле?

— Верно — дон Вальро кивнул — И еще один на крыше.

— Его я срисовал уже. Жирный лысый кабан с бакенбардами.

— Да как ты мог бы отсюда снизу…

— А он только что башку через край свешивал и к запаху жратвы принюхивался — рассмеялся я и качнул головой — Ох если бы это был один из моих гоблинов… я бы ему уже его ноздри к его же анусу прилаживал…

— Твою мать… — процедил собеседник, сокрушенно потирая наморщенный лоб — Тупой бастардо… Педрильо! Какого хера ты не в засаде, а чуть ли не жопой в котле с чужой жратвой?! Я тебя так хреново кормлю?!

Там на крыше кто-то от неожиданности протяжно и звучно перданул, а затем снова затих.

— Вали нахрен оттуда и займись дровами! — рявкнул дон Вальро, а потянувшись за бутылкой, добавил — Минк! Ты тоже свободен! Вэкко! Вэкко!