"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том
Да что там монстр - сильнее доброй понюшки нашатырного спирта!
- Обрати внимание, дорогая Анжи, - вещал Рышар, без ненужных жестов направляя взгляд спутницы в ту или иную сторону, - сколь прекрасен сей блистающий град под небом голубым. Взгляни на величавую лёгкость, с которой вздымаются ввысь его колонны и стены, с которой пренебрегают силой тяжести его площади, глейвы и карсылины. Не пропусти и цветовую гамму, в которой исполнен сей сухопутный коралловый риф, обитаемый человеками: белое с золотом, зелень с аквамарином, ало-розовое, жёлто-оранжевое, металлик и сепия, антрацит и анилин! Разве не прекрасно всё это в утреннем свете дня Столетия? О да, скажу я. Это прекрасно. Ибо не может быть иным творение человеческого гения, этот град на ладони земли - град не только блистающий, но и счастливый, в чём вовек не усомнится ни один обладатель активного сенса...
- Рышар, не надо так громко...
- А почему? Разве я не прав? Ведь вокруг нас, под и над простёрся город лайтов; а любой лайт счастлив по определению, так как иначе он - уже не лайт. Счастье для всех и каждого, даром... это же естественно, как воздух, которым мы дышим! Где шейды в этом царстве света, за исключением меня? Нигде! Нет таких! Ничто не нарушает гармонии местного эфира... опять же, за вычетом меня, но это такая мелочь...
Рышар перевёл дыхание и улыбнулся мальчишке лет десяти, глазеющему на него со смесью страха и любопытства с безопасной дистанции в двадцать метров. Увидя улыбку и уловив сопутствующие ей чувства, мальчишка обалдело выпучил глаза, и Рышар отвернулся, чтобы ненароком не передать тому новую порцию эмоций, с ещё большей долей насмешки.
- Итак, Анжи, здешний эфир полон света. Но взгляни внимательнее и оцени: каковы жители сего града? К их услугам превосходная медицина, способная выправлять даже генетические дефекты. Им не надо, как их не столь уж далёким предкам, тратить своё драгоценное время на труд ради пропитания - и, следовательно, они могут уделять гораздо больше внимания поддержанию себя в должной форме. Увы! Нетрудно заметить, что половина жителей счастливого града наполовину состоит из жира, да и остальные...
- Рышар!
- Ты не согласна? Между прочим, это увесистый комплимент в твой адрес. Пока ты жила в космосе, ты не могла бросить ежесуточные многочасовые упражнения. Если пренебречь ими в невесомости - никакая медицина не восстановит здоровья. Но по возвращении ты могла бы смягчить режим, уже не боясь вымывания кальция из костей и дистрофии миокарда. Могла? Да. Но поступила наоборот. И теперь имеешь законное право жалеть этих... шарообразных.
- Перестань. Злословие тебя не красит.
- Оно никого не красит. Но я не злословлю, Анжи.
В голосе и чувствах Рышара действительно не было злости. Только печаль: отрешённая, почти абстрактная, но вместе с тем глубокая до боли. На свой, тёмный лад Рышар был больше, чем просто эмпатом. На мгновение Анжи без тени сомнения различила родство "своего" шейда с тёмной и холодной основательностью тверди. Камень. Надежность и опора. Фундамент...
Камень? Да нет, человек. Непростой, но - человек. Шейд... единственный на всю планету шейд со "стажем" больше года.
Уникум. Реликт.
- Я не злословлю, - повторил Рышар. - Я гляжу и оцениваю, и се - землю воистину унаследовали кроткие. Слава анкаверу, слава! Аминь.
Черпнув краем сенса его эмоции, Анжи непроизвольно вздрогнула.
...Потом они взяли в автодоставке по порции мороженого. Потом - долго бродили по галерее цикловидов. Причём один из циклохудожников даже довольно долго терпел близость Рышара ради острой дискуссии о перспективах личного творчества в эпоху "культурной сытости" и об искусстве как таковом. Слушать увлёкшуюся пару было крайне интересно, хотя девушка не понимала и половины приводимых аргументов.
После галереи Анжи и Рышар наскоро перекусили (наскоро потому, что восстанавливать запас калорий рядом с шейдом находилось мало желающих). Затем они спустились к городским корням, к содержащимся в некотором небрежении и пребывающим в полумраке наземным улицам. В царстве обслуживающей автоматики, среди гула, посвистывания, жужжания и уханья они, начисто игнорируя обстановку, спорили на темы истории новой и новейшей. Анжи стояла на том, что полноценное освоение межпланетного пространства не могло стать реальным в эпоху преданкавера; Рышар же стоял горой за экономическую целесообразность термоядерной энергетики и плазменных ракетных двигателей.
В итоге они сошлись на том, что анкавер повлиял больше на структуру общества и культурные стереотипы, чем на глубину воздействия человека на природу. Под конец Анжи даже признала, что чисто технический путь развития обладал большим, так до конца и не раскрытым потенциалом. Что же до экологии - если можно штамповать на автофабриках относительно дешёвые редукторы кинестатики, то почему нельзя создать на той же или близкой технологической основе генераторы кинестатики? Хотя бы самые простые, вроде пресловутых антигравов...
И они поднялись из царства механических звуков, царства резких запахов и вечной, затянутой бледными испарениями полутьмы - потом, ближе к вечеру. Они поднялись, всплыли, вознеслись обоюдным и одновременным желанием - в царство праздника, созревшего, как бутон, и, как бутон, вот-вот готового - начинающего - распускаться.
Огни, огни, огни: белые, синие, изумрудные, золотые, всякие. Смех - как эхо, блуждающее среди кривых зеркал, стихающее там, возрождающееся там, на несколько секунд рассыпающееся дальше и прилетающее назад. Музыка, музыка, музыка: сверху, снизу, со всех сторон, ритмами барабанов, танцевальными изгибами, струнными волнами и медными всплесками. Эфир чужих эмоций: бурное море света в глазах Анжи, бликами над непроницаемым зеркалом глаз Рышара. Карнавал! Буйство! Забвение! Вихри и хороводы, воронки и фейерверки.
По воздуху в лихом танце - трёхметровый горбун в глухом плаще, машущий всеми четырьмя руками, вверху поперёк - стая лиловых птиц, осыпающая дорогу цветным снегом конфетти. Хор гномов в алых кафтанах и зелёных шапках выпевает неясно что: устроившееся напротив гномов трио звездооких сирен заглушает гномов и заглушается ими плюс молодым парнем, почти беззвучно раскрывающим рот под ласки, расточаемые лежащей на его коленях клавиатуре синтезатора. А внизу, в каком-то десятке метров, тёмно-зелёный дракон, изрыгающий призрачное пламя, преследует антрацитовый бескрыльник с бело-голубыми молниями на боках.
От этажа к этажу, выше и выше, неспешно; хмельная без вина юная парочка почти налетела на Рышара с Анжи. Лицо парня искажается, его подружка бледнеет, оба проваливаются вниз и прочь с блестящими расширившимися глазами. Праздник перебивает, гасит сгусток шейда в душе Рышара, снимает часть разделённой тяжести с сердца Анжи... и всё же, замечает она, даже сейчас шейд отгораживает, держит веселье на дистанции, как магическая сфера, созданная злым проклятием; и вторгающиеся внутрь этой сферы платят минорными нотами, без предупреждения вклинивающимися в музыку души.
Ну а я сама?
Я уже едва замечаю этот конфликт. Мой внутренний оркестр - круг за кругом, круг за кругом - качает мелодию на оси симметрии. Наверно, это и есть равновесие...
- Столетие! - почти кричит Рышар, чтобы быть услышанным. - И наш личный маленький юбилей: первые сутки знакомства. Как бы нам отметить это совпадение? Поцелуй за идею!
А он, подумала Анжи среди шума и блеска, что чувствует он? Откуда-то пришёл медленно растаявший образ: тёплая живая ладонь над водой - и камень, холодный твёрдый камень со дна - на ней. Он хочет забыть, что шейд и чужак, - решила Анжи. Хотя бы ненадолго. Хотя бы обманывая самого себя.
Я бы на его месте - хотела.
- Есть идея! - Рышар взмахивает рукой, привлекает Анжи и целует в краешек губ. Ответить она не успевает. - Вверх, вверх, только вверх!
Рывок. От встречного воздуха брызжут слёзы. Мешанина цветных пятен, метания и рискованные виражи - на пути вверх. Сквозь кипящее облако толпы, сквозь ароматный дым и бесплотные техномиражи - вперёд, аж в ушах сжимает, находя путь не столько глазами, сколько с помощью сенсов.
