Михаил Кликин - Личный враг Бога
На берегу возле самой воды подпирали друг друга глухие стены складов. Их тяжелые металлические ворота были всегда распахнуты, открывая бригадам грузчиков доступ к грудам товаров.
За баррикадами складов стояли строгие каменные здания: торговые представительства, палаты, офисы и конторы. Здесь сбивали цены, договаривались, заключали сделки, судились и консультировались. По ухоженным улицам этого района ходили хорошо одетые люди и гномы, все с озабоченными лицами, серьезные и деловитые, без суеты торопливые, ценящие свое время, осознающие собственную значимость.
Над деловым кварталом, на пологих холмах у подножий гор словно грибы кучились дома: каменные берлоги, деревянные избы, тростниковые мазанки, скромные одноэтажные строения и хоромы, похожие на дворцы, разные настолько, что непривычный человек терялся в их хаотичной пестроте. На этих беспорядочных улицах было многолюдно, и пешеходы являли собой не менее разнородное зрелище, чем здешние здания: из кабаков вываливались воняющие табаком и пивом громкоголосые матросы, возвращались в дорогие гостиницы благопристойные купцы, сплоченными группами проходили квадратные воины-гномы, неслышно скользили маги, разыскивающие в местных магазинчиках редкие минералы, изредка показывались скрытные молчаливые эльфы, одинокие Двуживущие воители в поисках нового достойного оружия гордо раздвигали толпу плечами, бесцельно бродили скромные застенчивые хоббиты с юго-восточных равнин, оглядывая окрестности…
Благородные витязи и трусливые воры, белые церковники и отверженные чернокнижники, люди и нечисть — все ходили бок о бок, по одним тесным улицам и старались не задевать друг друга, потому что знали, что земля эта принадлежит гномам, и маленький народец не намерен терпеть беспорядок на своей территории, мешающий их торговле. Все знали, что любой гном — купец, мастеровой, рудокоп — взяв в руки топор или молот-клевец, становится грозным воином, все слышали о необычайной сплоченности гномьего племени, и потому в Приозерном городе всегда было спокойно.
2Свертль снял для Глеба и его товарищей великолепную комнату в самой дорогой гостинице.
— Отдыхайте, — сказал он. — Завтра после полудня отправимся в город.
Гном выдал им жалованье, включая премиальные, и ушел, оставив их одних.
Коготь уселся в роскошное кресло, оглядел апартаменты и заметил:
— А он не такой скряга, каким казался мне сначала.
— Ага, — усмехнулся Тролль. — Это же его собственный отель. Думаешь, он заплатил за номер? Половина этого города принадлежит ему лично, а с остальных он берет налоги.
— Может быть, — сказал маг. — Но я уверен, что у него есть гостиницы и похуже. А он поселил нас здесь…
Плотно перекусив, они вышли на прогулку.
Коготь восхищенно крутил головой, любуясь окружающей сумятицей. То и дело он дергал Глеба и указывал на что-нибудь:
— Гляди, какой дом отгрохали!
— А это Сатана Клаус, известный бандит. Я его знаю… Привет Клаус!
— Смотри! Эльф! Они же давно пропали!
— Вон! Гоблин! Не твой знакомый?..
Прохожие оборачивались на тройку друзей — такая диковина, как ручной, а, судя по всему, и разумный тролль даже здесь еще не встречалась. Великан чувствовал это ненавязчивое внимание к своей персоне и сутулился, стараясь слиться с толпой…
— И чего пялятся? — пробормотал Тролль, когда семья проходящих мимо болотников остановилась и стала тыкать в его сторону длинными тонкими пальцами, показывая друг другу этакое чудо. — На себя бы посмотрели!..
Нагулявшись по многолюдным улицам, товарищи спустились к озеру и, стоя на гранитной набережной, долго смотрели на портовую жизнь.
— Гномы развернулись! — с долей зависти сказал Коготь.
— Это заслуга Свертля, — ответил Глеб. — Раньше гномы лишь работали в шахтах, да ковали оружие, а куплей-продажей занимались люди. Но их новый Повелитель все изменил. Теперь вся торговля богатствами недр идет исключительно через маленький народец…
Потом они еще долго бродили по городу. Побывали на просторном пляже, зашли на шумный рынок, посидели в кабаке, потягивая холодное пиво. Поднялись на пустующие холмы, почти к самым горам и до самого вечера лазили там по зарослям колючих кустарников, любуясь открывающимися сверху видами, заглядывая в черные норы давно заброшенных пещер и шахт, отыскивая следы древних гномьих поселений.
Вечером, довольные и усталые, они вернулись в гостиницу.
В номере их ждал горячий ужин.
Набив живот, Коготь растянулся на кровати.
— Это, конечно, все хорошо, — сказал он, блаженно щурясь на высокий лепной потолок. — Еда, перины, любование природой. Но я соскучился по действию, мне нужен бой, драка. Я жажду крови.
— Будет тебе драка, — пообещал Тролль. Он хитро прищурился, наблюдая за развалившимся магом, а потом сорвался с кресла, сгреб товарища в охапку и швырнул его на соседнюю кровать. Коготь стукнулся головой о стенку, заохал, трогая затылок.
— Ну, как тебе вкус крови? Где твоя жажда битвы? — Великан навис над магом, готовясь продолжить шутливую потасовку.
— Отстань, дубина неотесанная. — Коготь забился в щель между стеной и кроватью. — Опалил бы я тебя, словно поросенка на Рождество, да только голый ты еще страшнее будешь. И так стыдно рядом с тобой по улицам ходить, а с ощипанным и того более…
— Сейчас поглядим, кто кого ощипает! — Тролль попытался схватить мага неуклюжими руками, но тот ужом выскользнул из смыкающихся объятий и, подбежав к сидящему за столом Глебу, спрятался у него за спиной. Гигант, широко разведя в стороны свои обезьяньи лапищи, шагнул к укрывающейся жертве.
— Глеб, скажи ему, пусть отстанет, — попросил маг. — А то я за себя не ручаюсь!
— Действительно, хватит. Ночь уже, всех соседей перебудите своим топотом.
Тролль разочарованно опустил руки, спокойно подошел к столу и сел в скрипнувшее кресло. Он взял со стола недогрызенную баранью ногу, и стал обгладывать кость, нарочито громко чавкая и кровожадно поглядывая на мага.
Коготь несколько минут молча следил за великаном, затем, решив, что тот успокоился и больше не представляет опасности, тоже сел за стол и принялся рассказывать очередную невероятную историю о своих давних похождениях, как обычно все больше и больше увлекаясь и оттого привирая. Тролль, обгладывая баранью ногу, скалил клыки и понимающе переглядывался с Глебом. А маг словно не замечал улыбок товарищей и продолжал трепаться, уже и сам начиная путаться в собственной лжи.
Через час, остановившись на полуслове, Коготь зевнул и предложил лечь спать. Все молча согласились и разошлись по постелям, предварительно задвинув засов на двери и заперев оконные ставни. Спустя минуту раздался дружный храп.
На середину неосвещенной комнаты выполз сверчок, прислушался к раскатистым звукам, осторожно чирикнул, настраиваясь, и затрещал, заскрипел, вторя спящим друзьям.
3Проснулись они одновременно.
Глеб открыл глаза и сразу понял, что в комнате что-то не так.
Окна были распахнуты настежь, в них заглядывало яркое солнце, и трепал легкие полупрозрачные занавески свежий утренний ветерок. Глеб повернулся. Засов на двери был отодвинут, хотя Глеб точно помнил, как они перед сном запирали двери и окна.
Глеб рывком приподнялся на кровати, намереваясь схватить стоящее у изголовья копье. Но копья на месте не было. Сбросил одеяло на пол Тролль. Коготь, не поднимаясь с постели, подцепил свой посох.
Возле заваленного объедками стола восседал в кресле Повелитель гномов.
— Это всего лишь я, — сказал он. — Сторожу ваш крепкий сон.
Глеб, собираясь с мыслями, протянул длинное умирающее:
— Э-э-э… — и, выдержав паузу, невнятно спросил:
— А как… так… ведь все закрыто… было…
Свертль улыбнулся.
— Мы ходим другими путями, — сказал он. — Вы не волнуйтесь, вам ничто не угрожало.
— А мое… э-э-э… копье…
— Хочу сделать тебе подарок. Подожди немного, и я верну твое оружие.
— Но… — растерялся Глеб.
— Не беспокойся, — успокоил его гном, — в Приозерном городе тебе никто не причинит вреда. Тем более, что мы сейчас позавтракаем и все вместе пойдем смотреть караван.
4Было жарко, несмотря на ветерок, дующий со стороны озера.
Происходящее на тесной площадке, со всех сторон зажатой складами, напоминало библейское столпотворение. Ревели быки, ржали лошади, кричали на животных и друг на друга люди. Грузчики, сгибаясь под тяжестью ноши, вытаскивали из глубин складов огромные тюки, мешки и ящики, сваливали их в груды прямо посреди маленькой открытой площадки. Нанятая Свертлем обслуга разбирала растущие завалы и торопливо навьючивала лошадей и быков. Нагруженных животных хватали под уздцы погонщики и выводили на дорогу, успокаивающе поглаживая и нашептывая ласковые слова.
