"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— Мы не знаем, почему он так поступил, — упрямо сказала Алина. — Может быть, у него были веские причины.

— Лом у него был веский, это да. Точнее, увесистый. И не факт, что его причины причиннее других, тем более что мы опять можем выслушать только одну сторону. Жители той локали не дожили, чтобы рассказать нам свою версию.

— Мы будем очень осторожны, обещаю!

— В одном срезе, — сообщила Аннушка, — вот ровно так же клялись в осторожности учёные, откопавшие в матёрых льдах какой-то очень прикольный вирус. Очень уж хотели его поисследовать. Для сведения — не выжил никто. Отличный коллапс вышел, на заглядение. Эпидемию успели назвать «Чёрная слизь» — от вируса тела распадались в тёмную такую жижу. Я там со скуки газеты читала на привале. Кажется, как раз последний тираж местной прессы…

— Я понимаю риски, но это уникальный шанс, — ответила спокойно Алина, — я не дам ему свободы действий, пока не буду уверена в безопасности.

Я смотрю на неё и думаю, что в этом теле она не так убедительна. Пока я решал свои проблемы с консигнаторами, Алина переоделась в одежду попроще, не такую вызывающую, но всё равно внешность решает — я не могу относиться к ней, как прежде. Вижу девушку и воспринимаю как девушку. Робот выглядел как-то серьёзнее, основательнее и внушал больше доверия. Правда, у тела фигура лучше.

* * *

— Чёрт, — сказала Анушка, когда мы вышли из здания Терминала и отошли подальше, туда, где ветер шумит редкими кустами в пустоши, и нас, скорее всего, не услышат микрофоны. — Я ей больше не доверяю.

— Алине?

— Ага. Понимаю, что в каком-то смысле она та же самая, но вижу только девку с сиськами пятый номер, которая бьёт клинья к моему мужику.

— Ты о чём, эй? — удивился я.

— А ты не видишь?

— Нет.

— Да ладно, для любой тётки очевидно. Язык тела, солдат. Вся её лютая сексапильность включается строго при твоём появлении и направлена на тебя, как прожектор. Она, ещё будучи железной, была к тебе неравнодушна. Я думала, она меня ревнует, как подругу, но тут, кажется, всё хуже. Думаешь, случайно такие буфера себе вырастила? Они же неудобные в быту — страсть, поверь мне как женщине. Попробовал бы ты с ними побегать… Нет, стоп, не надо представлять её бегущей, а то пуговицы на ширинке отлетят.

— Думаешь, это не естественный генотип той девчонки?

— Да брось, она как доска была. И в бёдрах узкая. Что-то, конечно, наросло бы с возрастом, но не столько же? Зуб даю, Алинка просто захотела грудь больше моей.

— Меня твоя вполне устраивает, — заверил я.

— Ха, ещё бы! У меня сиськи супер. Но она-то только пробует быть женщиной. И хочет потренироваться, угадай на ком.

— Ну офигеть теперь.

— Не то слово. И знаешь, что самое смешное, солдат? Ещё совсем недавно я бы вас благословила, а то и компанию бы составила. Нешто мне жалко для лучшей подруги мужика дать погонять? И вообще интересно же, что там у вас выйдет.

— А теперь нет?

— Не-а, что-то я внезапно какая-то жадная стала. Так что ты уж, будь любезен, воздержись. Я понимаю, трахнуть мелефитку — опыт, которым в Мультиверсуме никто не похвастается. Мог бы стать, так сказать, первопроходцем, но я обижусь, правда. Больше, чем за Донку, наверное, потому что та хотя бы искренняя дурочка, а эта…

— Да блин, не собирался я!

— Ты-то, может, и нет, а она ещё как да. Готова спорить, стоит мне отвернуться, и ты внезапно обнаружишь эту тушку у себя в койке с рукой в твоих трусах.

Я кое-что припомнил и кивнул:

— Да, решительности у неё хватит.

— Вот в этот момент, солдат, прояви свойственный тебе героизм и самопожертвование, ладно? То есть соверши подвиг и не трахни её.

— Клянусь!

— Я со свой стороны постараюсь не отпускать дело на самотёк и позабочусь, чтобы недостатка в сексе у тебя не было.

— Так с этого и надо было начинать! Как ты думаешь, эти кусты достаточно густые?

— Да ты, блин, реально маньяк! Пойдём лучше выгоним ту компанию из нашего пентхауза!

Надо же. Она впервые назвала его «нашим»!

* * *

После того, как мы закончили то, зачем поднялись, и уселись со стаканами на открытой крыше, Аннушка рассказала мне часть истории, которую я пропустил.

Алина решила отыскать остальные мелефитские головы. После того, как их собрали на месте крушения, некоторые были отформатированы и использованы для экспериментов с сервисными киберами. Терминал был одним из таких «экспериментальных» предприятий, в первую очередь потому, что располагался вдали от населённых районов в природном заповеднике. Ему досталось четыре очищенных мелефитских мозга, один из которых получила будущая Алина, а остальные, как она выражается, «братья и сестра». Все, кроме неё, были отключены в результате какого-то давнего инцидента, связанного с функционированием нефтеперерабатывающего завода, но о причинах этого решения бывшая роботесса рассказывает обтекаемо и уклончиво. Во всяком случае, с её слов, самоосознания они не достигли, были отформатированы заново и лежат на складе. Теперь есть шанс вернуть им первоначальное (мелефитское) сознание, потому что терять им нечего. Где остальные головы пассажиров древнего дирижабля, Алина точно не знает, но может предположить самую вероятную локацию хранения — то место, где их изучали. Правда, что там творится сейчас, она понятия не имеет, потому что все карты в её базах данных времён до коллапса, а разведку бывших городов проводить до сих было некому и незачем. Но даже если кто-то («Угадай, солдат, на кого она намекала?») отправится туда и найдёт бошкосклад, то есть ещё одна проблема — тел для них взять негде. Найденная Криссой лаборатория не предназначена для массового синтеза. Это, как считает Алина, что-то типа малой мастерской по оперативной замене тел для мелефитского персонала, на случай, если кого-то станком зажуёт. Синтез идёт поштучно, долго, материалов было всего на несколько тел, и они уже на исходе. Вот изготовят тушку тому древнему луддиту, и, считай, всё, разве что на какую-нибудь мелочь типа Сашки останется.

— Тогда зачем ей головы? — удивился я. — В футбол играть?

— Видишь ли, солдат, я ей рассказала про тот срез… Ну, помнишь, с дирижаблем?

— Куда мы по рельсам прорвались?

— Да. Сашке такой дирижабль снился, помнишь?

— И она его довольно похоже нарисовала. Думаешь, это срез мелефитов?

— Понятия не имею. Но волантеры, вроде бы, их тема. Если верить книжкам.

— И как тебе эта движуха насчёт «возрождения расы»?

— Лично я бы оставила всё как есть, — пожала плечами Аннушка. — От древних артефактов всегда одни неприятности, а уж от тех, кто их делал, тем более добра не жди. Но Алине мешать не буду.

— Почему?

— Как бы тебе объяснить, солдат… — она задумалась, глядя на пустоши сквозь тёмные очки. — Есть ощущение… Даже нет, уверенность, пожалуй. Если что-то такое внезапно всплыло, то оно мало того, что назад не утонет, так ещё и всё вокруг забрызгает. Раз мы это место нашли, то оно обязательно будет в ближайшее время кем-то освоено. Проболтается кто-то из ребят Костлявой, Донка спьяну трепанёт, или просто очередной искатель того, что плохо лежит, туда вопрётся. Не бывает иначе, сто раз убеждалась. Так что пусть это будет Алина. Может, отвлечётся на время от планов отбить у меня парня!

* * *

Аннушка оказалась права. Алина с Сашкой подсели ко мне в ресторане, пока Аннушка обсуждала с Кройчеком какие-то улучшения в машине. Сашка умильно захлопала глазками, негритянка откинулась на стуле, демонстрируя весьма символически прикрытый бюст. Мне было предложено возглавить археологическую экспедицию «Найди голову мелефита». Алина обещала полностью взять на себя снабжение и транспорт, Сашка — развлекать в пути беседами, а Даша, плюхнувшаяся за стол чуть позже, но с очаровательной непосредственностью, заверила, что ни за что не пропустит «этот цирк на колёсах». Кажется, девушке общение с мелефитами идёт на пользу, она впервые выглядит искренне весёлой и даже почти не язвит.