Джон Стит - Гость
— Еще?!
— Я хочу знать все. Что вы еще удалили? Какую часть меня вы оставили?
— Вы тот же самый человек, каким были и прежде.
— В каких частях моего тела больше нет крови?!
— Элис, вам надо успокоиться.
— Сейчас же говорите, черт возьми!
— Ладно, — неохотно согласилась Дженни Ренкин. — Еще у вас заменены почки и левая рука от предплечья. И, наконец, у вас новое сердце.
— То есть? — не поверила своим ушам Элис. — И это все?
— Сердце, а также масса швов и клея, особого клея, которым мы склеивали сломанные ребра. Со временем все это рассосется, не оставив следа.
Элис, ошеломленная услышанным, неподвижно лежала в кровати.
— Боже мой, я просто мертва, — наконец прошептала она. — Я отличаюсь от больного, жизнь которого поддерживают механизмы искусственной вентиляции и гемодиализа, лишь тем, что эти машины и механизмы спрятаны внутри меня.
— Я знаю, что это печально…
— Печально?! — взорвалась Элис. — Да я уже просто не человек!
— Нет, не совсем так.
— Как вы можете это говорить?! В вас есть что-нибудь искусственное?!
— Элис…
— Уходите! Пожалуйста, уходите! Я хочу остаться одна!
Даже закрыв глаза, Элис чувствовала, как доктора обмениваются взглядами. Наконец она услышала, как Ренкин поднялась с кресла.
— Хорошо, Элис. Мы оставим вас на некоторое время. Но подумайте, ведь машина не испытывает печали. Такие чувства доступны только человеческим существам.
Когда врачи ушли, Элис потянулась к зеркальцу, которое до этого момента боялась взять в руки. С чистой зеркальной глади на нее смотрело лицо Франкенштейна. Длинные черные волосы были коротко острижены, и в некоторых местах светились залысины. Вместо своих красивых зеленых глаз Элис увидела черные, как смоль, радужные оболочки, окруженные белоснежными полями.
Уронив зеркальце, Элис громко и безутешно зарыдала.
* * *Так как встать с кровати самостоятельно Элис еще не могла, ей ничего не оставалось, как упорно тренировать свои новые глаза. Напрягая глазные мышцы, она переходила от инфракрасного излучения х ультрафиолетовому, а затем к обычному зрению. Удивительные глаза могли даже работать в режиме «стоп-кадра». В них было лишь одно неприятное свойство: каждый раз, когда Элис чихала или кашляла, она сбивалась с обычного зрения и воспринимала вещи в инфракрасном излучении.
Шло время, и Элис наконец поднялась с постели. На инвалидной коляске она часто подъезжала к окну и часами смотрела на красивые разноцветные звезды. Нынешнее уникальное зрение позволяло Элис видеть новые, еще зарождающиеся небесные тела, недоступные людям с обычным зрением. Она разглядела даже Объект Беклина — таинственную часть Туманности Ориона.
Временами Элис должна была протирать глазные яблоки, как очки, потому что слезы совершенно не помогали. Да и немного их, слез, осталось-то.
* * *Двери в палату Элис Нассэм были открыты настежь, но все же Карл, прежде чем войти, громко постучал в стену.
— Да, войдите, — пригласила Элис.
Карл сделал шаг вглубь комнаты и остановился.
— Здравствуйте, — поприветствовала гостя Элис.
— Вы меня не знаете, но мне хотелось бы узнать о вашем здоровье.
Преодолев неловкость, Карл сделал еще несколько шагов. Доктор Венг предупредил его, что Элис еще очень слаба, но Стэнтон пренебрег советом доктора.
— Я хотел бы извиниться перед вами за те страдания, которые вам пришлось испытать по моей вине.
Элис удивленно вскинула брови.
— Кто вы?
— Меня зовут Карл Стэнтон.
— Карл Стэнтон… — задумчиво повторила Элис. — Я слышала это имя.
— Я управлял «челноком», который столкнулся со станцией.
Внезапно Элис почувствовала, как внутри нее растет негодование. Она задохнулась от возмущения.
— И у вас хватило наглости явиться сюда!
— Я пришел, чтобы…
Элис не дала Стэнтону договорить.
— Вы хотели сказать, что не собирались превращать меня в робота?! Нужно было думать об этом раньше!
— Подождите. Я просто хочу выразить свою симпатию вашему мужеству и терпению. Вы столько перенесли, вы через такое прошли… Этот несчастный случай произошел не из-за моей ошибки и небрежности. Это результат неисправностей в аппаратуре, идиотское стечение обстоятельств. Но, видит Бог, я делал все, что было в моих силах.
— Насколько я знаю, вы не смогли доказать то, о чем только что заявили.
Сам того не желая, Карл разозлился.
— Да, не смог! Но я говорю вам истинную правду!
— Пусть суд слушает вашу Правду!
— Суд уже был, — Карл взял себя в руки. — Но сейчас мне хотелось бы выразить вам свою симпатию и узнать, могу ли я хоть чем-нибудь скрасить ваше здесь заточение.
Элис прищурилась.
— Вы оказали бы мне неоценимую услугу, если бы сделали одну вещь.
— С удовольствием, — Карл воспрял духом. — Какую?
— Уйдите и никогда больше не возвращайтесь. Я не желаю вас видеть.
Карл хотел возразить, но передумал. Потоптавшись несколько секунд, он молча вышел.
По пути в свою каюту Карл Стэнтон проклинал себя за мысль пойти к Элис Нассэм. Он устал доказывать свою невиновность всем и каждому, и его снова посетила идея подать рапорт и уйти со станции. Быть может, для этого сейчас самое подходящее время.
ГЛАВА 3
СМЕРТЬ
Холод и одиночество овладели душой Карла Стэнтона. Иногда он пытался успокаивать себя, что такое настроение — явление временное, однако тоска и уныние не проходили.
Теперь Карл бороздил Солнечную систему на «Рейнджере». Несмотря на специальный костюм, призванный сохранять тепло, бывший лейтенант мерз, как путник, сбившийся с пути в заснеженной пустыне. Он печально взирал на Солнце, сверкающее на фоне черного неба как обычная яркая звезда. К этому моменту Карл оставил за своей спиной пять световых часов и десять календарных месяцев, отделивших его от родной Земли. Несмотря на пройденное расстояние и время, инцидент со станцией по-прежнему больно отзывался в сердце Стэнтона, будто произошел только вчера.
Корабль барражировал в десяти километрах от поверхности Плутона, замерзшего шара, которому нужно добрых двести пятьдесят лет, чтобы совершить один полный оборот вокруг Солнца. В нескольких десятках тысяч километров от него висел Харон — испещренный кратерами естественный спутник Плутона. В красноватом мерцании главного экрана ледяная поверхность самой далекой от Солнца планеты отсвечивала желтыми, голубыми и белыми переливами.
— Вы готовы? — раздался тоненький голосок Вильяма Токкера, первого офицера «Рейнджера».
Вильям был человеком-исполином, но, услышав его голос, можно было подумать, что в микрофон говорит шестнадцатилетний мальчик.
Стэнтон очнулся от печальных грез и вновь вспомнил об исследовательской капсуле, плывшей в пятидесяти метрах от кормы «Рейнджера».
— Конечно, готов, — ответил Карл. — Приводим энергетические установки в полную готовность.
— Давайте.
Карл дотянулся до панели и открыл крышку. В свете сигнальных ламп он нашел большую красную кнопку. Тут же засветились два счетчика, которые начали отсчет от десяти до нуля; затем небольшая энергоустановка на судне прошла первое тестирование, связавшись воедино с внешними солнечными батареями. На таком чудовищном расстоянии от Солнца батареи были малоэффективны, однако дополнительная энергия никогда не помешает.
— Готово, — доложил Стэнтон.
— Прекрасно. Дальше.
Под контролем Вильяма Карл осуществил еще две операции, вдохнувшие жизнь в разведывательную капсулу. Через минуту-другую уже можно было приступать к развертыванию антенн.
— Если у вас все готово, то можно начинать, — подсказывал Вильям.
В маленьком экипаже «Рейнджера» Токкер был для Карла не только начальником, но и самым близким товарищем, даже другом. Остальные члены экипажа либо сторонились Стэнтона, считая его виновным в смерти трех человек на станции «Токиан», либо приставали к нему с бесконечными расспросами. Вильям Токкер же всегда старался поддержать Карла и ограждал его от подозрительных взглядов и недвусмысленных намеков. Карл мог постоять за себя и сам, однако поддержка первого офицера значила для него очень многое.
— Сейчас я попытаюсь раскрыть антенны,
— сказал Карл, орудуя на пульте управления.
Началась длинная цепочка операций под контролем бортового компьютера, когда любое вмешательство человека могло привести к нежелательным последствиям.
Карл никогда до этого не приближался к Плутону и его спутнику так близко, и все же его не прельщала перспектива остаться здесь на несколько недель для профилактического ремонта исследовательского зонда. В относительной близости от «Рейнджера» находились всего несколько кораблей, изучающих Облако Оорта или производящих измерения в плоскости эклиптики.
