Алексей Корепанов - Авалон
Влад Ларио молчал. Теперь лицо его было недоверчивым, и Тумберг добавил, чтобы развеять сомнения капитана:
— В прошлом году мне пришлось этим заниматься на корабле Макнери. Посадочные лапы пустые внутри, господин Ларио. И преступник мог туда пробраться. В каждой из них есть нижний люк. Сейчас они прижаты к днищу, правильно? Нужно пройти над каждой лапой со сканером и определить, нет ли там нашего беглеца.
— Никогда бы не подумал… — пробормотал капитан. — На схемах ничего такого не указано.
— Вот именно, — кивнул Шерлок. — Большой секрет. А потом об этом забыли за ненадобностью. Но среди корабельного оборудования должна быть дистанционка, открывающая верхние люки. Они находятся над каждой лапой, и точное место можно определить тем же сканером. Так что давайте мне техника и поищите эту дистанционку.
— А я-то думал, что знаю свой дальник от и до, — Ларио с силой потер ладонью свою крупную голову, словно проверяя ее на прочность. — Это мне большущий минус, однако.
— Зато сейчас вы узнали что-то новое, — скупо улыбнулся следователь. — А это безусловный плюс. — Он помялся и все-таки продолжил: — Извините, если мои слова покажутся вам… м-м… оскорбительными… Но на всякий случай: не допускайте и мысли о том, чтобы использовать эти полости для перевозки каких-нибудь лиц или специфических грузов.
Капитан выпрямился в кресле, и лицо его начало багроветь.
— Я заранее извинился, — напомнил Тумберг. — Это была моя обязанность — предупредить, так что не обижайтесь. Вызывайте техника, господин Ларио.
Шерлок все-таки не удержался от зевка, но тут же подавил его.
…Посадочных лап насчитывалось восемь, но результат был получен уже при сканировании третьей. В дальнем конце широкой, диаметром пять с половиной метров, трубы из космосинта сканер зафиксировал какой-то объект. Судя по его размерам, там находилось нечто гораздо более габаритное, чем пустая бутылка из-под вина «Аромат садов», извлеченная при поиске Обера и студентки Эннабел из посадочной опоры «Пузатика». Коридорный люк открыли, и Тумберг, включив фонарь, лег на живот и посветил вглубь тоннеля длиной метров десять, идущего параллельно днищу дальнолета. Вертикальное положение посадочные лапы, разгибаясь, принимали только на конечном этапе полета, после входа в атмосферу. В конце тоннеля произошло какое-то движение, и стало понятно, что там кто-то стоит, заслонившись рукой от луча фонаря.
— Привет, Умелец, — вполне добродушно произнес Шерлок. — Не устал тут прятаться? Ох, простите, господин Дасаль, вы же просили называть вас только на «вы»… Так что исправляюсь: не устали тут прятаться? Не желаете ли проследовать в более комфортное место? Например, в каюту? Временно, разумеется, по пути в зал суда, а потом и за решетку, — Тумберг не мог отказать себе в удовольствии слегка поизмываться над этим прытким рецидивистом.
— Мне и здесь неплохо, — угрюмо и шепеляво донеслось из конца тоннеля.
— Да неужели? — изобразил удивление следователь. — И воздух тут вроде не очень, и я бы не сказал, что тепло. Особенно после летнего Туратрена. Видно, неприхотливый вы, Дасаль, и это для вас хорошо: быстро приспособитесь к тюремной камере. Впрочем, о чем это я? У вас же две отсидки за плечами, вам же камера как дом родной! Давайте, вылезайте. До Бурдужанги еще далеко, и мы успеем обстоятельно побеседовать. Расскажете мне, как вам жилось у роомохов и каким образом вы ухитрились сбежать с Можая.
— Мне и здесь неплохо, — упрямо повторил груйк. — И у меня в кармане взрывное устройство. Живым не дамся!
— Да ну?! — Шерлок повернул голову и посмотрел на полицейских, ловивших каждое слово. Вновь свесился в люк. — А со мной рядом вооруженные работники полиции, и после этого вашего заявления каждый из них имеет полное право сделать вам дырку во лбу. А то и не одну. Потому что вы представляете угрозу не только для самого себя, но и для всех, кто находится на борту данного корабля. Будем считать, что вы погорячились. Перепутали слова.
— Нет, не погорячился! — продолжал упорствовать груйк. — Хотите побеседовать, топайте сюда.
— Никак в заложники меня намерены взять? — осведомился Тумберг. — Ну-ну… Сейчас приду.
Шерлок жестом приказал полицейским оставаться на месте, забрал свою неизменную сумку и начал по скобам спускаться в посадочную лапу. Он был абсолютно уверен в том, что Умелец блефует, и нет у него не только взрывного устройства, но даже пилки для ногтей. Следователь умел разбираться и в людях, и в сапиенсах, и достаточно изучил этого типа. А потому ничуть не боялся.
Оказавшись внизу, он направился к Дасалю. Тот продолжал стоять, закрываясь рукой от света. На нем было то же серое просторное одеяние, но козырек надо лбом исчез. Передвижение по тоннелю не представляло никакой сложности — посадочные опоры располагались в поле действия гравитеров, и парить в невесомости здесь не приходилось. К свету фонарика добавлялся свет из люка, так что видно все было довольно хорошо, и майор не натыкался на торчащие из условного пола скобы.
— В лицо-то можно и не светить, — пробурчал груйк, когда Тумберг остановился в пяти шагах от него. Из-за шепелявости у него вышло: «мозно» и «не шветить».
— Можно, — согласился Шерлок, присел на скобу, поставил сумку у ног и направил луч вверх.
Несмотря на то, что здесь было совсем не жарко, смуглая блинообразная физиономия Дасаля лоснилась от пота. Видимо, это было нервное. Еще бы! Оторваться от погони, проникнуть на столь удачно подвернувшийся дальнолет, находиться уже на пути к Дыре — и получить такой облом…
— Благодарю, — проворчал Дасаль.
Он так и оставался на ногах, да и сесть там можно было разве что на «пол» — скоба, на которой устроился Шерлок, была последней у основания лапы.
— Ну, Станис, расскажите, как вам удалось улизнуть с Можая. Не для протокола, мне просто интересно проверить свои предположения. И кстати: вы подозреваетесь в краже имущества вооруженных сил Шавьерии — двух церебротрансляторов.
— Я не крал, — буркнул Умелец. — Просто одолжил на время. Они остались у вождя, можете у него забрать. Если он их не раскурочил из любопытства.
— Ладно, — кивнул Тумберг. — Это мы вычеркнем. Хотя я всегда считал, что в долг берут несколько иначе. Так что там с вашим бегством с Можая? На «Алом парусе» умотали?
— На нем, — коротко подтвердил груйк.
— Поподробнее, Станис. И можете вынуть руку из кармана. У вас же там ничего нет.
— Ошибаетесь, — прошепелявил Дасаль, продолжая держаться напряженно. — Есть кое-что.
— Небось, столовый нож, который вы стащили с «Пузатика», — усмехнулся Тумберг. — Я видел такой у вождя и думаю, что это вы ему презентовали. В обмен на гражданство. Одним ножом там, конечно, не обошлось, вы Большому Топору еще и карманный фонарик вручили и прочий корабельный инвентарь. Ну что, я угадал с ножом?
— Эх, работать бы нам в паре, господин начальник, — мечтательно вздохнул груйк и вынул из кармана столовый нож. — Мы вместе такие дела бы проворачивали, с вашей-то смекалкой и моими умениями…
Шерлок вновь усмехнулся.
— Когда выйдете на свободу, можно будет обсудить этот вопрос. А пока жду интересного рассказа о вашем исчезновении с Можая.
— Да ничего особо интересного там и не было… — Умелец повертел в руке нож и вернул его в карман. — Вы же не думали, господин начальник, что я полезу на эту баржу.
— Не думал, — с некоторой досадой признался майор. — Я полагал, что вы носа из поселка роомохов не высунете, пока я с Можая не улечу.
— На это я и рассчитывал.
И Дасаль поведал о том, как попал на корабль «Алый парус», прилетевший забирать пассажиров «Пузатика». Оказывается, вождь роомохов Орх Куун, не откладывая дела в долгий ящик, выделил новому члену племени молодую женщину. Которая в дальнейшей могла стать женой Дасаля. И Дасаль, тоже не мешкая, попросил ее изготовить парик из шерсти местных длинноухих домашних животных. Наголо обрил голову, нацепил парик (кстати, эта новинка очень заинтересовала женщин племени), а поверх своей рубашки надел позаимствованную у соседа по поселку накидку из шкуры бокра. И в таком виде явился к «Алому парусу», который совершил посадку на равнине в нескольких километрах от «Пузатика». Разумеется, перебравшихся туда пассажиров «Пузатика» никто не проверял, и Дасаль без проблем поднялся на борт и занял свободную каюту. Так и долетел до Лабеи, не выходя оттуда, чтобы не столкнуться с Тумбергом и постсержантом полиции Дунго Коваржеком. Встречи с последним он бы точно не пережил, а если бы и пережил, то в очень поврежденном виде.
— Вот так я и застрял в Туратрене, — мрачно подытожил Дасаль. — Без лички, без банки. Вы же мне вещички отобранные не вернули…
— Не отобранные, а изъятые при задержании, — поправил его Тумберг. — Вы хотите сказать, что чуть ли не два месяца провели на Лабее без карточки личности и банковской карточки и занимались попрошайничеством? И кормили-поили вас бесплатно, и одежду приличную дали, а мобиль вы просто нашли? Или вам его подарил некий благородный туратренец, пожелавший остаться неизвестным? А может, дело обстояло несколько иначе, Дасаль? Может, у вас в Туратрене было кое-что припрятано? Не из праздного же любопытства и не в целях расширения собственного кругозора вы посетили антикварный магазин, возле которого произошла наша встреча? А скорее всего, вы использовали старые связи. С личной карточкой, конечно, выйти ничего не могло, а вот материально вам посодействовали. Вопросов на эту тему задавать не буду, дабы не выслушивать ваши версии. Потому что они, в чем я нисколько не сомневаюсь, будут так же далеки от действительности, как Можай от Лабеи. Хочу спросить лишь вот о чем: как вы узнали, что есть на дальнолете такие вот укромные местечки, — Шерлок описал полукруг лучом фонаря, — и как вы сюда попали? Только не надо говорить, что ничего не помните. И кто сказал, не помните, и как добрались… Был у меня один… экземплярчик. Он на все вопросы давал один ответ: «Все было, как в тумане». Напоминаю, у нас разговор без протокола, и себе вы никак не навредите.
