Александр Марков - Локальный конфликт
Сказать точно, когда приедет лорд, было нельзя. Он мог где-нибудь задержаться и появиться уже к вечеру или, напротив, сперва ринуться в расположение части и только затем отправиться по другим объектам.
— А разговаривать с ним можно? — спросил Голубев.
— Не воспрещается. Только, Голубев, умоляю, не выдай ему какой-нибудь государственной тайны. Тебя же тогда, а заодно и меня, засудят, как предателей Родины.
— Это что же, лорд шпион, что ли?
— А вот этого я тебе не говорил, — сказал капитан, — у него официальный визит. Он представитель оппозиционной партии. Никто, видимо, в родном парламенте его в грош не ставит, вот он и хорохорится за границей. Хоть здесь, среди безграмотных русских туземцев, которые, окромя лаптей, медведей, да щей с кашей, ничего в жизни не видали, он хочет почувствовать себя фигурой значимой. Наши все для этого делают. Сопровождение ему дали такое, точно он премьер-министр Англии. Я думаю, он и в Новую Зеландию поехал бы, если б его так же встречали, но там его встретили бы попроще, а может, и совсем не заметили. От того, как он себя здесь поведет, зависит, заметят ли этот визит у него на острове. Рейтинг свой повышает за наш счет.
— Знакомо. У нас буянят тоже в основном партии, которым в Думе и места-то не нашлось. Забудут о них, если иногда не поскандалить. Значит, лорд тоже будет скандалить?
— Не исключено. Но он будет делать это вежливо.
— Как это? Наденет белую перчатку, отвесит мне пощечину, а я, вместо того, чтобы огреть его прикладом, должен подставлять другую щеку? усмехнулся Голубев.
— Надеюсь, до этого не дойдет. Он станет выпытывать, не гонят ли тебя командиры в бой силком, а может, ты хочешь отсюда поскорее убраться, но боишься, что, если убежишь, тебя поймают и накажут. Загонят в Сибирь лес валить. Судя по его выступлениям, он еще не понял, остались ли у нас лагеря для политзаключенных или их уже нет. Но не бойся. По-русски он знает слов десять. Общаться будешь через переводчика. Мы тебя остановить успеем, а переводчику объясним, как все правильно перевести.
— Отсюда я хоть сейчас уехал бы, — грустно протянул Голубев, — но ведь опять зараза эта разведется. Видел я, что они и здесь, и в соседних губерниях делали. А тайн я никаких не знаю. Ну, машине, на которой мы ехали сюда, двадцать лет. Какая это тайна? Справлять ее юбилей будем? Это, скорее, от начальства надо оберегаться, а лорда на юбилей можно и пригласить. Они, иностранцы, когда водки немного глотнут, становятся добрыми такими, компанейскими, пробуют песни наши горланить на свой манер.
— Слово «водка» он скорее всего знает, так же как «виски» или «текилла». Вид у него такой, что за воротник закладывать должен. По поводу тайн? Знаешь, бывают случаи, что возбуждают уголовные дела против тех, кто передал иностранцам информацию, которую узнал из журнала «Моделист-конструктор». И денег получил за нее — гроши, а вот те, кто по крупному промышлял, к тем никаких претензий. Странно все это. Но про машину лучше не говори, не стоит. Приедет лорд домой, начнет направо и налево трезвонить, что у русских на вооружении техника, которую можно в антикварный магазин сдавать. Все-таки на салонах мы им носы-то утираем, да и в Косово с Боснией братьям сербам послали не самую плохую технику. Пусть НАТОвцы и дальше думают, что у нас этого добра завались, ну, просто девать некуда, что перестройка и конверсия нашу армию несильно подломили. Парламентариям европейским такая информация будет неинтересна, но думаю, вернувшись, лорд будет общаться не только с ними.
— Да знают они все прекрасно. Лучше нас знают, — сказал Голубев, а потом добавил, — ладно, скажу, что больной скорее жив, чем мертв.
— Да, как только лорд нас увидит, он так и подумает. Мы тебя делегируем с ним пообщаться. Готовь речь.
— Есть.
Слушая этот разговор, егеря улыбались. Они отдыхали, расслаблялись после нескольких очень трудных суток. Сейчас про них лучше забыть. А вспоминать — когда вернешься домой, соберешься с друзьями за столом и начнешь рассказывать о том, как все было, немного привирая, конечно, как это часто бывает с рыбаками, которые уверяют, что поймали чуть не кита, а на самом деле выловили рыбку… чуть поменьше. Может на ладони уместиться.
Первым делом лорд Дрод заглянул в фильтрационный лагерь. Десантники к его приезду успели отоспаться. Настроение у них поднялось. Все заблаговременно высыпали из палаток. Им только хлеба с солью не хватало. «Эх — плакат-то мы забыли нарисовать», — в сердцах подумал Кондратьев, завидев вертолеты в небесах, суету в лагере и тень приближающейся кавалькады. Что-нибудь типа «Welcome lord Drod.
Эти упущения исправлять было уже поздно.
«Ну да ладно, обойдется. Не обеднеет страна, если кредитов не дадут. Может, лучше даже будет. Своей головой думать станем, а то отвыкли как-то. Все на добренького дяденьку надеемся. Да и чему нас этот дяденька научит? Сам-то он учился совсем плохо. Какая империя у него была, а теперь что осталось? Ничего. Одни воспоминания».
Корней Иванович Чуковский предвидел подобную ситуацию, но все перевел на детский язык. Теперь приходилось переводить обратно. Медведями, ехавшими на велосипеде, очевидно, были спецназовцы, облепившие броню БТРа, хромой собакой — представительская «Волга», выкрашенная в традиционный черный цвет и поэтому очень заметная. На крыше у нее была установлена массивная, но пока бездействующая мигалка — и без того все старались обойти кавалькаду стороной, будто она была переносчиком чумы или холеры. Следом за «Волгой» тянулась стая разномастных иномарок. Их водители уже смирились с тем, что передвигаться приходится со скоростью черепах. Но лучше так, чем оказаться в кювете, из которого тебя вытащат, когда на помощь подойдет танк или БМП. Среди иномарок затерялся микроавтобус «Фольксваген-транзит». На нем-то и ехал лорд Дрод.
Это был самый лучший микроавтобус, который удалось отыскать в Истабане. Но ни одно чудо иностранной автоиндустрии не может долго сопротивляться дорогам, которые в течение последних нескольких месяцев перемалывали гусеницами бесчисленные орды танков, бронетранспортеров, БМП и еще кое-какой техники, о существовании которой знать лорду не стоило. Его изрядно потрясло на кочках и рытвинах. Может, выступит с инициативой перед европейскими парламентариями — выделить безвозмездно некоторую сумму на восстановление дорог в Истабане. Но вряд ли от него можно ждать такого подарка. В лучшем случае деньги дадут под приличные проценты.
Кавалькада остановилась. Кто был тараканом — пока оставалось загадкой.
В отдалении барражировали вертолеты, словно их пилоты стеснялись подобраться поближе к эпицентру событий и были вынуждены наблюдать за ними издалека.
Пока лорд приходил в себя после поездки, пространство перед его микроавтобусом заполонили добры молодцы ростом метра по два. Они оказались увешаны таким количеством разнообразного оружия, что находиться рядом с ними было страшно. Вдруг рванет что-нибудь? Начнется цепная реакция. Глубокие тогда будут воронки. От тяжести даже их метровые в обхвате плечи немного клонились к земле, будто на них была еще возложена миссия поддерживать небесный свод вместо отправившихся на пенсию атлантов. Увидев это оружие, егеря закусили от зависти губы. Мобильный отряд, сопровождавший британского посланника, вполне мог разметать в пух и прах небольшое соединение истабанских террористов, если те вдруг надумали бы захватить лорда в плен, чтобы затем попросить за него выкуп. В российском бюджете статьи на расходы, связанные с выкупом лорда, предусмотрено не было, как, впрочем, и на эту поездку тоже. Поговаривали, что для того, чтобы организовать ее, пришлось кого-то лишить премиальных. А вот для британской казны лишние два-три миллиона фунтов такая малость. Но Истабан жителей туманного Альбиона интересовал мало. Куда важнее для них были вопросы: кто же станет чемпионом премьер-лиги и завоюют ли английские клубы какой-нибудь из европейских футбольных кубков, а может и не один. В последние годы трофеи эти увозили то испанцы, то итальянцы, а британским болельщикам, известным своим неуемным нравом, оставалось лишь вымещать злобу на обитателях стран-победительниц.
Из иномарок высыпали высокопоставленные представители администрации, министерств обороны, иностранных и внутренних дел. Затем из автобуса резво выскочил лорд Дрод. За этим процессом внимательно наблюдали в объективы телекамер с десяток операторов. Лорд лучезарно улыбнулся в пространство, пока еще не решив, кого он должен покорить этой улыбкой. И тут он заметил девушек-радисток. Они выбрались из своей палатки, чтобы посмотреть на иностранца. Событие чем-то напоминало приезд зоопарка или цирка-шапито в захолустный городишко. Именно на девушек обрушилось все обаяние лорда, весь его лоск. Они устояли, прыснули, отвернувшись, чтобы не смущать иностранца и не ухудшать международное положение. Лорд смекнул, что наткнулся на преграду, на разрушение которой уйдет слишком много времени, может, и всей его жизни для этого не хватит, а он надолго задерживаться здесь не собирался, поэтому предпочел заняться менее стойкими твердынями.
