Даниэль Дакар - Джокер
– Вот именно, – взгляд Мэри стал жестким. – В отличие от вас, я знаю, как выглядит сейсмостабилизатор, и под нами точно не он. Ну что, пошли?
Терехов помог ей приладить шлем, лично запустил систему подачи и регенерации воздуха и показал, как включить мощный фонарь и камеру панорамной записи. Да, что ни говори, такое снаряжение она не купила бы ни за какие деньги. Теперь она знала, что так развеселило Никиту на пирсе: по сравнению с этим великолепием ранец и камера, прихваченные ею в доме Келли, выглядели попросту жалко. Мэри закрепила ласты, подмигнула Даниилу через прозрачное до полной невидимости стекло шлема, махнула рукой – «Делай, как я!» – и, перевалившись через борт платформы, канула в воду.
Если у лейтенанта Терехова и были какие-то сомнения относительно уровня подготовки майора Гамильтон, они исчезли почти сразу. Разумеется, профессиональным пловцом и ныряльщиком она не была, но снаряжение для подводного плавания явно надела не впервые. Движения ее были отточенно-экономны, она уверенно опускалась по пологой дуге, умело корректируя направление и скорость погружения. Терехов поймал себя на мысли, что прикрывать ее не составит большого труда. Вскоре они достигли наименее пострадавшей части подводного комплекса. Вездесущие водоросли покрывали разрушенное строение, наплевав, должно быть, на абсолютную гладкость металлопластовых стен. Мэри без возражений позволила огромным десантникам вежливо оттеснить ее в сторону. Общаясь между собой в основном знаками, они за несколько минут расчистили лаз в верхней части изрядно покосившейся стены. Двое двинулись внутрь, следом скользнул Терехов, и только потом в проход, оказавшийся отверстием в переборке полузаваленного коридора, разрешили проплыть Мэри, спину которой защищали еще двое парней. Остальные получили указание «приглядывать вокруг».
Двинуться налево мешали груды обломков, пришлось плыть направо. Первая находка обнаружилась метрах в пяти за поворотом коридора. Совсем молодая женщина с широко открытыми глазами защитным жестом прижимала мертвые руки к огромному животу. Мэри коснулась плеча Терехова, и тот перешел с циркулярной связи на личную:
– Слушаю вас, госпожа майор, – забыв, должно быть, при виде утопленницы распоряжение об общении без чинов.
– Дан, мы сможем ее поднять? – она пыталась контролировать голос, но предательская дрожь прорывалась через всю собранную в кулак выдержку. – Я… я не хочу оставлять ее здесь. И потом – Господи, прости меня! – это улика. Вещественное, будь оно все проклято, доказательство!
– Поднимем, Мэри, – спокойная деловитость опомнившегося лейтенанта помогла ей собраться. – Возвращаемся или дальше?
– Дальше.
– Тогда заберем ее на обратном пути, – несколько скупых жестов, сопровождающие кивнули, и, сохраняя прежний порядок передвижения, все шестеро поплыли дальше. Мэри боролась с почти непреодолимым желанием обернуться – ей казалось, что покойница укоризненно смотрит ей вслед. Некоторое время спустя им попались еще два трупа, на этот раз мужчин, одетых в хирургические робы. Частично разрушенное оборудование в просторных комнатах ничего не говорило Мэри – такую технику она видела впервые, хотя и могла с некоторой долей уверенности отнести ее к медицинской епархии. И теперь она только безостановочно водила головой из стороны в сторону, чтобы в поле зрения камеры с гарантией попало все. О том, что камера панорамная, она попросту забыла. Потом, все потом. Анализ, консультации специалистов, скрупулезная покадровая разборка заснятого… Вдруг самый первый из пловцов, за-глянувший через приоткрытые перекошенные дверные створки внутрь одного из боковых помещений, отпрянул так резко, что его даже закрутило на месте. Следующим к дверям подоспел Терехов. Бросил взгляд, развернулся спиной к щели между створками и решительно выставил руку ладонью вперед.
– Вам не стоит смотреть на это, Мэри, – зазвучал в ее ушах сдавленный голос. – Честное слово, не стоит.
Мэри, которая уже порядком устала от ненавязчивой, но постоянной опеки, только поджала губы и повела рукой. Мрачный лейтенант уступил ей место, и секунду спустя она пожалела о своей настойчивости. Резкий свет фонаря выхватил из мрака две койки и их хозяев. Хозяевам было лет по пять, не больше. Слабые бледные тела и непропорционально большие головы делали зрелище еще более жутким. Не говоря ни слова, Мэри попыталась разжать дверные створки. Терехов так же молча отстранил ее, махнул рукой десантникам и те принялись растаскивать заклиненные панели.
– Забираем? – спросил лейтенант, когда щель стала достаточно широкой для того, чтобы внутрь смог пробраться человек.
– На обратном пути, – зло процедила сквозь стиснутые зубы Мэри и двинулась вперед, не дожидаясь сопровождения. Впрочем, над ее головой тут же мелькнули две гибкие тени. Вскоре коридор уперся в еще один завал, на этот раз не доходящий до потолка. Однако проем между рухнувшими блоками и перекрытием был совсем нешироким. Блоки, как мельком отметила Мэри, были куда массивнее и тяжелее тех, с которыми маленькому отряду приходилось сталкиваться до сих пор. Немалый интерес вызывала и видневшаяся за ними искореженная дверь изрядной толщины, похоже, сейфовая. Что бы ни было там, за этим завалом, оно, должно быть, представляло собой ценность куда большую, нежели люди. Мэри всплыла к проему, осветила комнату, вгляделась…
– Дан, – повернулась она к Терехову, – мне надо туда.
– Исключено, Мэри, – резко бросил тот. – Ни один из нас туда не протиснется, а за вашу безопасность я отвечаю в прямом смысле слова головой, которой мне как пить дать не сносить, если с вами что-нибудь случится.
– Дан, взгляните, – она слегка посторонилась, – видите контейнер, вон там? Его необходимо достать. Эту штуку охраняли тщательнее, чем что бы то ни было в этом поганом местечке, во всяком случае, из того, что до сих пор попалось нам на глаза. Я должна его добыть, понимаете, должна! Дан, пожалуйста, я не так широка в плечах, как вы и ваши люди, я смогу туда пробраться…
Терехов произнес по-русски короткую фразу, которую Мэри интерпретировала как ругательство, и снова перешел на уник:
– Хорошо. Будь по-вашему.
На ее поясе защелкнулся карабин страховочного троса, и Мэри буквально ввинтилась в узкое отверстие. Не более чем через минуту ее руки вытолкнули наружу прозрачный контейнер, с трудом прошедший сквозь проем. Терехов принял его, передал одному из своих подчиненных и осторожно, как морковку из грядки, за руки вытянул бельтайн-ку из комнаты в коридор. Стукаясь шлемами, все склонили головы над находкой, которую Мэри тут же забрала у сопровождающего. Герметичный пластиковый короб, подключенный, судя по всему, к портативной системе искусственного жизнеобеспечения, содержал в себе человеческий мозг, покрытый, на взгляд Терехова, тончайшей металлической сеткой.
– Что это такое? – хрипло прошептал лейтенант, и Мэри ответила, неестественно звонко:
– Точно я вам не скажу, Дан, но если вы вскроете мой череп, то увидите практически то же самое. Это тарисситовая имплантация. Правда, тариссит, судя по всему, искусственный, но сути дела это не меняет. Видите овал? Это интерфейс, через него такие, как я, подключаются к корабельному компьютеру. Кажется, я догадываюсь… И если моя догадка верна, то сам Дьявол, наверное, будет в большом затруднении, когда душа создателя этого кошмара попадет наконец в его руки. Давайте возвращаться, иначе еще немного, и я… – она не договорила, развернулась и, прижимая к груди контейнер, медленно поплыла в направлении того отверстия, через которое они проникли в коридор. Терехов отдал приказ своим людям и присоединился к ней. Когда они добрались до выхода, остававшиеся снаружи десантники уже собрались около проема в перекрытии. Сначала наверх передали тело беременной женщины, потом детские тела, потом выплыла Мэри, так и не выпустившая из рук свой жутковатый трофей. Ее немедленно окружили со всех сторон хмурые мужчины, и теперь ее прикрывал мощный живой щит, тут же, впрочем, раскрывшийся.
Один из тех, кто не участвовал в осмотре внутренней части разрушенной базы, подплыл к ней и со словами:
– Вот, госпожа майор… нашел в чем-то вроде холодильника… – протянул ей штатив с большими пробирками, надежно сидящими в снабженных уплотнителями гнездах. – Вам это интересно?
Безжалостный свет фонаря не оставлял никакого простора для воображения. Мэри могла только предполагать, что именно находится в пробирках, но вплетенные в лист клевера круги, один со стрелкой, другой с крестом – знак Генетической Службы Бельтайна – говорили сами за себя.
– Интересно? Да, пожалуй. Ин-те-рес-но… – то ли задумчиво, то ли злобно пробормотала она, разглядывая штатив. Потом, все еще не поднимая головы, она негромко спросила: – Процесс обнаружения заснят?
– Так точно, мэм. С нескольких точек.
