Василий Головачев - По ту сторону огня
Конечно, солнцеход не предназначался для полётов по «чистому» космосу с релятивистскими скоростями. Тем не менее эта машина имела мощный двигатель, способный проталкивать её сквозь раскалённую сверхплотную плазму солнечных недр, и при отсутствии сопротивления «крот» мог двигаться гораздо быстрее. Когда он помчался вперёд со скоростью около двадцати тысяч километров в секунду, пассажиры повеселели. Теперь, чтобы достичь ближайших планет, им не нужно было томиться взаперти месяцы и годы. По расчётам Дэва, до Земли (слабенькая система ориентации солнцехода всё же позволяла ему обнаруживать планеты) им предстояло лететь всего два-три часа.
— Мимо Венеры мы не будем пролетать? — обратился Кузьма ко всем сразу.
Ответил только инк:
— Если вы имеете в виду вторую планету системы, то она в данный момент находится вне вектора нашего движения.
— Зачем тебе Венера? — спросил Катя.
— Можно было бы сравнить, та это Венера или не та, которую мы знаем.
— Резон, — согласился Хасид.
— Дэв, далеко до Венеры? Может, пройдём мимо?
— Как прикажете, сэр. По моим данным, расстояние до этой планеты не превышает тридцати пяти миллионов километров.
— Полчаса пути, — быстро прикинул Кузьма. — Летим?
— Ну, если ты так хочешь… — сдалась Катя.
— Дело не в том, хочу я или нет. Должны же мы определиться?
— Дэв, поворачивай к Венере, — скомандовал Хасид.
— Слушаюсь, командир, — вежливо ответил инк.
Пассажиры ничего не почувствовали, хотя по перемещению звёздного узора в виоме было видно, что солнцеход изменил курс.
Полчаса в рубке управления было тихо.
Всё так же солнцеход обнимала пустота, всё так же сияли далёкие звёзды, пересекала «небо» сверкающая полоса Млечного Пути и плавился сам в себе постепенно удаляющийся шар Солнца.
Впереди из сонма более мелких искр выделилась звёздочка покрупнее, стала расти. Через несколько минут она превратилась в опаловую каплю, в теннисный мячик, затем в пушистый воздушный шарик всех оттенков жёлтого и оранжевого цвета.
Дэв притормозил корабль, чтобы он не пролетел мимо за несколько секунд, и пассажиры с недоумением принялись рассматривать стремительно растущую глыбу планеты.
На известную всем Венеру она походила мало.
Во-первых, у планеты напрочь отсутствовал облачный слой.
Во-вторых, наличествовало весьма заметное газо-пылевое кольцо, в которое были погружены и вращались вместе с ним какие-то угловатые тела, похожие одновременно на каменные обломки и искусственные сооружения.
В-третьих, поверхность лже-Венеры была покрыта морями и озёрами расплавленного вещества, предположительно — серы с добавками каких-то легкоплавких веществ, и всю её усеивали многочисленные вулканы.
— Дэв, увеличение! — приказал Хасид, заметив движение на одном из плоскогорий планеты.
Инк послушно вырезал в общем виоме окно дальновидения, и экипаж увидел круглую дыру на плато, окружённую кольцом сверкающих ферм явно искусственного происхождения. Из дыры то появлялся дымок, то исчезал, а иногда вдруг просверкивал округлый бок какого-то механизма.
— Шахта! — прошептала Катя.
— Надо спуститься туда! — очнулся Кузьма.
— Зачем?
— Ну, выясним, что это за шахта, кому принадлежит…
Из дыры снова высунулся механизм, стал вытягиваться в высоту, одновременно раскрывая множество члеников, пока не превратился в гигантскую гусеницу, бросившуюся с обрыва плато в ближайший серный «водоём».
— Ты с этим владельцем шахты хотел познакомиться? — хладнокровно спросил Хасид.
— Это машина…
— Возможно. А если нет?
— Всё равно нам необходимо с кем-нибудь поговорить…
— Но не с такими «гусеницами», я полагаю. Её длина — два километра!
— Вон ещё! — воскликнула Катя. — Левее!
Дэв вырезал ещё одно окно дальновидения, и люди увидели нечто вроде ажурной клешни, то всплывающей, то погружающейся в море расплавленной серы.
— Жизнь, однако, — хмыкнул Хасид. — Симпатичные тут насекомые живут. Но это не Венера.
— Сам понял. Хотя, если принять концепцию Катерины…
— Всё-таки прошлое?
— Да.
— Что-то я не припомню в истории Венеры период, когда она была такая… жидкая.
— Все планеты системы были когда-то жидкими.
— Миллиарды лет назад.
— Значит, нас и вывернуло в прошлое на миллиарды лет назад.
— Но везде видны следы войны. Неужели и миллиарды лет назад в Системе были цивилизации, затеявшие между собой разборки?
— Чему ты удивляешься? Если мы, потомки Предтеч, всю жизнь воюем, то почему они, Предтечи, должны отличаться от нас? Не они у нас переняли всю генетическую базу с «военными» генами, а мы у них.
— Не уверен…
— Опять вы спорите, — рассердилась Катя. — Давно известно, что человек — это величайшая скотина, наделённая умом. Так что нечего пенять на зеркало, то есть на предков. Кстати, мы до сих пор не знаем, чьи мы потомки.
— Может быть, вы и не знаете, — буркнул Кузьма, — а лично мой род идёт от богов.
— А наш, значит, от обезьян? — осведомился Хасид.
— Я этого не утверждаю.
— Ромашин! — сдвинула брови Катя.
— Что Ромашин? — огрызнулся молодой человек. — Он первым начал. Будем садиться на Венеру?
— Не вижу смысла, — пожал плечами Хасид.
— Я тоже не горю желанием, — согласилась с ним Катя. — Жизнь там есть, мы это видим, но… — она замялась, — чужая, непонятная. Не наша. А главное, людей не видать.
— Тогда продолжаем путь. Дэв, шпарь к Земле.
— Слушаюсь, сэр, — ответил инк, не став уточнять смысл слова «шпарь».
Солнцеход устремился прочь от планеты, почти сплошь покрытой морями расплавленной серы, омывающими раскалённые до багрового свечения скалы и плоскогорья, плато, вулканы и затвердевшие чёрно-коричневые купола тугоплавких пород с дымящимися кратерами на вершинах. Возможно, это были жерла недавно потухших вулканов, а возможно — следы метеоритной бомбардировки. Или войны.
Кузьма склонялся именно к последнему выводу, но делиться им со спутниками не стал.
Венера затерялась на фоне звёздных россыпей, окружённая кольцом пыли, газа и мелкого щебня, которого у неё не должно было быть.
Пассажиры «крота» притихли, переживая неуютное чувство потерянности и забытости. Казалось, само пространство Солнечной системы смотрит на них с неудовольствием и подозрением, как на пришельцев, подготавливая какие-то пакости и неприятные сюрпризы.
— Предлагаю позавтракать, — сказал Хасид. — До Земли лететь не меньше трёх часов, ещё и отдохнуть успеем.
— Правильно, чего тут зря торчать, — выпорхнула из кресла Катя. — Потом будет не до отдыха.
— Я здесь посижу, подежурю, — мрачно сказал Кузьма. — Соку мне принесите.
Катя и Хасид переглянулись.
— Пусть подежурит, — сказал полковник. — Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не писалось.
— Ой-ой-ой! — скорчил рожу Кузьма. — Съюморил!
Хасид и Катя засмеялись, исчезли.
Кузьма устроился в кокон-кресле поудобней и принялся «гонять» комплекс наблюдения Дэва по всей Системе, искать знакомые планеты и базовые искусственные сооружения землян, вынесенные в космос и во многом формирующие инфраструктуру космической «усадьбы» человечества.
Дэв порылся в своей памяти, обнаружил кое-какие «залежи» полезных сведений и с их помощью начал поиск. Вскоре были найдены на своих орбитах Марс, Юпитер, Сатурн и Нептун, что косвенно подтверждало принадлежность этих планет к «родной» Солнечной системе. Однако нашлись и отличия.
Пояса астероидов между орбитами Марса и Юпитера не было, о чём уже докладывал инк солнцехода. Вместо него по орбите мчалась планета размером с земную Луну. Стандартная система дальновидения «крота» не позволяла ему разглядеть эту планету в деталях, но всё же кое-какие параметры удалось определить.
Планета имела приличную массу, атмосферу, температура которой оказалась неожиданной высокой — до двухсот градусов Цельсия, а кроме того, она излучала в инфракрасном и радиодиапазонах как маленькая звезда типа коричневого карлика, а не как планета.
— Фаэтон… — пробормотал Кузьма, вспомнив земную легенду о планете, неосторожно приблизившейся к гиганту Юпитеру и разорванной приливными силами (в результате чего и образовался пояс астероидов).[2]
— Что? — отозвался инк.
— Это не наша Система… В нашей не было коричневого карлика за орбитой Марса.
— Не имею возможности ни возразить, ни подтвердить.
— Сколько спутников ты насчитал у Юпитера?
— Двадцать восемь.
— Их должно быть не меньше двух сотен.
— Мои системы наблюдения не предназначены для ориентации в пространстве.
— Да знаю, не оправдывайся. Из тех спутников, что ты обнаружил, есть близкие по параметрам самым крупным? Я имею в виду Галилеевы спутники.[3]
