Дмитрий Распопов - Противостояние
— О нас, — тихо ответил я.
Дальше я не мог произнести ничего, молчала и Таша.
«Вова!», — голос Келлера молотом ударил меня в голове.
— Нам нужно поговорить о наших отношениях, я прилечу к тебе через два дня, — через силу закончил я предложение.
— Хорошо, — просто ответила она, и прежде чем отключиться, добавила, — буду ждать.
— Спасибо, — обратился я к другу, — спасибо за помощь.
— Воспользуешься курьером? — поинтересовался он, — сможешь два дня в броне находиться?
— Да. Хочу долететь туда как можно быстрее и покончить с этим, — я посмотрел на свои руки, они слегка подрагивали, — не привычно мне это друг, я впервые по настоящему поссорился со своей девушкой. Сам знаешь, что для меня отношения между мужчиной и женщиной всегда были не очень понятны, я не знаю, какими они должны быть. Может быть, я всё делаю неправильно?
— Володь делай так, как считаешь нужным, — мне показалось, что Келлеру тоже не очень приятно говорить об этом.
— В общем два дня не комфортных условий, дадут мне время обдумать, — не стал допытываться я причину его поведения.
— Тогда удачи, — сказал он и занялся своими делами.
Чтобы не вызывать нездоровый ажиотаж у населения, Келлер арендовал на время небольшой круизный кораблик, который заняли мы с Ташей на время разговора. Мало кто заметил, как один челнок подлетел к нему со стороны планеты, а через несколько часов к нему же пристыковался с другой стороны курьерский корабль меклар. У диспетчеров если и возникли вопросы, то быстро исчезли после предъявления им военных кодов с высоким приоритетом доступа. Кораблю быстро выделили маршрут внутри системы и провели к круизному кораблю вне очереди.
Я зашёл в шлюз и дождался прохождение процедуры дезинфекции скафандра. Мигнул зелёный сигнал, когда сканер показал, что я чист. Чтобы попасть в зал встреч, мне нужно было пройти дальше по коридору, Таша меня не встречала.
«Процедуры безопасности проведены?» — поинтересовался я у Келлера.
«Да, можешь снять скафандр».
Я подошёл к створкам зала и остановился, сердце стало биться так сильно, что готово было готово выпрыгнуть из груди.
«Главное быть спокойным», — я сделал несколько глубоких вздохов и двинулся вперёд, створки открылись, пропуская меня вперёд.
Таша сидела за столом, но увидев меня осталась сидеть. Я почувствовал, как кровь прилила к голове, а руки и ноги стало слегка потряхивать от волнения, она явно была не в духе и показывала это своим отношением.
Кое‑как я выбрался из скафандра и поздоровавшись с ней, отправился в душевую комнату, два дня пути в замкнутом скафандре не сделали из меня благоухающего розами рыцаря. Когда я вышел к ней повторно, Таша едва повернула голову в мою сторону. Пришлось брать себя в руки и заставить сесть себя за стол.
— Ещё раз привет, извини, что заставил ждать, — я опустился рядом и взглянул на любимую — поджатые губы и сердитый взгляд — говорили о многом.
— Я хотел поговорить с тобой, чтобы понять почему в последнее время мы отдалились друг от друга, — видя, что Таша не собирается поддерживать разговор, мне пришлось начать первым.
— Наверно потому, что тебя нет рядом? — спросила она.
— Я ведь говорил, что не смогу быть рядом, — я напомнил о нашем давнем разговоре, — был уговор, что ты, будешь рядом со мной!
— Мне этого недостаточно, — Таша отдёрнула руку, когда я попытался до неё дотронуться.
— Любимая, — разговор явно не клеился, — я тогда не понимаю, что ты хочешь.
— Я хочу больше свободы, — резко ответила она, — и внимания.
— К сожалению, сейчас это невозможно, — её слова неприятно резанули меня, но я не хотел заводить разговор в тупик, — мы сейчас стоим на пороге новой войны, и я нужен Келлеру и Галактике.
— Новой войне? — изумлённо воскликнула она, — с кем?
— Клаксоны — новая раса, которую мы встретили за проломом в пространстве, — скрывать было нечего, ведь ролик мы собирались запускать на днях.
— Они нападают на нас? — в ней проснулся репортёрский дух, — что известно о них?
— На днях мы запустим ролик, это пока всё что нам известно о них.
Голос Таши внезапно дрогнул.
— Почему ты мне сказал об этом только сейчас?
— Ты ведь занята всё время, даже вызовы принимала через раз, — постарался я оправдаться, видя как её лицо, принимает прежнее выражение.
— Знаешь Володя, — вдруг решительно сказала она, — я думаю, нам стоит прекратить отношения.
— Почему?! — у меня резко образовался комок в горле, — у нас просто небольшая ссора, из‑за этого не стоит прерывать отношения!
— Нет, это уже не ссора, — Таша серьёзно посмотрела на меня, — ты не доверяешь мне, скрываешь информацию, а после этого обвиняешь в том, что я не уделяю тебе время.
— Но… — попытался вставить я слово.
— Я не могу любить человека, который имеет от меня тайны, сам при этом требуя, чтобы доверяли ему, — последние слова Таша произнесла стоя, направившись к выходу.
Я попытался её догнать, но повернувшись, она посмотрела на меня таким взглядом, что я замер. Какое‑то чувство нереальности происходящего наполнило меня, всё произошло настолько быстро, что я даже не понял, из‑за чего мы расстались.
«Просто из‑за того, что я не рассказал ей о клаксонах? — мысли в голове путались, — почему всё так внезапно произошло?».
Ответа на эти вопросы не было, а на душе и в голове был полный сумбур, я не знал что мне делать. Я встал и как можно быстрее покинул корабль, мысли в голове путались и о чём кроме как разговора я думать не мог.
Челнок Таши
Таша смотрела в монитор, заменяющий в околопланетном челноке иллюминатор и изредка вытирала слёзы. Сделанного было не вернуть, но она не могла поступить по — другому. Она не помнила, когда именно это произошло, но чувства к Володе стали угасать и не последнюю роль в этом сыграли шутки знакомых о том, когда же она выйдет замуж за своего робота и нарожает ему маленьких киборгов. Невозможность рассказать о своей тайне накладывалась на другие события, происходящие с ней.
Эмоции, связанные с послевоенным кризисом схлынули и Таша стала осознавать, какую гигантскую власть, захватили меклар, они проникли абсолютно во все сферы жизни Общей Галактики. Сколько бы она не пробовала изменить происходящее, ей мало что удавалось. Она считала своим гражданским долгом донести свои мысли до Володи, но тот оставался глух к её просьбам и протестам, у них с ИИ создался слишком прочный тандем и разрушать его Владимир не собирался. Таша поняла, что в жизни Владимира она может быть только второй, сразу после Келлера. Её это никак не устраивало, тем более при угасающих чувствах и к самому Владимиру. Образ рыцаря в сияющих доспехах потускнел, а взамен ему пришло осознание того, что было на самом деле — выросший под влиянием искусственного интеллекта невероятно умный, но закомплексованный молодой человек, облаченный к тому же неограниченной властью.
Самым обидным в этой ситуации было то, что рассказать ей о нем никто не позволит, возможности Келлера даже она с трудом представляла, он был вездесущ и его влияние, казалось распространялось на все механизмы в Галактике. Таша отлично себе представляла некролог в галактических новостях о её трагической гибели например от взрыва постового осушителя.
«Ради собственного спокойствия придётся молчать, — решила она, — нужно начать жизнь заново, и забыть о меклар и Владимире».
Челнок меклар
«Келлер? Что я сделал не так?», — после тяжелого разговора я испытывал настоящее отчаяние.
«Ты правда хочешь знать? — поинтересовался он, явно намекая на что‑то большее.
„Я хочу знать, почему это произошло!“.
„Смотри, я тебя предупредил“, — я отчётливо услышал в голосе Келлера грусть, а затем он скинул мне ссылку на область в базах данных.
Я пошёл по ним и передо мной стали прокручиваться сцены наблюдения за Ташей. Я конечно подозревал, что Келлер следил за ней, но не лез в это дело, она ведь была единственным носителем моего секрета среди не меклар. Оказалось, что Келлер следил за ней с того самого момента когда я раскрылся перед ней, не оставляя её ни на минуту без присмотра. Жучки были поставлены даже в ванной комнате. Меня интересовали последние месяцы её жизни, поэтому я отфильтровал нужные данные.
Чем больше я смотрел, тем больнее мне становилось. Оказалось, Таша за последние месяцы просто охладела ко мне и не воспринимала как возлюбленного. Всё чаще в разговорах с родными у неё проскальзывала ирония в мой адрес, а на вопросы о том, какое нас ждёт будущее, чаще всего отвечала, что будущего нет. К тому же наблюдение показывало её открытое противостояние нашей с Келлером политике, так что становились причины её такого отношения ко мне и хотя я мог на многое из этого закрыть глаза, но лишь одно обстоятельство сильно задевало меня, я узнал, что она больше меня не любит. Это причиняло мне самую большую боль.
