Райчел Мид - Гнев истинной валькирии
– Где выпиваем? – бодро осведомился он.
– Откуда ты знаешь, что я выпиваю?
– Когда в самолете заработал стрим, ты начала быстро рассылать сотни сообщениий. А ты поступаешь так лишь тогда, когда планируешь где-нибудь расслабиться.
– Поздравляю с очередной блестящей дедукцией. А ты зачем спрашиваешь? Хочешь очередную гипотезу подтвердить?
– У меня дел по горло, – резко ответил он. – Нам нужно встретиться для серьезного разговора.
Повисла мрачная пауза.
Следом Джастин услышал:
– Мы летели десять часов. Ты в самолете не мог меня просветить? Кстати, есть такое понятие, как личная жизнь. Знакомо оно тебе?
Джастин вздохнул – усталость, физическая и психологическая, весьма ощутимо давила на него.
– Случилось кое-что. Смертельные ужасы и всяческие кошмары – в общем, как ты любишь.
Она помолчала, а потом сдалась:
– Я в «Браунстоуне».
– Где конкретно?
– Ой, неужели обнаружился бар, в котором ты еще не надирался? Я‑то решила, ты везде отметился – и в городе, и в провинции…
– Мне и так ясно, что настроение у тебя паршивое, – проворчал он. – Я сам найду адрес. До встречи.
Заглянув в эго, Джастин обнаружил, что «Браунстоун» – это бар, который в основном предпочитают военные чины. Заведение находилось неподалеку от станции поезда, который ходил исключительно по одному маршруту и колесил от базы до города. Внезапно Джастину стало не по себе: вдруг там дебоширят и пьют преторианцы? Те двое, что сопровождали Мэй подобно верным оруженосцам, способны вывести из себя кого угодно. А толпа преторианцев может устроить настоящее светопреставление… Но возможно, именно эти ребята посоветуют что-либо дельное по поводу столь внезапно возникшей в его жизни проблемы.
Просто поразительно, что Антонио Сун, адепт Митры, напавший на Тессу, окажется психически нестабильным и мстительным субъектом! Джастин до сих пор прийти в себя не мог от изумления. Он сказал Синтии чистую правду: обычно до преступлений дело не доходило. Когда церковь закрывали, прихожане винили правительство, а не отдельных служителей. А Джастин не врал: Антонио был ничем не выделяющимся парнем. Значит, Сун действовал по указке заговорщиков. Или был одним из опасных избранников, о которых предупреждала Матушка Оран. Тессе и Дарию повезло, что все закончилось хорошо, однако надо подумать о будущем. Джастин только что осознал, насколько опасна его работа для домашних. Мало ему всяких происшествий с участием сверхъестественных сил и поездок по провинциям. Конечно, на командировки он не жаловался, а всегда принимал ситуацию, какой бы экстремальной она ни была. Кроме того, Мэй его защитит в случае чего.
Но угроза домашним? Это что-то новенькое! И крайне неприятное – особенно в свете напророченной «войны избранных». РОСА кишит избранными и служителями богов точно так же, как любая глухомань. Вероятно, их в Республике даже больше, чем в провинциях, – вдруг Гераки прав насчет того, что религиозный вакуум РОСА стал заполняться, причем с подачи самих богов… Если избранные решатся напасть на своих противников, они будут руководствоваться логикой и найдут самое уязвимое звено в стане врага… Несомненно, они примутся «докучать» семье Джастина. Сун наверняка никто, и звать его никак – в масштабе страны. Но это первый тревожный звонок. Джастин чувствовал, что недавнее нападение предвещает крупные бедствия.
Войдя в «Браунстоун», Джастин сразу заметил Мэй. В армии служило мало представителей каст – а светлые волосы и кожа напарницы выделялись в толпе солдат-плебеев. Большая часть посетителей бара носила серую или красно-коричневую форму регулярной армии. Попадались и одетые в сумрачно-черное преторианцы – от них старались держаться подальше. Преторианцы даже в увольнении внушали обычным воякам благоговейное уважение и страх.
Двое красавцев в черных одеждах расположились рядом с Мэй: Валерия Жардан и Линус Дагссон. Джастин задержался на пороге заведения, внимательно разглядывая троицу. Он знал, что Мэй накрепко засела в баре. Но, разумеется, она явилась сюда не для того, чтобы напиться. Преторианцы не пьянели – имплант перерабатывал алкоголь слишком быстро. Мэй сюда пришла общаться с друзьями. Она всегда поступала подобным образом, возвратившись с задания: в этом была некая психотерапия, хотя Мэй никогда не обсуждала подробности миссии. А то, что эти трое души друг в друге не чаяли, невероятно удивляло Джастина. Пожалуй, вечно одинокая Мэй даже из родственников ни с кем близко не сошлась. Если честно, Вал и Даг выглядели совершенно неподходящей компанией для столь благородной дамы из нордлингов.
«А ты ревнуешь, приятель, – заметил Гораций. – Им она открывает сердце, а тебе нет».
«Нет! Неправда! – сердито возразил Джастин. – Она как крепость за семью рядами стен, а Вал и Линус даже во вторые ворота не вошли. И я ни капельки не ревную».
«Ты мог бы занять другое место в ее сердце, – заявил Магнус. – И сидеть у ног нашего господина».
«Большое спасибо, не хочется», – отрезал Джастин.
Однако что-то кольнуло прямо в грудь, когда он разглядел, как привольно Мэй раскинулась в кресле: локоть на столе, подбородок на ладони, на губах застыла улыбка… Судя по всему, Даг рассказывал что-то невероятно занимательное. Естественно, Мэй была начеку, она всегда держала ситуацию под контролем. Однако сейчас напряженности в ней меньше, чем когда-либо. За исключением той злосчастной ночи, которую они провели вместе, – тогда он тоже видел ее счастливой.
Джастин направился к столику, и Мэй на глазах превратилась в обычную настороженную преторианку. А Джастин практически утонул во взгляде ее зелено-голубых глаз. Преторианцы, почувствовав, как изменилось настроение подруги, развернулись к нему.
Вал расплылась в широченной улыбке:
– Доктор Марч! Здравствуйте!
Она встала и запечатлела на его щеке поцелуй.
– А я‑то думала, что птицы вашего полета в наших эшелонах не летают, хе-хе! Глянь, Даг, какой костюмчик, а?
– Не долетают, наверное, – подхватил шутку Джастин. – А может, их сюда не приглашают?
И впрямь штатские, облаченные в строгие костюмы, в баре отсутствовали напрочь. Поэтому на Джастина оглядывались с нескрываемым интересом. Можно было не стесняться и сразу налепить на лоб надпись: «ЧИНУША».
– Тогда считай, что тебя пригласили, дружище! – радостно проревел Даг, раскрывая объятия. – А если ВБ еще и чек наш оплатит – мы тебя полюбим как своего!
Вал не отличалась высоким ростом и выглядела обманчиво хрупкой, а вот Даг был воплощением мечты любой старшеклассницы: мышцы, щетина, одним словом, настоящий мужчина.
– Почему бы и нет, – отозвался Джастин, активируя панель заказа. – Пусть платят, мне не жалко.
– Как насчет смертельных ужасов и всяческих кошмаров? – мрачно спросила Мэй. – Ты мне что-то вроде этого обещал, когда звонил.
Джастин заказал выпивку и выключил панель.
– Ужасы были смертельные, но мы уцелели. Однако сперва пришлось хорошенько поколотить противника вешалкой и отправить бедолагу в участок.
И Джастин рассказал преторианцам о происшествии. Лица слушателей мигом изменились. Куда девались беспечные улыбки и неторопливая ленца в движениях! Мэй молниеносно преобразилась – и Джастин невольно ею залюбовался. Напарница застыла, как статуя. Хотя нападение было совершено далеко отсюда, импланты тут же активировались, вбрасывая в кровь адреналин и прочие химикаты, обеспечивающие готовность к бою.
– Как она? – спросил Даг, когда Джастин замолчал. – Наша девочка в порядке?
Джастин про себя подивился: когда это Тесса успела стать «нашей девочкой»? Насколько он помнил, она с Дагом виделась пару раз, причем первая встреча произошла при очень неприятных обстоятельствах. Тогда Тесса болталась со своей бывшей школьной компанией и вместе с подружкой перелезла через забор на территорию государственного учреждения. А второй раз они пересеклись в центре города. Тогда Даг подшучивал над Тессой: мол, ну как, в исправительный лагерь тебя еще не отправили?
Теперь Даг и Вал прямо искры метали, несмотря на все заверения Джастина, что Тесса не пострадала. Мэй вопросов не задавала, поскольку знала: если бы с Тессой что-нибудь случилось, Джастин бы сюда не приехал.
– Значит, обычный парень из верующих? – задумчиво протянула Мэй.
Джастин встретился с ней взглядом. Мэй намекала на другое: нападение как-то связано с войной избранных? И с божественными «играми»?
– Самый обычный, – подтвердил он. – Разозлился, что я закрыл секту, и вбил себе в голову, что надо обязательно мне отомстить. Остается только гадать, что произойдет в следующий раз…
Тему он развивать не стал, но по лицу Мэй понял: преторианка верно оценила угрозу.
