Бойфренд для Цесаревны (СИ) - Ростов Олег

— Вовка, а я что там один делать буду? Я же не в зуб ногой!

— Не суетись. С тобой поедут специалисты. Ты просто сам взгляни своим взглядом. Ну и заодно покажись местным. Ты же хозяин. Выслушай их. Наверняка у них просьбы будут или какие требования.

— Хорошо.

В гостинице Володя, переодевшись и приняв душ, созвонился по защищённой связи с дедом. Докладывал ему о делах. Я слушать не стал и сам полез в душ. Заодно захватил с собой бокал и бутылку коньяка. Лежал в мощной ванне и посасывал коньячок. Ляпота. Всю жизнь бы так. Балду пинай, пей коньяк и греби бабло. Ещё бы Ольгу сюда и совсем жизнь удалась. Дверь открылась, ко мне зашёл Володя.

— Ты чего не стучишься?

— А ты что, меня стесняешься?

— Да мало ли. Вдруг я тут с женщиной⁈

— Это когда бы ты сюда успел женщину притащить? Короче, на трубу. С дедом поговори.

Я скривился. Блин, только релакс поймал, а тут дедушка сейчас начнёт мозг грузить.

— Алё, деда? — Что ещё хуже, это был видеозвонок.

— Всё пьёшь, Андрейка?

— Совсем немного, деда. Бокальчик. В конце концов, я уже взрослый мальчик и могу пить не только газировку.

— Всё шутишь, внучок?

— Шучу, дедушка. Вечер прекрасный. Я устал там лобызать ручки мадам и мадемуазелям. У меня губы обветрились и трескаться стали. Поэтому я принимаю лекарство. Завтра опять лететь куда-то к чёрту на кулички. Могу я релакс поймать перед новым трудовым днём?

— Можешь. Поймай. Ты и правда большой уже мальчик. Вон бугай какой вымахал. Хочу похвалить тебя. Ты понравился Олимпии Риверос. Это большой плюс для тебя и для нашего семейного дела. Молодец.

— Я старался, дедушка.

— Единственное, ты почему с разбитой физиономией туда пошёл? Берестин мне звонил. Андрей, ты игнорируешь приказы шефа Отдельного Корпуса Жандармов.

— Я посчитал, что в данных обстоятельствах, лучше будет не гримироваться. В конце концов, шрамы же украшают настоящего мужчину. А тут даже не шрамы, там портрет немного отформатирован. Зато в глазах сеньоры Риверос я выглядел настоящим мачо! Древнеримским гладиатором. Она мне сказала, что когда услышала мой клич гладиаторов, то словно очутилась на скамье Колизея в Древнем Риме. — Я сжал правую ладонь в кулак и поднял её над ванной. — Аве, император! Идущие на смерть приветствуют тебя! Деда, у меня тут идея родилась. Надо снять кино. Настоящий боевик про то, как революциЁнеры, большевики, анархисты, левые эсеры разные хотели убить семью императора. А некие молодые люди, трое парней и одна девушка противостояли им. Там стрельба будет, скачки на лошадях, погони, гонки на паровозе и даже полёты на аэроплане. Это будет настоящий хит. Я уже даже знаю сюжет и смогу написать сценарий. Как ты на это смотришь? — Взял с бортика ванны бокал с коньяком и сделал глоток. Дед молчал, глядя на меня. — Дедушка, подумай. Это реально будет крутое кино!

— Я вот смотрю на тебя, Андрей, и даже не знаю, что сказать. У тебя что в голове варится? Какое к лешему кино? Боевик, твою душу? Паровозы с аэропланами! Ты с ума сошёл? У тебя совсем другое должно быть!

— То есть, ты против?

— Андрей, не вводи во искушение греха. Или я не посмотрю, прилечу в Аргентину и начну вправлять тебе мозги плетью.

— Зря ты так, деда. Между прочим, индустрия кино приносит миллионы, десятки, сотни миллионов. А, как я понимаю, мы, Самарины к киноиндустрии отношения не имеем? Это плохо, деда.

— Поучи меня ещё, сопляк!

— Ладно, тогда можно я бабушке Оле позвоню. Я надеюсь, она оценит мою идею. Всё-таки у неё, как и у любой образованной женщины, эстетический вкус лучше, чем у мужчины. Более тоньше.

— Даже не вздумай. Будешь ещё ей мозги забивать своими бредовыми идеями. Ты же не комедиант какой! Ты Самарин! Мы стальные короли, а не актёришки и фигляры. Короче, Андрей, завтра летишь на рудники. Осмотришься там. С тобой полетят специалисты. Я всё сказал… А что за песню ты там пел?

— Песня как раз для моего фильма. Её один из офицеров в фильме петь должен.

— Да?

— Да. Знаешь деда, у меня полёт такой душевный был, а ты срезал меня на взлёте. Хорошо, полечу я на рудники. Буду ходить там с умной физиономией. Надеюсь, ты будешь доволен.

— Ладно. Сделай дело, а я насчёт кино подумаю. Может и правда, толк какой из этого будет.

— Правда подумаешь?

— Подумаю.

— Класс! Дед, ты не прогадаешь. Организуем киностудию. Например: «Самарин партнёршип».

— Тьфу ты. Андрей, заканчивай пить. И подготовься к завтрашнему дню. Володя тебя проконсультирует. Всё. — Дед отключился.

Я ещё полежал в ванне немного и вылез. Делать было нечего, я ещё накатил бокал коньячка и завалился спать. Утром Владимир разбудил меня довольно рано, в восьмом часу.

— Андрюха, вставай. У тебя через час самолёт.

— Какой самолёт? Я думал на вертушке полетим?

— Небольшой. «Ласточка». Вместимость восемь человек, плюс пилот. Люди тебя уже ждут. Может садится и взлетать на неподготовленную площадку. Грубо говоря в поле, на маленьком пятачке.

Встал, сделал зарядку. По боксировал сам с собой. Оделся по походному. Тактические штаны, майка, куртка, ботинки на высокой шнуровке. Кобура скрытого ношения с ПСС (пистолет Самарина специальный). Да, тот самый, который мне в самом начале передал Березин. Потом с Владимиром спустились в ресторанчик на первом этаже. С собой взял сменное бельё, на всякий пожарный. Положил его в кейс с документами, который мне передал Володя. Глядя, как я запихивал в кейс трусы, майку и носки, покачал головой, но ничего не сказал.

Нас с ним привезли на военный аэродром за городом. Там меня уже ждали три спеца из компании деда и четверо бойцов Антона. Эти были, в отличии от гражданских, экипированы по высшему разряду. Разгрузки, бронники, автоматы, пистолеты, даже ручные гранаты. У каждого тактический рюкзак. У одного, вместо автомата снайперская винтовка. Мы поздоровались.

— Антон, а вы чего так, словно будете уходить в джунгли, вести контрпартизанскую борьбу?

— Андрюха, мало ли что там может случится, а мы должны быть готовыми к любому развитию событий.

— Понятно. Ну что, летим? — Спросил своих сопровождающих. Они стали грузится в самолёт. Обнялся с Володей.

— Андрей, ты там никуда с рудника не уходи. Не надо никаких охот и поиска приключений на задницу. Я прилечу туда чуть позже.

— Сколько мне там торчать?

— Дня три, максимум четыре. Я прилечу и оттуда полетим на другой рудник уже вдвоём.

— Ладно, Володя. Как скажешь. Бывай, брат!

Я залез в самолёт. Уселся в кресло. Тесновато, но терпимо. Самолёт сдвинулся с места и стал выруливать на взлётную полосу. Вот он разогнался и взлетел. Нормально так. Летели мы на север Аргентины, с небольшим уклоном на запад. Там мы должны были дозаправится и повернуть на запад. Там расположен был медный рудник и сравнительно недалеко урановый. Это горный массив Анд. Мы должны были долететь до городка Сан-Мигель-де-Тукуман. После этих рудников спуститься южнее в Патагонию к серебряным рудникам — Манантиал Эспехо и Навидад.

Под убаюкивающий звук двигателя самолёта я стал дремать, хотя вроде бы выспался. Спал часа два. Потом проснулся. Под нами всё так же расстилалось зелёное море тропических лесов Ла-Платской низменности. Мы двигались над областью Мисионес.

— Андрей! — Позвал меня Антон. Я посмотрел на него. В его руках была фляжка. — Коньяк, глотнёшь?

— Давай. А то тоска такая. — Взял фляжку, сделал глоток, вернул её Антону. Он передал её другому. — Долго ещё лететь?

— Часа полтора. — Ответил Антон.

— Трындец. — Глянул в иллюминатор. Увидел в далеке, в зелёном океане джунглей извилистое тело реки.

— Твою мать! ПЗРК! — Раздался вдруг громкий крик одного из бойцов Антона. — Вниз быстрее!

Самолёт резко пошёл вниз. Потом пилот попытался сделать противоракетный манёвр, но это был не боевой самолёт. Грохнуло со стороны противоположного от меня борта. Меня приложило о борт самолёта, но я успел увидеть, как вырвало кусок борта и ещё вокруг вырванного куска, появились пробоины от поражающих элементов. Самолёт окончательно свалился вниз носом. У меня перед глазами плясали разноцветные пятнышки, как в калейдоскопе. Затряс головой. Почувствовал, как самолёт чуть выправился, но всё равно продолжал снижаться. Салон стал заполняться дымом. Горела обшивка. Услышал стоны и звук словно вода булькала. Взглянул вправо от себя. Там находился один из бойцов Антона. У него кровь пузырилась во рту, выливаясь толчками. Он смотрел на меня и словно просил: «Помоги». Самолет бросало каким-то рывками. Он то пытался выравниться, то вновь проваливался вниз. Уцепился за раненого бойца. Попытался расстегнуть ему бронежилет. Но мужик уже обмяк. Его глаза остекленели. Твою душу, умер. Меня спасло то, что взрыв произошёл у противоположного от меня борта и от поражающих элементов меня закрыли другие, кто находился в салоне. Глянул в иллюминатор. Верхушки джунглей были под самым брюхом самолёта. А впереди текла река. Похоже пилот пытался дотянуть до реки… Удар в брюхо самолёта. Похоже задели деревья. Самолёт подпрыгнул. Увидел, как отвалилось правое крыло. Самое главное, я находился в каком-то ступоре. Словно смотрел на всё со стороны. И вот уже река. Самолёт приводнился на воду. Скользил по водной глади, поднимая тучу брызг. В салон сразу хлынула вода. Ещё немного движения. Самолет на что-то в воде наскочил, вздрогнул и замер, погрузившись на половину. С кресла пилота встал Ли.