Дмитрий Колосов - Император открывает глаза
И пришла смерть. Но Правдомысл умер не сразу. Сначала подохла тварь, облаченная в расшитый золотом кафтан графа Палласа. Рухнули на пол шестеро княжеских воинов. И лишь потом упал Правдомысл, на чьей шее сомкнулись клыки Эльмеша. Последним судорожным движением росс воткнул меч в брюхо сотника. Оглушительно завыв, тварь дернулась и издохла. Липкая струйка крови капала из оскаленной пасти на мертвое лицо Правдомысла. Он умер с улыбкой на губах, ибо знал, за что умирает…
Мудрец и Дор спешили, как могли, однако настичь Ратибора на лестнице так и не сумели. Когда они вбежали в подземную залу, росс уже стоял подле коленопреклоненного перед гробом Вульго. В руке Ратибора был заветный меч.
– Ратибор! – крикнул Мудрец.
Услышав этот крик, Вульго вздрогнул и обернулся. На искаженном болью лице князя появилась ужасная, похожая на уродливую гримасу улыбка. Поднявшись с колен, Князь Ночи направился к застывшим посреди залы россам. Ратибор неестественно размеренным шагом следовал за ним.
– Я рад, что ты пришел сюда сам, папуля, – сладко выговорил князь, останавливаясь напротив Мудреца. – Теперь мне не придется разыскивать тебя по всему замку. А зачем здесь очутился ты?! – грозно спросил Вульго, переводя взор на Дора. – Я же подарил тебе жизнь!
– Я вызвался сопутствовать Мудрецу в его путешествии и не вправе бежать, когда ему угрожает смерть! – резко ответил Дор.
– Похвальное чувство долга. В таком случае ты тоже умрешь. Все вы умрете. Умрете за то, что убили мою единственную дочь… – Лицо Князя Ночи исказилось еще сильнее. – Дочка! Много людей будет умирать от ужаса, начиная с этой ночи! – прошептали залитые кровью губы.
Россы молчали. Оба они – и Мудрец, и Дор – тяжело дышали, не от волнения иль страха, просто они очень спешили, надеясь успеть. Но не успели. И Вульго был не прочь позлорадствовать на этот счет.
– Никак вы запыхались? Ах да, вам, верно, не терпелось получить этот меч. – Вульго поманил к себе стоящего в нескольких шагах позади Ратибора. Тот послушно приблизился. Князь внимательно осмотрел меч, однако прикоснуться к нему не решился. – Ай-я-яй! Какая беспечность! – с издевкой протянул он, переводя взор на Мудреца. – Ты всегда так кичился своей осмотрительностью, папуля! Проспать свой собственный меч, да вдобавок ко всему какой! Выкованный из небесной стали! Тебе так хотелось снести им мою голову, и вот его у тебя нет. Ай, как обидно! – Вульго оскалил зубы в усмешке.
– Ратибор! – негромко позвал брата Дор. Тот никак не отреагировал. – Ратибор! – повторил юноша, повысив голос.
– Это бесполезно, мой друг, – сообщил князь. – Твой брат больше не принадлежит себе. Отныне он делает то, что пожелаю я. Прикажи я ему встать передо мной на колени, он встанет! Прикажи я ему убить тебя, он сделает и это. Он отдал мне свою кровь, а вместе с ней и то, что дикие суеверные народы именуют душой – ту эманацию воли, которая определяет мысли и поступки человека. Теперь он послушное орудие в моих руках.
– Нет! – крикнул Дор. – Ратибор! – Юноша закричал изо всех сил и, как ему показалось, лицо Ратибора чуть дрогнуло.
– Глупо! – Вульго ухмыльнулся, наслаждаясь своей властью. – Он принадлежит мне.
Но Дор не слушал князя. Не отрывая взгляда от лица брата, он продолжал взывать к нему.
– Ратибор, отдай нам меч!
– Какой ты глупый! – Вульго выжидающе посмотрел на Мудреца, словно рассчитывая на его поддержку. Мудрец никак не реагировал. Тогда заговорил князь. – Вот и все, папуля, – сказал он. – Теперь тебе действительно предстоит исчезнуть, и я не собираюсь спрашивать, имеешь ли ты последнее желание, потому что оно даровано тем, кому предстоит уйти вовсе. Ты ж останешься и будешь попирать эту грешную землю. Я не буду убивать ни тебя, ни твоего человека. Судя по крови, что густо покрывает ваши мечи, число моих людей поубавилось. А мне нужны слуги, покорные слуги. И вы станете ими. Один легкий укус, наполняющий тело истомой и блаженством – и твое естество больше не принадлежит тебе. И ты вдруг осознаешь, что безмерно счастлив, служа своему господину. Ведь раба не столь уж сложно сделать счастливым. Великое, сладостное чувство причастности, полезности. Раб полагает, что без него не обойтись и становится преданным псом, свирепым волком. Твой человек станет сотником, а ты, папуля, моим личным секретарем. Ведь ты такой умный, я давно мечтал об умном секретаре. Ну как, тебе нравится мой план?
Мудрец по-прежнему молчал, а Дор продолжал взывать к брату.
– Ратибор, отдай мне меч!
Звонкий голос юноши раздражал Вульго. Князь Ночи поморщился.
– Какой упрямец. Хорошо, если ты желаешь убедиться в правдивости моих слов собственными глазами, смотри!
Вульго перевел взгляд на Ратибора, и тот вздрогнул, словно глаза князя пронзили его насквозь. Верхняя губа росса вдернулась вверх, как у готовящегося зарычать волка. Дор с ужасом увидел, что зубы брата превращаются в отвратительные клыки.
– Ратибор, опомнись! Что ты делаешь?! – с отчаянием закричал Дор. Вульго торжествующе захохотал. Смех его грохотом лавины пронесся по зале, заставив вздрогнуть пламя факелов.
Вздрогнул и Ратибор. Взглянул на Дора, он перевел недоуменный взгляд на когтистые волчьи лапы, в которые превратились его руки. Ратибор вскрикнул, и в звуке этом не было ничего человеческого – короткий волчий рык. Вульго захохотал еще пуще. Казалось, еще немного, и стены рухнут от этого ужасного смеха, похоронив под собою пришельцев и торжествующего хозяина замка. И это было б не самым худшим исходом, но стены были прочны. Хохот Князя Ночи разламывал их, но они устояли.
– Брат! – Крик Дора звенящей стрелой врезался во всепоглощающий звук, издаваемый Вульго.
Ратибор вздрогнул и посмотрел на Дора. Глаза его были напоены желтизной, но в них металась мысль – затертая звериной сутью, но не умершая совершенно мысль. То был лишь короткий миг, когда Ратибор осознал, кто он и что происходит. И этого мига оказалось достаточно. Резким, почти отчаянным движением Ратибор бросил меч стоявшему напротив него Мудрецу. Тот ловко поймал в кулак серебряную рукоять. Едва он успел сделать это, как волк со злобным рычанием прыгнул на россов.
– Нет! – закричал Дор, но было поздно. Мудрец махнул мечом, и зверь распластался у его ног.
Вульго перестал смеяться. Повисла тишина, тяжелая, словно плиты, составлявшие свод.
– Досадно, – промолвил князь, настороженно взирая на оружие, очутившееся в руках Мудреца. Теперь усмешка появилась на лице Келруна.
– Вот как все повернулось, сынок. Тебе придется сразиться со мной, и это будет равный бой.
– Вовсе необязательно, папуля. – Вульго сделал шаг назад и очутился в густой тени, отбрасываемой колонной. – Я бы мог разделаться с тобой и сейчас, но к чему столь бессмысленно рисковать собственной жизнью. Сейчас я просто исчезну и навещу тебя потом, когда ты ослабишь внимание. Это же так просто, папуля! Ведь я везде. Я достану тебя даже на краю земли, выбрав для мести мгновение, когда ты будешь беспечен. И ты станешь моим!
– Не выйдет, сынок! Тебе придется сразиться со мной сейчас и здесь!
– С чего это я должен делать то, чего не желаю?! Я привык поступать так, как хочу сам, а не так, как желают другие. – Силуэт повелителя тени постепенно расплывался, принимая все более размытые очертания.
– Беги, сынок, – предложил Мудрец. – Но ведь ты не сможешь забрать с собой княжну.
– А зачем? – прошелестел голос Вульго. – Она мертва.
– Это ничего. – Мудрец состроил ухмылку, как две капли воды похожую на ту, что постоянно играла на губах Вульго. – Я испытываю необъяснимую страсть к женщинам из рода Вульго. Ничего, что твоя дочь мертва. Думаю, даже мертвая она доставит мне немало удовольствия.
Дор невольно отступил от Мудреца, настолько отвратительной показалась ему сама мысль, высказанная им, а Вульго издал негодующий вопль.
– Ты не посмеешь!
– Еще как посмею! И ты знаешь это, потому что знаешь меня.
Почти растворившийся силуэт Вульго вновь обрел четкие очертания.
– Ты умрешь! – провыл князь и прыгнул на Мудреца.
Тот увернулся и отмахнулся мечом, но поразить Вульго не сумел. Князь использовал блеклую тень и скрылся в ней. Через мгновение он объявился у колонны, шагах в двадцати от своих врагов. Губы повелителя тени злобно кривились.
– Ну хорошо, папуля, давай поиграем в прятки. Ты будешь охотником, но станешь добычей. Тебе не поймать меня, зато мне нужен лишь один крохотный миг и одна самая неприметная тень.
– Мы попробуем.
– Тогда я начал, папуля!
Вскинув вверх руки, Вульго исчез. Мудрец настороженно огляделся вокруг и махнул рукой, подзывая к себе Дора. Когда тот приблизился. Мудрец ободряюще улыбнулся ему и сказал:
– Я не знаю, как это сделать, но мы должны заставить князя покинуть тень и вступить в открытый бой. Лишь тогда я смогу убить его. Держись рядом со мной, прикрывая мне спину. Будь осторожен, особенно когда приближаешься к густой тени.
