Татьяна Бобровникова - Сципион Африканский
Обзор книги Татьяна Бобровникова - Сципион Африканский
Татьяна Бобровникова
СЦИПИОН АФРИКАНСКИЙ
ОТ АВТОРА
Посвящается моим родителям
Основной нитью моего повествования будет жизнь Сципиона, полководца, которого современные исследователи называют более великим, чем Наполеон. Книга написана несколько необычно. Дело в том, что я пишу не политическую, экономическую или военную историю. Цель моя другая. Я хочу восстановить духовную жизнь того времени, иными словами, хочу, чтобы вновь встали живыми люди тех далеких веков, чтобы вновь зазвучали их голоса. Мне хочется показать и самый Рим, тогда маленький городок с кривыми немощеными улицами и неказистыми домами. Пусть по этим улочкам пройдут перед читателем и великолепные триумфальные шествия, и печальные похоронные процессии, и блестящие кортежи нарядных дам — все то, что видел мой герой.
В заключение я хочу выразить самую глубокую благодарность всем, без кого эта книга никогда не была бы написана: И. Г. Башмаковой, А. И. Лапину и В. О. Бобровникову, которые поистине с ангельским терпением выслушивали все мои идеи, читали рукопись и давали ценные советы. Затем моим дорогим друзьям: Н. Алфутовой, О. Афанасову, В. Д. Бобровниковой, Ю. Чайникову, С. Термхитарову, А. Матийченко, А. Васильеву, О. Белянцеву, Е. Денисову, В. Дорошу, Д. Осипову, В. Травкиной, Е. Чикунову, А. Баранчуку, А. Васневу, О. Войтковой, Д. Салову, Д. Гнедину, О. Ивановой, Т. Косареву, М. Кочетову, А. Крапивину и Р. Яценко.
Но поистине неоценимую помощь оказал мне А. Жеглов. Я горячо благодарю и его, и его милую семью, особенно Б. М. Жеглова, за все, что они сделали для моей книги.
КНИГА ПЕРВАЯ. ВОЙНА
Глава I. КАРФАГЕН
Время, о котором пойдет рассказ, было временем жестоких бурь и войн. Рим не был тогда великой державой, вершительницей судеб вселенной, а всего лишь маленькой общиной далекой, малоизвестной Италии. Внимание же всех приковывал не бедный Запад, а богатый Восток, где спорили за первенство могучие цари, наследники Александра. И лишь позже, когда славное имя Рима было у всех на устах, эллины стали с недоумением спрашивать, откуда вдруг появился этот народ. А между тем положила начало величию Рима одна война, ставшая известной самым отдаленным потомкам, определившая судьбы человечества на тысячелетия — война между Римом и Карфагеном.
Кто же был этот грозный соперник Рима, едва не ставший владыкой мира?
ГОРОД И ЛЮДИ
Задолго до того, как Ашурбанипал сжег Вавилон и воздвиг на костях врагов свой мощный трон, как Ниневия, логово львов, пала, подобно ливанскому кедру, а в Иране среди бедных пастухов вырос маленький Кир, на западном берегу Африки поднялся город Карфаген[1]. Основали его финикийцы, жители Тира. Кругом на Востоке гремели войны: Ассирия, Вавилон, Персия, Египет сталкивались друг с другом. Карфаген держался в стороне от боев, охотно подчиняясь сильнейшему противнику. Никто и вообразить тогда не мог, что этот послушный подданный персов будет стремиться к власти над миром.
Редкие чужеземцы, проникавшие в эту далекую твердыню Запада, несомненно, бывали поражены его видом. То был исполинский город, насчитывавший 700 тысяч жителей (Strab., XVII, 7, 15).[2] Он окружен был огромными стенами шириной до восьми с половиной метров с мощными четырехэтажными башнями. Вокруг стен тянулись помещения для боевых слонов, арсеналы и конюшни. Общий вид Карфагена нисколько не напоминал греческие или египетские города с небольшими домами и широкими прямыми улицами. Он построен был так же, как его метрополия — Тир. Вид этого города прекрасно описывает Г. Масперо: «Улицы Тира похожи на узкие проходы между четырех- и пятиэтажными домами, которые жмутся друг к другу, как ячейки в сотах».[3]
Карфаген еще превосходил в этом отношении Тир: дома там были зачастую шестиэтажные (Арр. Lyb., 128). Но внимание привлекали не эти мрачные небоскребы, а великолепные храмы. Они сверкали золотом и слоновой костью (Cic. Verr., II, 4, 46; Val. Max., I, 1, extr., 2). Внутри стояли колонны из чистого золота и изумруда, который в темноте излучал свет. У дверей лежали, блестя чешуей, ручные змеи, немые стражи финикийских божеств (Prosper. Aquit. de pr., III, 381).
Когда на узких улицах города появлялись знатные вельможи, они ослепляли иноземцев своим великолепием. На смуглых руках их, на пальцах, в ушах, на ногах, даже в носу сверкали золотые кольца; с плеч спускались яркие, почти режущие глаз своей пестротой одежды.[4] Вельможи эти жили, как настоящие цари, в роскошных дворцах, утопавших в розовых садах (Diod., XX, 8, 3–4; Col., X, 4), а вокруг тянулись целые плантации виноградников, маслин и плодовых деревьев (Diod., ibid.).
Откуда же у Карфагена были эти сказочные богатства? Главным их источником была транзитная торговля. Ничего не производя, карфагеняне развозили по всему миру на своих быстрых, как ветер, кораблях египетские, сицилийские и этрусские товары. Не последнюю роль играла и работорговля. Унаследовали они этот промысел от финикийцев. Г. Масперо описывает, что их ловкость и беззастенчивость в этом деле поражала египетского посла. «Но его удивление еще больше усилилось бы, если бы он мог заглянуть во внутренность домов. Тирийцы — самые ловкие торговцы человеческим мясом, когда-либо существовавшие в мире; большую часть невольников, привозимых их кораблями, они продают египетским и ассирийским купцам, но немало, особенно женщин, девушек и детей, остается у них в руках».[5]
Пунийцы преуспели в этой торговле не меньше тирийцев. Они находились в постоянных контактах с пиратами и сбывали им свою добычу. Известно, например, что они захватывали славившихся красотой сицилийских женщин и выменивали их у пиратов на мужчин, нужных им для работы на плантациях. За одну женщину пираты давали трех-четырех мужчин (Diod., XIII, 57, 58; V, 17, 3; Pseudo-Arist., de mir. ausc., 88).
Дополнительным источником обогащения для пунийцев был морской разбой. Они постоянно поддерживали связи с пиратами. Иногда они нападали в открытом море на торговые суда, иногда заманивали на свои корабли женщин и детей, разложив на палубе яркие ткани и красивые украшения. Пока доверчивые покупатели рассматривали диковинки, корабль снимался с якоря и несчастных пленников продавали в ближайшем торговом городе.[6]
Еще одним средством обогащения была огромная дань, которой Карфаген обложил подвластные народы. К III веку до н. э. пунийцы были владыками огромной империи. В одной Африке они подчинили 300 городов (Strab., XVII, 7, 15). Их власть распространилась на всю Ливию, Испанию, Сицилию и Сардинию (Polyb., I, 10, 5–6; III, 39, 2–4; 13; 2).[7]
