Геннадий Ищенко - Возвращение
Свой первый экзамен за десятый класс жена поехала сдавать в четверг тридцатого марта. К этому времени я написал книгу и отправил ее в редакцию «Молодой Гвардии», предупредив, что к тексту будут добавлены иллюстрации. Сергею ушло объемное письмо с выдержками из текста, по которым я предлагал ему нарисовать иллюстрации. Я даже кое-что набросал сам, чтобы показать ему, как я себе их представлял. Наша концертная программа тоже была полностью готова. Вот свою работу для проекта я выполнил пока только наполовину, но до лета должен был все закончить. Теперь дело было за Люсей.
Русский она сдала на отлично и сразу же договорилась насчет литературы. Не знаю почему, но ее бывший ухажер к ней больше не подходил. Наверное, все-таки оказался умным парнем, и понял, что ему ничего не светит.
У Брежнева мы были всего один раз, зато еще три раза к нам приезжала Вика. Леонид Ильич приготовил Люсе в подарок золотые сережки и расстроился, потому что она не прокалывала ушей и серег не носила.
— Я и клипсы не люблю, — сказала она на всякий случай. — От них уши болят. Не надо, Леонид Ильич, никаких подарков. Вы нам и так уже подарили кольца и возможность быть вместе! Спасибо!
— Сам необычный, и жену себе нашел под стать, — пошутил Брежнев. — Первый раз вижу женщину, которая отказывается от украшений. Возьми, матери отдашь.
Глава 2
— Что можешь сказать? — спросил Брежнев. — Доложи полностью результаты полета!
— Это первый из трех запланированных беспилотных запусков «Союзов», — сказал Валентин Дербинин. — После выхода за пределы атмосферы не раскрылась часть солнечных батарей. Из-за недостатка электроэнергии было затруднено маневрирование. Начала сбоить система ионной ориентации и отказал солнечно-звездный датчик. Что-то у них еще было по мелочи, я все подробно записал в докладной записке.
— А парашют?
— Парашют открылся нормально и спускаемый аппарат не разбился. Но я выяснил, что они его все-таки дорабатывали. Точнее, не сам парашют, а крышки парашютных контейнеров. Создана комиссия, которая сейчас разбирается в причинах неполадок. А уже по результатам ее работы будем решать то ли это конструкторские недоработки, то ли производственный брак. Понятно, что остальные старты отложены.
— Мишин тебе больше ничего не демонстрировал?
— Все демонстрируют готовность разобраться и принять меры.
— Проследи за этой работой. Раз не напортачили в главном, пока наказывать не будем. Корабль экспериментальный, так что всякое может случиться. А вот по результатам второго запуска будем решать. Так там и скажи.
В четверг двадцать седьмого апреля Люся сдала экзамен по географии.
— Шесть экзаменов – шесть пятерок! — довольно сказала она мне вечером. — Осталось всего три и со школой можно будет распрощаться.
— Молодец! — похвалил я. — Вижу, что у тебя хорошее настроение, поэтому давай займемся концертом.
— А чем там еще заниматься? — спросила жена. — Все уже отточено. Или ты в него хочешь включить что-то еще?
— Мне не нравится, что ты только поешь, — сказал я. — А публику смешу только я. Это нужно исправить. Я тебе подобрал парочку политических анекдотов, и мы их включим в сценарий. Они не настолько смешные, чтобы ты их не рассказала, а публика воспримет нормально. Вот послушай один из них. Американка миссис Смит приехала в Париж. Ее интервьюирует корреспондент французской газеты. «Миссис Смит, вы замужем?» «Да». «У вас есть дети?» «Да, мсье, три сына, и все в армии. Джон служит на японском острове Окинава, Дэвид – в Доминиканской Республике, а Боб – во Вьетнаме». «А ваш супруг, миссис Смит?» «К сожалению, он не смог сопровождать меня. Он совершает турне по разным странам с лекцией на тему „Вмешательство русских в дела других государств“». Сможешь такое рассказать?
— Такое смогу. Слушай, ты же написал в своих записях о фашистском перевороте в Греции? А он все равно произошел. Неужели ничего нельзя было сделать?
— Ты слишком многого хочешь, — возразил я. — Тут у себя дома не все могут поменять, а это Греция. Перевороты без причин не происходят. У них там уже лет двадцать политический кризис. Кстати, вчера, когда к нам приезжал Грушевой, я его примерно о том же спросил. Так Константин Степанович мне ответил этими же словами. Компартию они предупредили, так что коммунисты, наверное, подготовились, насколько это было возможно. Ладно, давай заниматься делом, а не черными полковниками. В субботу концерт, так что мы сможем попасть в эфир только ко Дню Победы.
— Так даже лучше, — сказала Люся. — И праздник более важный для всех, и в репертуаре у нас почти половина военных песен. А еще лучше его показать после праздника. Давай прервемся и сходим к нам поужинать, я маме обещала.
С того самого дня, когда моя жена после первой брачной ночи появилась в квартире родителей веселая и довольная жизнью, Надежда во мне души не чаяла и постоянно затягивала не на обед, так на ужин.
— Конечно, сходим, — согласился я. — Давай прямо сейчас.
Мы предупредили мою мать и направились к Надежде.
— Здесь кормят голодающих? — спросил я, поцеловав ее в щеку.
— Идите мыть руки, голодающие! — сказала она, растаяв от моей ласки. — Сейчас все будет готово.
— Ласковое теля двух маток сосет, — пояснил я Люсе, заходя в ванную комнату. — Учись, жена. Эй, а драться-то зачем? Что дочь, что мать – шуток не понимают!
— И это глава семьи! — сказала Надежда, отвесившая мне символический подзатыльник. — Пора становиться серьезней.
— А зачем? — спросил я, садясь за кухонный стол. — С шуткой легче жить. Я давно заметил, что веселым людям даже хамят меньше. И вообще всякая дрянь к ним не так сильно липнет. А что не все воспринимают всерьез, так это только до поры до времени. И в этом тоже можно найти свои плюсы.
— Ешь, философ! — улыбнулась Надежда. — Ты и под старость был таким веселым?
— До смерти жены, — ответил я. — После мне свою веселость демонстрировать было некому. Да и не с чего было веселиться. Сытно, удобно и одиноко. Дети помогали и заботились, но человеку мало, чтобы кто-то убрал у него в квартире или приготовил поесть. Я их не виню: у каждого своя семья и свои заботы. Самый родной человек это все-таки муж или жена, у детей своя жизнь. Когда живут вместе, это не так сильно заметно, но ужиться со стариками не у всех получается.
— Повезло тебе, дочь! — сказала Надежда. — Молодой муж с опытом прожившего жизнь человека для женщины – это драгоценность. Особенно такой, как твой.
— Да, я такой один! — заявил я, получив подзатыльник на этот раз от жены. — Люсь, перестань, чуть из-за тебя не подавился. Уже поела? Тогда иди мыть руки, а я помогу маме все убрать.
— Идите, — сказала Надежда. — Нечего здесь помогать, я и сама прекрасно управлюсь.
Мы ее поблагодарили и ушли к себе, где занялись отработкой анекдотов. Мало знать хороший анекдот, его еще нужно уметь рассказать. Вот этому я жену и учил. На два коротких анекдота мы потратили полтора часа времени, прежде чем я остался доволен ее исполнением.
— Нормально, — сказал я. — На будущее запомни, что смешные вещи нужно рассказывать с самым серьезным видом. Если ты начинаешь смеяться сама, еще не дойдя до сути, может быть, и вызовешь смех, но смеяться будут не над анекдотом, а над тобой. Помнишь, с каким выражением лица жених Дафны сказал: «У каждого свой недостаток»? С невозмутимой. Это очень усилило юмор ситуации.
— Весь зал зашелся от смеха, — засмеялась Люся. — Хорошо, что ты меня тогда вытянул на этот фильм. Я «В джазе только девушки» с удовольствием посмотрела бы еще раз. Послушай, у нас комиссия перед выступлением будет?
— Не будет у нас предварительного прослушивания, — сказал я. — Можешь поблагодарить Михаила Андреевича. Он меня спросил, есть ли в концерте что-то неподобающее, я ему и ответил, что нет.
— А что он?
— Он сказал, что верит. Цени, немногим артистам доводилось услышать такое от Суслова. Но перед показом записи по телевидению, все равно будут проверять. Я думаю, комиссию мы шокируем и песнями не по возрасту, и вольным поведением на сцене, и смешением жанров. Но с поддержкой Брежнева утрутся и пропустят без купюр. Еще и другим поможем нормально выступать. Если нам позволено пританцовывать, почему другие должны стоять навытяжку?
Концерт состоялся в Центральном Доме Советской Армии. Зал был полон, причем люди в форме составляли только треть наших слушателей.
— Дорогие товарищи! — сказал я, когда раздвинулся занавес, и мы вдвоем под прицелом кинокамер подошли к микрофонам. — Мы рады вас поздравить с приближающимся Днем Победы и постараемся сейчас сделать все, чтобы этот вечер стал для вас приятным.
— Мы вам споем как те песни, которые уже звучали в нашем исполнении, так и новые работы, — сказала Люся. — И постараемся веселой шуткой поднять ваше настроение. Жаль, что мы не успели привлечь к подготовке этого концерта какой-нибудь инструментальный ансамбль, как это было в минском Доме Офицеров, поэтому все придется делать самим, а вам слушать аккомпанемент только двумя музыкальными инструментами, но мы будем стараться.
