Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович
— На квантовом уровне?.. — азартно заёрзал Миша. — А какое отношение имеет квантовая механика к памяти и сознанию?
— Сдаюсь! — стыдливо крякнул Василий. — Это ты лучше «Марину» спрашивай!
Подумав, Наталья всерьез начала растолковывать мальчишке квантовую теорию сознания. Паче чаяния, «реципиент» быстро уловил суть ее умозаключений. Конечно, не настолько углубленно, как она сама или взрослый Миха из будущего, окончивший физфак МГУ, но для подростка — очень даже.
А когда Талия дошла до одного из следствий своей теории — взаимосвязи психодинамической энергии и темпорального поля, Миша запальчиво рубанул, что в таком случае время вокруг активного паранорма должно течь медленней, и хороший хронометр обязательно засечет такую аномалию.
— И засёк! — хохотнул Васёнок. — Классный, такой, хронометр фирмы «Полёт»! На ручке твоей внучки!
— Тише вы! — негодующе шикнула Ивернева. — Разорались…
Михаил Петрович с Василием Михайловичем чинно смолкли.
А тут и время вышло. Водила зевнул с отчетливым хряском, потянулся — и завел мотор, не оглядываясь на пассажиров. Сколько влезло, столько и влезло.
Заскрежетав передачей, автобус тронулся, оставляя позади пересеченья путей и развилок, бодро покатил между приземистых коровников и вздыбленных силосных башен, между тучных нив и густых лесополос, прямо к Первомайску.
Пятница, 19 октября 2018 года. Ближе к вечеру
«Гамма»
Щёлково, улица Парковая
— Такое впечатление, — медленно проговорила Лея, кончиками пальцев упираясь в облупленный подоконник, — что я его всю жизнь знала…
— А так оно и есть! — охотно подхватила Наталишка, выбирая трусики. — Не, эти чересчур светленькие… Надену черненькие! Чую месячные…
— В знак траура? — Леины губы изломились в улыбке.
— Ага! — хихикнула «Стоун». Натянув галантерейное изделие, она пошлепала себя ладонями по животу, и сказала задумчиво: — Он почти такой же, как Мигел, только редко улыбается — слишком много накопил плохих воспоминаний, разочарований всяких… Ему тяжело, но он всё равно надеется! Верит в лучшее — с отчаянием, даже с остервенением…
— Ты его только так и называешь, — ласково улыбнулась Лея. — «Он», да «он»…
— Ой, а сама-то… — с надменностью фыркнула Натали, примеряя футболку. Глянув в зеркало, развела руками: — Да просто… не знаю, как называть! Ну, не дедом же… А «Мигел» — это как бы не о нем.
«Лена Рожкова» звонко рассмеялась.
— Ага, бедненькие мы, не знаем! А сами только и щебечем: Миша, да Миша! «Ой, Миша, а у тебя кофейку не найдется?» «Миша, привет! А у нас там, у шкафчика дверца отваливается… Не глянешь?»
— А ему нравится! — воскликнула Наталишка, смеясь.
— Еще бы ему не нравилось… — Лея посмурнела, глядя в окно. Как будто синие сумерки, оседающие с темнеющего неба, окрасили ее настроение.
— Чего ты? — насторожилась «Стоун». — Переживаешь, что скоро… уже и… Еще долго, до послезавтра!
— Да нет… Вспомнилось просто. Пересеклась вчера с тем местным гопником. Помнишь, здоровяк такой, поперек себя шире? Как его… Грига? Нет…
— Грицай? — Наталишка нахмурилась. — Надо было Тимке сказать, он бы разобрался.
— Да я сама! — отмахнулась Лея, усмехаясь. — Большая девочка уже… Иду, главное, а он мне дорогу загораживает. Я обхожу, и тут Грицай хватает меня своими лапищами! А воняет от него… Ну, врезала ногой по щиколотке, руки высвободила — и два укола по точкам. А пресс у Грицая сла-абенький… Еле жировые складки пробила! Неприятно вспоминать… Будто измазалась в дерьме — и не отмылась.
— «Рожкова»! — Натали сурово нахмурила брови. — Так ты что, без оружия ходишь?
— Да куда я его суну? — начала оправдываться Лея. — Без сумочки же вышла! За пояс? А чем прикрыть? Вчера даже в ветровке душно было… — обрывая разговор, она засуетилась: — Ну, ладно, «носса сережейра». Бди! Я в магазин — и обратно.
— Поздно уже, — в Наташкином взгляде мелькнуло беспокойство.
— Я быстро!
— Тимке скажи! — крикнула «Стоун» вдогонку.
— Ладно! — ответила «Рожкова» с порога, и аккуратно притворила дверь.
— Переживай теперь из-за нее… — забурчала Наталишка, влезая в джинсы, и покрутилась перед зеркалом. Отражение довольно улыбнулось ей.
Тимка Зимин честно бдел, сидя за рулем неприметной «Тойоты Короллы». Напрягся было, завидев Лею, выбежавшую из обтерханного подъезда, но тут же впал обратно в релакс, уловив успокаивающий жест товарища старшего лейтенанта.
Покусав губку, старлей решила всё-таки состорожничать, и не ходить дворами, да закоулками. По улице дольше топать, зато светло и людно…
Она пошагала по выщербленному тротуару, огибая запущенный, разросшийся скверик, и тут-то они все и вылезли, как дикие твари из Запретного Леса.
Их было четверо. Вернее, трое и один. Громадный, бесформенный Грицай солировал, а троица гавриков изображала подтанцовку.
Тонкие губы местного «короля» растянулись в слюнявой улыбке.
— Мне не отказывают, чика! — сипло забасил он, напуская смрадного перегару. — А самых упертых мы наказываем. Вчетвером!
Гопа радостно загоготала, окружая место «свидания», как раз в круге света фонаря — вокруг яркой ртутной лампы, словно живые искры, вилась мошкара… А Лея по-настоящему испугалась.
Она кляла себя за легкомыслие, за то, что вышла без табельного, а тут ей не «Альфа»!
Еще минуту назад бегство казалось Лее исходом унизительным, но как быть-то? Ощущая срамную беспомощность и томительное, как будто падаешь во сне, отчаяние, девушка оглянулась. Никого. Лишь вдалеке смутно серела одинокая мужская фигура.
«Бей первой!»
Мгновенно выбрав самого слабого из четверки — кудрявого молодчика, смахивавшего на цыгана, Лея ударила его носком кроссовка в колено, но тот оказался юрким. Увернувшись, кудряш выпустил на волю похабщину, и резко отпихнул девушку.
Она обязательно упала бы, но Грицай сцапал ее за руку, крутанул, с размаху хлеща пятерней. Лею отнесло к фонарному столбу — и двое из подтанцовки, гогоча, отпасовали девушку, как мяч.
Чувствуя и страх, и стыд, и ярость, Гарина всадила маленький, но крепкий кулачок в широкую морду здоровяка. Грицай взревел. Схватив девушку за шею, он злобно прорычал:
— С-сука!
Задыхаясь, Лея колотила по чудовищным лапам, бугристыми от мышц — с тем же успехом можно было охаживать ковш экскаватора. Краем глаза она заметила подбежавшего мужчину, узнала Гарина, но не позвать, ни вздохнуть не смогла.
— Стопэ! — крикнул жеманный мужчинка, вставая на Мишином пути.
— А ну, дёргай отсюда! — прорычал кудрявый. — Резче!
Углядев «рыцаря без страха и упрека», Грицай осклабился и разжал пальцы. «Лена Рожкова» слабо взмахнула руками, падая на увядшую траву газончика. Что было дальше, она не помнила — сознание угасло, затемняя реал. Крики, стоны, дикое неистовство…
…Мрак небытия отступил, стоило Лее ощутить чьи-то ладони, давившие на левую грудь, и услыхать срывающийся, молящий шепот:
— Очнись, очнись… Ну, пожалуйста!
Девушка захрипела, делая сиплый вдох, и открыла глаза. Над нею склонялся Гарин — его бледное, тревожное лицо перетянуло счастливой улыбкой.
— Ничего не говори! — заторопился Миша. — А то будет больно! Потерпи немножко, маленькая…
Образ спасителя задрожал, расплылся за жгучими слезами.
— Спас-сибо… — сипло вытолкнула Лея.
— Не за что, — облегченно светлея, улыбнулся Михаил Петрович, и подхватил девушку на руки. — Пойдем отсюда.
Мельком заметив мычащего Грицая, ворочавшегося на пыльном асфальте, «Рожкова» крепче обняла Мишу за шею, и затихла, как всякая, убереженная от страшной участи. Хорошо…
Гарин свернул в переулок, заставленный автомобилями, и тотчас же над их лакированными крышами разнесся пронзительный крик:
— Ленка!
Часто цокая каблучками, подбежала Наталишка, и зачастила испуганно:
— Что с ней? Она живая? Я из окна смотрю, а тут… Так, в халате, и выбежала! Это Грицай ее? Ленка отказала ему, а он… Она живая? Ты ее спас? Да?
