В тени Алтополиса (СИ) - Углов Артем

Оказалось, не то и не другое. Устроил Аполлинарий Андреевич будущему работнику проверку. Так и сказал - тест на сообразительность. Мол приду к означенному времени – хорошо, не приду – тоже неплохо. Ибо бестолковые в предстоящем деле не нужны.

- Мой друг, вы же понимаете, что Академия Его Императорского Высочества – это не простое учебное заведение? - спросил он, когда мы разместились в задней комнатке заведения, любезно предоставленной барменом. Да и не комнатка это была, скорее кладовая, заполненная припасами и многочисленными ящиками. На один из них господин доктор и сел, предварительно постелив носовой платок. Я же подобной брезгливостью не страдал, потому плюхнулся на первую подвернувшуюся коробку.

- Да уж не глупее прочих буду - понимаю.

- И то, что за студентами ведется круглосуточное наблюдение и то, что охрана повсюду?

- Вы, господин хороший, жути не нагоняйте. Пуганные мы и жандармскими, и охранниками, и прочей нечистью. Лучше прямо скажите, чего делать надобно?

Аполлинарий Андреевич вздохнул.

- В том-то и дело, что сами пока не понимаем. Это место словно пятно на солнце в безоблачный день: вроде у всех на виду, а присмотреться не получается - глаза слепит. Разобраться в происходящем со стороны невозможно, вот поэтому нам и понадобился свой человек внутри.

- Хорошенькое дельце выходит, - присвистнул я, - прямо как в сказке: поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что.

- Я понимаю, это непросто…

Укрыться от утренних заморозков – вот это не просто, когда в одежде прорех, что дырок в сыре. Или ходить целый день голодным, когда натурально начинаешь грызть шелуху из-под семечек, лишь бы заглушить ноющую боль в животе. А пребывать в сытости да тепле, тоже мне задачка.

- Вы хоть скажите, на что это будет похоже?

На холеном лице доктора проступили глубокие складки. На миг он задумался, перебирая в голове возможные варианты, и наконец спросил:

- «Рассвет над Цусимой» видел?

- Это который с Юзефом Савицким в главной роли? – я аж замер от восхищения.

- С ним самым, - улыбнулся доктор. - Помнишь, как главный герой устроился на военную базу секретарем? Он и не подозревал о планах японского правительства захватить южную часть Сахалина. Просто продолжал работать и ждать, когда попадется что-нибудь интересное. Только через два года ему удалось перехватить обрывок зашифрованной радиограммы. Вот и тебе так придется.

- Ждать – это легко.

Выказанное утверждение не понравилось доктору. Настолько, что аж полоска тонких усиков дернулась от возмущения.

- Время – самый коварный враг, которое только можно представить, - возразил он строгим голосом. – И не спорьте, юноша, уж я-то всяко больше вашего повидал и знаю, на что оно способно. Стоит лишь на мгновение расслабиться, потерять бдительность…

- Прям уж на мгновение, - не поверил я.

- Юноша, не забывайте, что у вас нет необходимых маркеров, чтобы считаться потенциальным носителем таланта, поэтому мельчайшая капелька крови в пробирке, полученная вне рамок стандартной процедуры, будет грозить разоблачением. Любая оговорка, любая оплошность при передаче информации будут стоить свободы до конца жизни, а может и самой жизни. Понимаешь это? Осознаешь ту цену, которую придется заплатить в случае провала?

Мне вдруг вспомнился последний кадр фильма с красивым закатом и супругой казненного Одзаки, одиноко бредущей по берегу. Почему-то подумалось про Арину… будет ли она переживать, когда узнает про мою гибель. Или сама к тому времени уйдет из жизни, не выдержав побоев пьяных клиентов. А может просто исчезнет, как исчезали сотни молодых и красивых до неё. Найдут опосля полуголую за железнодорожной насыпью и похоронят на краю кладбища, неподалеку от безымянных могил. У неё же кроме меня никого нет, а уйду я и вовсе никого не останется. С мадам Камиллой в контрах, девчонки на работе отвернулись. Нет, надо решаться – сейчас или никогда.

- Я помогу вам, но с одним условием?

- Каким же?

- Вы передадите указанной барышне сумму в размере пятидесяти тысяч рублей.

Кажется, мне удалось удивить доктора, успевшего вспотеть в душном помещении. Он полез было в карман за платком, но вспомнил, что тот находится в другом месте. Пришлось утирать выступившие капельки пота по-простецки - тыльной стороной руки.

- Признаться, не ожидал... Пятьдесят тысяч - серьезная цифра.

- Поэтому и предлагаю считать это авансом в счет заключенного договора. Мне же полагается некая сумма подъемных от покровителя? Ну вот, считайте, что вы их и выплатили.

- Как все легко и просто у тебя получается, - улыбнулся доктор. – Подъемные это не просто строчка в контракте - это в первую очередь возможности. Возможности для таких как ты общаться с сокурсниками на равных, даже самыми именитыми и богатыми. Академия находится в пределах городской черты, поэтому все удовольствия Алтополиса будут в вашем распоряжении: ночные дискотеки и вечеринки, походы в рестораны и кино. И за все это придется платить из собственного кармана.

- А как же стипендия? Я слыхал про повышенную в размере имперского полтинника

- Мой друг, вы плохо представляете уровень жизни в городе. Озвученной суммы хватит разве что на пару раз выбраться в клуб.

- Да и плевать… харчи казенные, койка есть, одёжку на поносить дают – чего еще нужно? А городские развлечения – подумаешь, без них раньше обходился и сейчас как-нибудь обойдусь.

Аполлинарию Андреевичу подобная лихость пришлась не по душе. Он снова задергал тонкими усиками, после чего спросил:

- Тебе доводилось слышать выражение белая ворона? Знаешь, что значит эта метафора?

Я само слово «метафора» не понимал, что уж говорить про ворону-альбиноса, сроду в наших краях не водившуюся.

- Быть не таким как все, выделятся из общей массы – вот что это значит, - печатая каждое слово произнес Аполлинарий Андреевич. - Ты уверен, что хочешь сидеть в четырех стенах Академии, в то время как твои приятели по учебе гуляют и веселятся? Коллектив не любит одиночек, в особенности тех, кто ими пренебрегает.

- Ничё, меня полюбят, - шмыгнул я носом.

Понятное дело, что доктор был прав. Коллектив - это считай морская волна, против которой лучше не плыть. Иначе отбросит, что щепку в сторону, забьет под самый корень, где и будешь сидеть, не высовываясь до самого выпуска. Я это прекрасно понимал, вот только Арина... И угораздило же её устроить свару со старушенцией, известной на все Красильницкое скверным характером. Уж кто как не работница Желтых фонарей должна была это знать. Сколько раз предупреждала, а сама… Перед глазами возникло бледное лицо девушки с потухшим от безнадеги взглядом.

«Беги дурачок», - отзвуком колокольного эха зазвучал в памяти её голос, - «беги отсюда со всех ног».

Дед Пахом говорил, что нельзя поддаваться страху, сколь бы силен он ни был. Стоит один раз дрогнуть - побежать, и будешь бегать всю оставшуюся жизнь. Нет, я не Гринька-подлец, который ради спасения собственной шкуры готов заложить друга или бросить спутницу в парке. Я никогда не стану таким как он – не хочу!

Аполлинарий Андреевич увидел твердую решимость в моих глаза, а потому спорить не стал.

- Хорошо, я переговорю с товарищем Ортегой, - произнес он на прощанье. Назначил дату следующей встречи и первым вышел из подсобки, оставив после себя перевернутый ящик и расстеленный на нем платок. Почти не пользованный, с вышитым в углу торговым знаком «К. О. Жиро и Сыновья». В отличии от фабриканта Волобуйского эти господа рассчитывали совсем на другой контингент, потому и задирали цены на продукцию в два, а то и в три раза. К примеру, за обыкновенный платок на рынке отдашь пару копеек, а за чудо с голубым орнаментом выложишь все сорок и это если отыскать удастся сыщешь. В поселке подобным добром не торговали. Да и кому, скажите на милость, сдались платки, пускай даже самые дешевые? Велика важность, сморкнуться на землю и вытереть пальцы об штаны. Блажь все это господская, вот что.