Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян (СИ) - Кощиенко Андрей Геннадьевич

— И как вы хотите действовать? — подумав, спрашивает доктор.

— ЮнМи нравится запах роз. Я захожу, ставлю букет так, чтобы она могла почувствовать его аромат, беру её за руку и рассказываю, что наш президент, госпожа ГынХе, подписала решение о помиловании гражданки Пак ЮнМи.

— Откуда вам известно о помиловании? — удивлённо спрашивает врач, откидываясь на спинку кресла.

— Я организовал компанию по освобождению ЮнМи. Собирал подписи, привлекал известные личности. Например, АйЮ записала видеообращение, приглашая всех подписать прошение. Вы могли слышать об этом.

— Да, — качнув головой, соглашается врач. — Слышал.

— Поскольку я организатор, то контролирую важные для своего проекта новости. Примерно час назад, на официальном сайте правительства Республики Корея, выложено сообщение о помиловании ЮнМи. С ним может ознакомиться любой желающий.

— Поздравляю! — говорит доктор. — Вы добились цели!

— Спасибо, — с довольным видом благодарит ЧжуВон.

— Всё же я не уверен в необходимости посещения вами моей пациентки.

— Разве не должно использовать любой шанс для сохранения здоровья людей? Почему не попробовать мою идею?

— За Пак ЮнМи следит пенитенциарная система, — предупреждает врач, не став объяснять «почему». — У её палаты находится охрана. Вход только по пропускам. У вас есть пропуск, ЧжуВон-сии?

— Нет, но у меня есть замечательная новость. Согласно указа президента ЮнМи можно считать свободной.

— Юридически — наверное, да, но охрана будет требовать документ…

— Который она сможет найти на сайте правительства, зайдя туда через телефон! — перебивает ЧжуВон.

… оформленный соответствующим образом. — заканчивает свою мысль доктор.

— Согласен, но думаю, я смогу договорится с конвоиром ЮнМи понизить уровень соблюдения формальностей.

— Вы так думаете?

— Я в этом уверен!

— Ну хорошо. Я припоминаю, что тоже слышал о случаях, когда больные выходили из состояния глубокого беспамятства в присутствии близких им людей. Хотя родственники ЮнМи были у неё уже несколько раз, и ничего не произошло, но, возможно, ваша эмоциональная связь окажется сильнее, так как вы многое пережили. И одновременно будет задействовано несколько воздействий: запах, звук и тактильные ощущения. Это действительно может сработать. Пойдёмте разговаривать с охраной.

Врач встаёт со своего места и направляется к двери, предлагая посетителю следовать за собой.

(Некоторое время спустя, больничная палата. Внутри — медицинская кровать, в изголовье которой находится передвижная стойка на колёсиках, набитая аппаратурой мониторинга жизненных параметров. Несколько приборов рисуют на своих дисплеях медленные кривые, отображая унылое состоянии организма ЮнМи. Сама пациентка выглядит неожиданно неплохо. На коже лица практически отсутствует серый цвет и нет чёрных мешков под глазами. Впечатление со стороны — спит кто-то бледный).

Преступив порог и сделав пару шагов, ЧжуВон и врач останавливаются.

— Вот, пожалуйста, ЧжуВон-сии, — произносит доктор, показывая рукою в сторону ЮнМи и, мгновение помедлив, направляется к приборам, намереваясь следить за изменением их показаний.

Парень несколько секунд внимательно смотрит в указанном направлении, затем идёт и садится на табуретку рядом с кроватью. В приоткрытую дверь палаты заглядывает охранница в полицейской форме, получившая согласие на «вести наблюдение» как компенсацию отсутствия разрешения на посещения. Подумав, ЧжуВон берёт ЮнМи за руку и начинает несильно размахивать у неё пред лицом букетом роз.

— Ан-йо ха-сей-йо, ЮнМи, — прочистив горло, произносит он, приветствуя находящуюся в отключке девушку. — Грустно видеть тебя такой, но надеюсь, ты меня слышишь. Президент ГынХе подписала решение о помиловании. Ты теперь — свободный человек! Вставай. Пошли пить пиво и есть мясо!

Стойка с медицинской аппаратурой, до этого только вяло попискивавшая, внезапно оживает, засветившись множеством разноцветных огоньков. Кривые на экранах прыгают вверх, увеличивая амплитуду своих линий в несколько раз, а звук из динамиков усиливается, заполняя помещение. Доктор, находящийся перед стойкой, от неожиданности вздрагивает.

— Она просыпается! — обернувшись, поражённо восклицает он спустя несколько секунд. — Невероятно! Господин ЧжуВон, прошу вас покинуть помещение! Пациентке требуется медицинская помощь. Пожалуйста, подождите в коридоре, пока будет проводится оценка её состояния.

Врач нажимает кнопку тревоги, вызывая помощь дежурного персонала и вновь поворачивается к экранам. В приоткрытом дверном проёме появляются головы двух любопытных монахинь из храма Пэннён. ЧжуВон было начинает вставать, но не успевает, потому что со стороны изголовья раздаётся хриплый голос.

— Это ты, Зоркий глаз? — спрашивает он.

— Кто? — замирает ЧжуВон и подняв голову, обнаруживает два полузакрытых тёмных глаза, смотрящих на него сквозь сонную дымку.

— Индеец.

— Почему я — «индеец»? А ты тогда кто? — чуть улыбается ЧжуВон, подумав, что ЮнМи только очнулась и от этого не в себе. Но если он продолжит с ней говорить, то её мозги быстрее «встанут на место».

— По ощущениям — старая скво… — шепчет ЮнМи и меняет тему разговора на более понятную. — По какому случаю розовый веник?

— «Веник»? — опять не понимает ЧжуВон, но увидев, что девушка смотрит на цветы, догадывается о чём речь.

— Президент ГынХе подписала указ о твоём помиловании, — говорит он.

— В лесу что-то сдохло? — слабо улыбнувшись, тихо спрашивает ЮнМи. — А сколько я уже тут валяюсь?

— Почти две недели.

— Вау-уу…

В этот момент, растолкав любопытных, в дверях появляется вызванное доктором подкрепление.

— Всех посторонних прошу покинуть помещение! — требует возглавляющая группу врачей аджума в белом халате. — Пациентке необходимо провести обследование!

— Я подожду, — обещает ЮнМи ЧжуВон, встаёт и идёт к двери.

Пятнадцатый лепесток унесён ветром…

Лепесток шестнадцатый

Время действия: восьмое апреля, утро

Место действия: Сеул, медицинская клиника.

Какая, оказывается, забористая штука — куриный бульон! Выпил всего маленькую чашечку, а в организме такая сытость, словно, ну не знаю… Как барана целиком съел! Это не фруктовые соки, которыми меня поили предыдущие два дня, пока «запускали» затихшую перистальтику кишечника… Сегодня сказали, что мои ссохшиеся кишки благополучно расклеились и готовы к чему-нибудь более серьёзному, чем пахнущая цитрусами сладкая водичка. А лечащий врач выразил недоумение. Оказывается, вывод из коматозного состояния — весьма непростая процедура. От того, насколько она окажется правильно выполненной для конкретного пациента, зависит степень восстановления его здоровья. Возникнут ли в последующем у него проблемы с речью, нарушения координации движений, головные боли… Много ещё всего такого, которое превращает жизнь не в жисть, а сплошную муку. А я раз — и глазки открыл, и заговорил. Не по канону сделал! Поэтому врач сообщил, что скорее всего это была не кома, а нечто иное. Однако «дать дуба» шанс был весьма реальный. Кстати, узнал, как я оказался в гражданской клинике. По правилам, для отбывающих наказание, меня должны были отвезти в медицинское учреждение, занимающееся лечением соответствующего контингента. Но после того как организм ЮнМи в машине скорой помощи не отреагировал на введённые в него препараты, врачи насторожились, и от греха подальше отвезли его в ближайшее «заведение», способное провести «реанимационные мероприятия». Там приняли, пообещав: как только поймут, что я достаточно «восстановился», то тут же от меня избавятся. Но, неожиданно для всех, данный «процесс» несколько затянулся. По этому поводу в «Анян» бухгалтерия уже изнылась. Клинике необходимо платить за лечение, а у исправительного учереждения для этого нет предусмотренной статьи расходов.