Влад Савин - Красный тайфун (СИ)
В Сингапур не заходили. В Малаккском проливе было неожиданно большое оживление, и вдоль и поперек сновало огромное количество мелких плавсредств, не смущаясь быстро опускающейся темноты. Лезли прямо под форштевень, так что пришлось сбавить ход, потопим кого‑нибудь, будет скандал. Британский офицер, посаженый к нам для связи, высказал удивление — эти туземцы сами знают, на что идут и чем рискуют, так что если кого протараним, туда им и дорога. Да, далеко еще в этом мире до «политкорректности» — хотя, как я заметил, откровенный расизм тоже уже не приветствуется.
И восемьсот миль до Сайгона. И вдвое большее расстояние до Хайфона, куда нам приказано зайти. Потому что в Сайгоне уже высадились англичане — а вот на севере было интереснее!
Фронт Вьетминь — Лига борьбы за независимость Вьетнама — был не коммунистической партией, а именно фронтом, куда входили самые разные слои, вплоть до патриотически настроенных помещиков, торговцев и буржуазии. Но коммунисты заправляли — так сложилось исторически, что во Вьетнаме местный эксплуататорский класс (в отличие от соседнего Китая) был исключительно коллаборционистской прослойкой при французах, никогда не играя самостоятельной роли — а оттого, именно коммунисты стали центром притяжения всех патриотических, националистических сил. Тем более на Севере — напомню, что при французах не было единого Вьетнама, а была Кохинхина (Юг), управляемый французскими чиновниками, и Аннам (Север) где номинально сохранялась власть императора Бао Дая (о «независимости» ее может сказать факт, что кто‑то из императоров уже был за «нелояльность» сгноен во французской тюрьме). Но все же Север был заметно более «патриархальным», чем европеизированный Юг — и потому стал оплотом для Вьетминя.
Еще одной особенностью Вьетнама было, что при организованности и политической сплоченности повстанческого движения, там очень долго было крайне слабое «военное крыло». Даже китайская Красная Армия была гораздо лучше вооружена — ну неоткуда было во Вьетнаме взяться большому числу оружия в руках населения, первая воинская часть освободительной армии, «вооруженный отряд пропаганды», был создан в декабре сорок четвертого! И при капитуляции японцев, партизанам досталось не так уж и много — вся японская группировка в Индокитае насчитывала десять дивизий в нашей истории, и гораздо меньше здесь, в мире «Рассвета», потому что была тылом для Индийского фронта. А у самураев винтовками была вооружена лишь строевая пехота, и большая часть войск была на Юге, где их успели разоружить британцы — в итоге, даже считая оружие бывшей колониальной армии с японских складов, Вьетминю досталось по максимуму, от двадцати до тридцати тысяч единиц вооружения, и это на весь Вьетнам!
Оттого мы и тут, в Хайфоне. На юге уже, по существу, установлен британский оккупационный режим — а на крайний север, в провинции Лаокай и Лангшон, активно лезут китайцы, двести тысяч чанкайшистских солдат ведут себя как на чужой захваченной земле, убивают коммунистов, жгут «нелояльные» деревни, ставят своих «старост и полицаев». На западе, в Индии и Бирме, сосредотачивается английский Иностранный Легион — полсотни тысяч бывших эсэсовцев, недобитых на советско — германском фронте. А в Сайгоне британцы выпустили из японской тюрьмы две тысячи французских пленных, которые тут же, вооружившись, занялись «восстановлением законной власти Метрополии», расстреливая вьетнамских патриотов — сами англичане грязной работой брезгуют, на то французы есть! Но скоро уже ожидается прибытие из Франции свежих войск, и вторжение эсэсовской банды — а янки с британцами будут подпирать тыл.
Но — шесть советских транспортов встали под разгрузку в Хайфоне. Вьетнамские товарищи были предупреждены, ждали. Когда на борт «Молотова» прибыла делегация во главе с тем, кто станет легендой нашей истории, а пока он лишь командир того самого первого «отряда пропаганды», будущий генерал Во Нгуен Зиап. Так что организационные вопросы решили быстро.
Двести тысяч единиц стрелковки — в основном, автоматы ППС, как самые подходящие низкорослым (даже по азиатским меркам) вьетнамцам. Пулеметы, ручные и станковые. Противотанковые ружья — против легкой бронетехники вполне сгодятся, и даже «шерман» в борт вполне возьмут, ну а бронекошаков в джунглях быть не может. Гранатометы — наши РПГ и немецкие «тип 44», с кумулятивными, фугасными, осколочными, зажигательными снарядами. Крупнокалиберные пулеметы ДШК на зенитных станках. Сотня 82мм минометов. Сорок 76мм пушек Зис-3. И боеприпасы ко всему этому великолепию. Также — сотня раций «шитиков», в Советской Армии такие применяются в ротном и батальонном звене. Даже, несколько десятков полевых кухонь. Ну и продовольствие — мясные консервы, но не аргентинские, а в банках с этикетками на русском. И еще что‑то по мелочи!
И еще, на берег сошло больше полусотни людей азиатской внешности — приказно было подобрать из уроженцев Сибири, Средней Азии и Кавказа. Инструктора осназа, все фронтовики — которые будут учить вьетнамцев обращаться с нашим вооружением. А также сами учиться особенностям войны в джунглях — вот не довелось лично мне в Юго — Восточной Азии побывать, в жизни иной, в будущем — прошедшем! А когда эти ребята вернутся, то напишут методички, обобщающие боевой опыт — который может пригодиться уже здешним «пираньям», кто знает, в каких районах земли здесь развернутся бои местного (и не местного) значения во имя соревнования социалистической и капиталистической систем?
Так что, приходите, месье, восстанавливать свое бремя белого человека — ждем! И встретим — есть чем!
И чем вы собственно недовольны, французики? Если за свое признание вас одной из стран — победительниц, СССР вытребовал, помимо плебисцита в Эльзасе и Лотарингии, и каких‑то торговых преимуществ, еще и полную свободу рук в ваших же колониях (такую же как США и Британия)? Кто‑то возражает против поставки населению гуманитарных грузов? Кстати, может успеем и еще один конвой пропихнуть — в нашей истории, французам удалось взять под контроль все города Вьетнама лишь к январю сорок шестого, ну а дальше, было три года вялотекущей войны в джунглях, из которых все никак не удалось выкурить партизан, хотя было, «в Индокитае французские войска поступают так же, как нацисты во Франции. Наши самолеты тренируются в бомбежке по безоружным деревням и рыбакам. Наши солдаты убивают, грабят, жгут. Не понимая, что перед нами не горстка мятежников, а народ, полный решимости отстоять свою свободу» — это написал у нас, в сорок шестом, французский моряк Анри Мартэн. Затем (в той, здесь еще не совершенной истории, откуда мы пришли), в 1949 в Китае победил Мао, и через северную границу пошел поток военной помощи, и французы ушли в глухую оборону, которая закончилась побоищем под Дьенбьенфу!
Ну а здесь, когда повстанцы с самого начала будут сильнее, лучше вооружены, организованы и обучены? А Франция изначально слабее? Да еще у СССР есть возможность (а чем черт не шутит) свои «торгпредства» во Вьетнаме открыть, и поставлять туда «гуманитарную помощь», прямо во время идущей войны?
При минимальных затратах — сколько стоит для Советского Союза излишек оружия со складов (по меркам Отечественной войны, то, что мы разгрузили, это ведь совсем не много, какой‑нибудь Украинский фронт за месяц хороших боев съедал)? А во сколько обойдется Франции (и прочим, кто впишется, хоть США, хоть англичане) подавлять партизанскую войну?
Так что — пусть их Президент перед своими храбрится, «граница по Рейну и контрибуция с Германии». Нам от его воплей ни жарко, ни холодно — дозволяем!
Лазарев Михаил Петрович. Москва, 28 сентября 1945.
Войну мы выиграли — с разгромным для врагов успехом. Теперь бы так же выиграть и мир!
На ТОФ меня не отпускают, хотя от должности не освободили. Формально — до завершения утверждения кораблестроительной программы, по которой я докладную на имя Кузнецова писал. Что нам надлежит строить в ближайшие годы, учитывая политический момент, состояние экономики и возможности промышленности? Включая и требования загрузить работой судостроительные заводы, не только наши, но и ГДР с Народной Италией, чтобы квалифицированную рабсилу сохранить.
С лодками ясно — четыре дня назад, на Севмаше, две головные «613–е» торжественно подняли флаг. Проект отличается от того, что мы в иной истории под этим обозначением знали — здесь это, по замыслу, должна быть немецкая лодка «тип XXI» с сохранением всех ее достоинств, но без недостатков. Поскольку считалось, что до появления атомарин, эти лодки должны составить основу боевой мощи советского флота, причем при действиях не только в Норвежском или Японском море, но и в Атлантике, а боевой опыт нашей войны на Тихом океане показал исключительную полезность для лодок возможности быстро занять позицию для атаки, или рывком выскочить из‑под «гребенки» противолодочных кораблей — то сохранили четыре группы аккумуляторных батарей (а не две, как на подлинном 613–м проекте). Что потребовало увеличения размеров почти до тех же что у «двадцать первой», в носовом отсеке нормально разместились шесть торпедных аппаратов (а не четыре), с устройством быстрой перезарядки (в иной истории, отсутствовало), улучшилась и обитаемость (а то на знакомых мне 613–х условия в дальнем походе были спартанскими, немногим лучше чем на немецких «семерках»). Все механизмы стояли на амортизаторах, корпус был покрыт резиной, по улучшенной технологии, для управления всеми системами и устройствами — рулями, кингстонами и клапанами цистерн, передними крышками торпедных аппаратов, антеннами, перископами, шахтами воздухоподачи к дизелям и работы их под водой — широко применялась гидравлика. Конструкция прочного корпуса «восьмеркой», у немцев перенятая, а вот материалы (свариваемая легированная сталь марок СХЛ-4 и МС-1) нашей разработки, так что рабочая глубина погружения двести двадцать, предельная двести шестьдесят. Новые дизеля рыбинского завода — значит, не напрасно товарищи оттуда у нас на «Воронеже» вспомогательные движки осматривали, еще в сорок втором, до многорядных звезд не дошли еще, но влияние в конструкции, как мне наш мех Серега Сирый сказал, четко просматривается! И по электрической части — реле, преобразователи напряжения — очень много сделано уже по нашему образцу.
