Ермак. Регент (СИ) - Валериев Игорь

— Ваше превосходительство, я не знаю странность это или нет, но взгляд зацепил, и я про себя удивился. Штабс-капитан вон там на возвышении стоял, — Ус показал рукой на место рядом с началом моста. — А странность заключалась в том, что он в руке держал портсигар. А офицерам же нельзя курить на улице, а тем более в присутствии императора и императрицы.

«Портсигар! Бинго! Ай да Ермак — сукин сын! Какой же я сукин сын! Точнее, мамин сын, но угадал же⁈ Кто-то на полвека раньше изобрёл бесшумный, стреляющий портсигар и даже калибр пули тот же самый. Надо же с первой попытки попал!», — мысли летели в голове со скоростью звука, я даже головой встряхнул.

— Ус, а какой был портсигар? — промолчав пару секунд, прикрыв глаза, задал я вопрос.

— Да обычный. Честно говоря, я его толком и не рассмотрел. Просто отметил странность. В такой момент у офицера портсигар в руке. Необычно! А потом всё завертелось, я и забыл про него. Когда нас опрашивали я про него и не вспомнил. Разве может угрозу жизни нести какой-тот портсигар. Из него, что выстрелить можно, Ваше превосходительство⁈ — Устин вопросительно посмотрел на меня.

«Можно, ещё как можно», — подумал я про себя.

— Ус, а ты этого штабс-капитана опознать и описать сможешь? — задал вопрос, затаив дыхание.

— Из гренадерской дивизии точно, а вот какого полка не рассмотрел. Обычный такой штабс-капитан. Кавказец, брюнет, усики, среднего роста. Каких-то особых примет не увидел.

— Точно кавказец?

— Да я в них особо не разбираюсь. Но лицо кавказского типа, точно, не азиат и не русский, — Ус смущенно пожал плечами.

— Понятно! Кто-нибудь его ещё видел?

— Я мельком. Мне тогда показалось, что он как-то странно стоит и форма на нем висит мешковато. Царапнуло взгляд что-то. Но если бы Ус не вспомнил, и я бы не вспомнил, — произнёс Чупрунов Феофан с позывным «Чуб».

— Ладно, браты, возвращаемся в Гатчину. Пока говорить рано, но, кажется, мы определились, кто убил императора.

— Ваше превосходительство, разрешите войти? — в проеме двери моего кабинета после стука возник бывший агент Маклер и уже титулярный советник Артемьев Пётр Владимирович.

Да, тот самый агент Маклер, которого во Владивостоке взяли японцы и зверски пытали. В течение суток ему сре́зали на спине, плечах, груди небольшими лоскутами около двадцати процентов кожи, а потом начали медленно отрезать по фалангам пальцы на руках. Одну отрежут, прижгут, приведут в сознание, зададут вопрос, если он молчал, то отрезали следующую фалангу.

Пётр Владимирович сломался на четвертом пальце и рассказал всё о нашей сети во Владивостоке и про мой приезд. Потом захватили в бане меня, но, слава Богу, китайцы помогли мне бежать, а заодно освободили и спасли Маклера.

Во время допроса агент полностью лишился большого и указательного пальца на правой руке, а также мизинца и двух фаланг на безымянном пальце левой руки. По медицинским показателям он не мог продолжать службу, но я настоял перед императором, что негоже бросать своих людей, которые столько перенесли на службе. Настоял и на повышении до титулярного советника через чин, и на награждении агента орденом Святой Анны 3-й степени с мечами.

Теперь титулярный советник Артемьев являлся сотрудником Аналитического центра, отвечающим за отслеживание патентов во всем мире, связанных с новинками вооружения и всего, что может быть с этим связанным. Голова у этого молодого человека была светлой и память феноменальная.

— Заходите, Пётр Владимирович. Неужели что-то нашли? — я с интересом посмотрел на своего сотрудника.

— Так точно, Ваше превосходительство. Вот посмотрите, — Артемьев положил передо мной листок бумаги.

Я вчитался. Охренеть! Выданный американцу Бисселю (J. E. Bissel) в 1902 году патент США за номером 692,819 именовался «Способы бесшумной стрельбы из оружия» («Means for effecting noiseless discharge of guns») и описывал патрон, в котором небольшой пороховой заряд был отделён от пули пыжом-поршнем и слоем жидкости. Судя по описанию, полное отсутствие звука, огня и дыма.

Понятно, что это был не специальный патрон СП-1 или СП-2 из моего мира, которые разработал Игорь Яковлевич Стечкин в 1955 году, но принцип был похож, а значит и портсигар, стреляющий беззвучными патронами, не дающими дыма и огня, было реально изготовить и на полвека раньше.

— Благодарю, Пётр Владимирович. Вы мне очень сильно помогли, — поблагодарил я Маклера.

Артемьев склонил голову, но я успел заметить, как влажно блеснули его глаза, после чего он вышел из кабинета.

Я вновь прочитал информацию по патенту Бисселя, а потом положил в папку, где уже лежали листки с нарисованными портретами штабс-капитана. Наш художник-криминалист Куликов Иван Семёнович, как всегда был на высоте. Со слов Уса и Чуба, плюс ещё четырех атаманцев из конвоя, которые тоже обратили внимание на этого офицера, Куликов нарисовал не только его в офицерской форме, а также и несколько других его возможных видов в гражданском платье с использование грима и других средств.

Также в этой папке лежал листки с моими эскизами устройства стреляющего портсигара и беззвучного патрона. Всё это я собрался показать Михаилу, Ширинкину и Кошко, которые должны будут собраться в кабинете у Великого князя Михаила Александровича минут через пятнадцать. Я посмотрел на часы. Надо и мне поторопиться.

— Ваше императорское высочество, предположительно вот этот человек убил вашего брата, — я положил перед Михаилом на стол лист с портретом предполагаемого убийцы в форме штабс-капитана.

— Это точно он? — спросил регент, впившись глазами в листок.

— Вероятность большая, Ваше императорское высочество.

— Но откуда его портрет? И кто он? — голос великого князя дрогнул.

— Я сейчас всё объясню. Посетив чердак Прачечного двора, я убедился, что вероятность выстрела оттуда с гарантированным поражением цели близка к нулю. К тому же для этого необходима хорошая винтовка с отличной оптикой, которую незаметно на чердак не пронесёшь, не вызвав подозрений. А такого факта выявлено не было, — я по очереди посмотрел в глаза Кошко, Ширинкина и Михаила Александровича. — Тогда я подумал о том, как можно выстрелить рядом с целью, чтобы этого никто не увидел.

— И как же, Тимофей Васильевич? — начальник столичного сыска, задав вопрос, смотрел на меня с искренним интересом.

Представляю, как он все свои мозги сломал, пытаясь раскрыть убийство императора и генерал-губернатора Бобрикова.

— В руках у убийцы должен находиться предмет, который не воспринимается, как оружие и при этом бесшумно выстрелить с надёжным поражающим, я бы сказал, убийственным воздействием. Вспомните трости с клинком внутри, а потом стреляющие трости. Но на эти предметы ближний круг охраны натаскан, как и на немедленное уничтожение лица, пытающегося их применить. Кроме того, — я замолчал, задумавшись, как же более правдоподобно подвести свой рассказ к стреляющему портсигару.

— Что же Вы замолчали, Тимофей Васильевич? — нарушил паузу Ширинкин.

— Евгений Никифорович, я тогда подумал, что основным источником звука выстрела огнестрельного оружия является ударная волна, создаваемая раскалёнными пороховыми газами, вырывающимися вслед за пулей из ствола оружия. Создаваемый этой волной громкий и резкий звук демаскирует стрелка. Глушители, которые сейчас известны, имеют немалые размеры, вес и не могут полностью устранить звук. И тут я вспомнил, как мне год назад приносили для ознакомления информацию по патенту американца Бисселя, который в 1902 году изобрел патрон, в котором небольшой пороховой заряд был отделён от пули пыжом-поршнем и слоем жидкости. Эта жидкость и пыж-поршень при выстреле выталкивают пулю и запирают гильзу. В результате раскаленные газы остаются внутри гильзы, и выстрел получается полностью бесшумным, без огня и дыма, — я замолчал, положил на стол перед Михаилом выписку по патенту, которую мне принёс Маклер, мысленно переведя дух.

Вроде бы логичная и правдивая версия получилась. Теперь надлежит ещё версию про стреляющий портсигар как-то также правдиво донести до собеседников.