Дебют (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Нет, сам я не понимаю, но могу представить, каково пришлось матери, если имя сына постоянно мусолят в газетах, рассказывая о его «подвигах». А теперь, вроде бы, её сына хвалят, а никто не знает, что на его месте «кукушонок».

Хм… Как это я себя назвал? Кукушонком? Пожалуй, вслух это не стоит произносить.

— Александр, вы сказали, что вернете престол настоящему наследнику, а что станет с вашей женой? Её вы тоже вернете? Вы считаете, что женщина не заметит подмены?

— Моей женой? — не враз я и понял, потом дошло. Она про немецкую принцессу? Ишь, про подмену заговорила. Рано еще рассуждать. — Покамест, мне ещё нечего возвращать. Эдита ещё не моя жена, даже не невеста. А что станет дальше — как бог рассудит. Посмотрим.

— Вы правы, — согласилась великая княгиня. Окончательно успокоившись, спросила. — Так что мы с короной-то станем делать? Как вы как-то сказали — плюнуть и растереть? Или все-таки будем заказывать, как и положено монарху.

Не помню, чтобы я хоть когда-то говорил матушке про плюнуть и растереть, но зная себя вполне мог допустить… Ладно, что ни разу никому не сказал — мол, забей! А ведь мог бы.

Я сделал неопределенный жест рукой — мол, сам не знаю, что с короной-то делать…

— Давайте какую-нибудь простую сделаем. Это ведь просто символ, — наконец ответил я.

— Просто символ, — хмыкнула матушка. — А с деньгами, которые на нее пожертвованы, что делать? Куда их деть?

— А что, много денег? — удивился я. Никогда не понмал фразу «деньги некуда девать». Деньги всегда есть куда девать, и чем их больше тем больше нужд возникает.

— Да как сказать, — хмыкнула Ольга Николаевна. Вытащив из рукава свернутую в трубочку бумагу, развернула ее и принялась читать. — Итак, купечество Нижнего Новгорода пожертвовало миллион рублей…

— Сколько? — опешил я.

— Подождите, это ещё не все, — усмехнулась княгиня. — Итак, от Нижнего Новгорода — миллион рублей, от Московской купеческой сотни — пятьсот тысяч рублей, от Московского купечества — это старообрядцы, ещё два миллиона, от купцов Ярославля и Рыбинска — пятьсот тысяч… В списке ещё Самара с Саратовым, Казань, нефтепромышленники из Баку, виноторговцы Тифлиса… Но больше всего частных вкладов — по сто рублей, двести.

— А сколько всего?

— Всего собрано тридцать пять миллионов.

Ни хрена себе! Тридцать пять миллионов — огромная сумма. Россия страна богатая, но эта сумма равна бюджету какого-нибудь государства.

— И сколько можно корон на эти деньги сделать? — обалдело поинтересовался я.

— Корона батюшки обошлась империи в пятьсот тысяч рублей. Сейчас цены выросли, но пусть будет миллион.

— Тридцать пять корон?

— Больше. Ювелирные дома Фаберже, братьев и сыновей Овчинников, Грачевы и прочие сообщили, что готовы сделать корону для государя совершенно бесплатно. Стало быть, им понадобится лишь золото с платиной, да драгоценные камни. А работа ювелира — это треть стоимости материалов. По самым скромным расчетам — собранных средств и желания ювелиров, если выражать в материальном эквиваленте, хватит на пятьдесят или шестьдесят корон.

Дела. Интересно, если бы объявили подписку на сбор средств на образование, или на культуру, сколько бы денег собрали?

— А зачем мне столько корон? — упавшим голосом спросил я.

— Не знаю, — пожала плечами великая княгиня. — Вы император Российской империи, вам и решать. Мое дело вам сообщить, что все средства уже переведены в Императорский банк, на особый счет.

Я пораскинул мозгами. Конечно, после такой информации они немного застопорились, соображали плохо. Денег и на самом-то деле много. Впрочем, больше — это не меньше. Подумал и кое-что придумал.

— Уважаемая матушка, поступим так, — решил я. — Коль скоро вы все это затеяли. То есть, не сами затеяли, но приняли участие, то я поручаю вам заняться короной для императора. Пусть ювелиры, пожелавшие принять участие в изготовлении, создадут какой-нибудь э-э корпоратив, кооператив, содружество, ассоциацию? Не знаю, как правильно сформулировать… В общем, сами ювелиры, все, кто выразил желание, примут участие в изготовлении короны российской империи. Думаю, они сами наладят разделение труда. Им за это какие-нибудь преференции, вроде печатного пряника. Ну, сами подумайте. Касательно же всех, кто участвовал в сборе средств. Наверняка есть какие-то списки, перечень людей, перечислявших средства?

— Разумеется. Все фамилии и имена прописаны в газетах.

— Вот и прекрасно. Значит, это тоже возьмете на себя… Каждому из купцов, крестьян и прочих, я дам в награду специальную медаль. Неважно, сколько человек внес средств — тысячу рублей, десять, или миллион. Отчеканим серебряная медаль с моим изображением, какую-нибудь умную надпись — вы уж сами подумайте, ленту… Какую лучше?

— Владимирскую или александровскую, — подсказала великая княгиня. — Георгиевская лента — это все-таки знак для военного ордена.

— Тогда александровскую, в честь святого Александра Невского — моего покровителя. И пусть эту медаль… Да, эту медаль будут носить все старшие представители рода. То есть, отец передает медаль своему сыну, или дочери, а те внукам и так далее. Чтобы их имя вошло в анналы истории. Как вам моя затея?

— Замечательно! — пришла в восхищение великая княгиня. Потом заинтересованно спросила. — Но это только миллион, не больше. А что делать с остальными деньгами? Остается огромная сумма.

— А остальные пусть так и лежат, на специальном счете. Если государство станет испытывать какие-то трудности — мало ли, война, стихийные бедствия, голод, то это будет спасительным резервом. Но предварительно надо оповестить об этом тех, кто перечислил деньги. Не сам, разумеется, а через газеты.

Внимание! Внимание!

Согласно указа императора Александра IV, выдать авторам Евгению Шалашову и Олегу Ковальчуку два выходных дня в неделю! А то совсем бледненькие и с красными глазами.

Глава 5. Отчёт КГБ

Глава 5. Отчёт КГБ

Похоже, сегодня первый день, когда я получал истинное удовольствие от прочтения отчётов. И это даже несмотря на то, что я почувствовал лёгкий укол совести из-за того, что накануне отчитывал Мезинцева и Пегова. Всё-таки работают господа. Не ошибся я с кандидатурами.

Начнём с того, что они смогли изучить ту самую капсулу, что проглотил слуга, попытавшийся поднести мне отравленный кофе. Как оказалось, и в кофе, и в капсуле был цианистый калий. Причём, химики очень быстро обнаружили, что произведён он был Германии. Стекло из капсулы, к слову, тоже немецкого производства. Может и случайность, стекло и химикаты мы у немцев покупаем, но в таком деле случайности редко бывают. И здесь стоило сделать выводы. Либо Германия, в лице исполнителей, уже не скрывает свою антироссийскую деятельность, либо кто-то пытается подставить Германию. А учитывая агрессию Турции, тут можно привести массу параллелей. Например, что турки провоцируют Российскую империю, чтобы отвлечь от Германии. Или наоборот, кто-то пытается спровоцировать Российскую империю, чтобы мы сцепились с Османской и Германской империями, а в это время проделать какие-то свои дела и получить свои выгоды.

Да уж, здесь есть о чём подумать. И чем больше всплывает таких обстоятельств, тем тревожнее мне становится. Где-то во всём мире есть страны, от которых не следует ждать подвоха? Пока что приятелей среди иностранных держав я не видел. Это в принципе ожидаемо, но и приятного мало в такой предсказуемости. Мне кажется, даже в преддверии Первой мировой войны было легче, потому что у России были союзники. Конечно, с такими союзниками и врагов не надо, но хотя бы имелась иллюзия. Теперь же…

К слову, слуга потенциальный цареубийца исправно служил при дворе больше трёх лет и имел положительную характеристику. Другие слуги отзывались о нём хорошо. Дескать — доброжелателен, никаких крамольных мыслей не изрекал. И с чего он вообще на это пошел? Либо его задолго до этого готовили… Но к чему? Меня убрать? Или он шпионил? А если так, то почему так легко попался? Или мои недоброжелатели совсем отчаялись?